Эта несносная няня - Карпентер Тереза - Страница 24

Она приоткрыла глаза и улыбнулась.

– Не уходи, – попросила она и свернулась клубочком. И снова заснула – прежде чем Трейс смог что-либо возразить. Да он не очень-то хотел возражать.

Он обнял ее, положил ноги на софу и устроился поудобней.

И мир опять стал таким, как надо.

Трейс вздохнул и расслабился. И уснул, окруженный запахами цветущих яблонь и женщины, с наслаждением обнимая Ники.

– Дурацкий телефон! – Ники выключила телефон и бросила на сиденье.

Закон запрещал пользоваться мобильным телефоном за рулем, но она решила, что можно рискнуть, поскольку за двадцать пять минут не проехала и четверти мили.

Машины растянулись вдоль дороги, насколько хватало глаз. Она посмотрела на Микки в зеркало заднего обзора. Он беззаботно грыз зубное кольцо.

– Не знаю, как ты можешь быть так спокоен. Твой папа убьет меня, если приедет домой раньше нас. – Она постучала пальцами по рулю. Ей надо было вернуться полчаса назад. – По радио сказали, что там, впереди, какая-то авария с бензовозом.

Машины не двигались ни в ту, ни в другую сторону. Свернуть на боковую дорогу негде. Надо ждать, пока пробка рассосется.

– Папа? – спросил Микки и захлопал в ладоши.

– Да, – улыбнулась Ники в ответ. – Ты его очень любишь, правда? Я так рада, что вы стали друзьями.

Трейс не одобрил ее намерение отвезти Аманду в Сан-Диего. Дул сильный встречный ветер, радио пророчило грозу. Он считал эту поездку ненужной и небезопасной, но Ники, естественно, это только подстегнуло.

Отказаться от поездки из-за погоды? В Сан-Диего, где климат, в общем, мягкий, а прогнозы оправдываются в пятидесяти случаях из ста? Ну, уж нет.

Дождь застучал по ветровому стеклу.

– Замечательно! Беда не приходит одна. Или будет еще хуже?

– Еда? – повторил Микки, уловив намек на знакомое слово.

– Извини, дружок, нет еды.

Микки отбросил зубное кольцо и потребовал:

– Еда! Еда! Еда!

– Микки, перестань.

Безрезультатно. Время обеда и дневного сна давно прошло. Обычно спокойный, добродушный ребенок куксился и скандалил. Зубное кольцо было последним его утешением.

Ники не порицала его за то, что он предпочитал кольцу настоящую еду. И вместо того чтобы отчитать Микки за плохое поведение, принялась утешать его. Она объяснила, что произошло, где они оказались, и обещала доставить малыша домой, как только сможет. Мальчик не понял слов, но ее подбадривающий тон и ласковый голос утешили его. Помог и любимый жираф, которого Ники достала из сумки с детскими вещами.

Если бы папу было так же легко успокоить, как сына!

Она настояла на своем и поплатилась за это. Но тут не только ее вина. Ники дорожила своей независимостью, а просьбы Трейса часто больше походили на приказы. Кроме того, она уже давно обещала Аманде, что повезет ее встречать Дэна. Этот выезд должен был стать первым для сестры после рождения ребенка. Ей очень хотелось поехать, а врач рекомендовал еще некоторое время не садиться за руль. И у Ники не хватило духу отказать Аманде.

Но хватило духу обидеть Трейса.

Она опять взялась за телефон. Безрезультатно. Связь здесь работала плохо.

Трейс будет дома через несколько минут. И разволнуется, не зная, куда они делись, особенно в такую погоду. Остается надеяться, что он узнает об аварии и поймет, что они стоят в пробке.

Ей было так хорошо в его объятиях в ту ночь. И очень хотелось чего-то большего. Но он просто дал ей поспать. Сам одел и накормил Микки. И разбудил ее только перед самым уходом на работу.

В его объятиях уютно и, главное, спокойно. Не надо быть старшей сестрой, няней, учительницей, домохозяйкой. Он сторожил ее сон. А ведь его могли мучить тяжкие воспоминания. Наверняка это означает, что она дорога ему не только потому, что заботится о его сыне?

Ники всхлипнула. Только бы все не расстроилось из-за этой пробки, из-за беспокойства, которое она ему причинила.

– Трейс, вам звонят. Канал номер три! – крикнула Лидия из приемной.

Трейс поднял трубку:

– Шериф Оливер.

– Мистер Оливер? Я сотрудник Ирвиновского окружного образовательного центра. Мне поручено проверить сведения о мисс Ники Родес. Можете вы мне помочь?

Трейс уронил ручку на стол, откинулся на спинку кресла и сосредоточился на разговоре.

– Да, мисс Родес работает у меня. А в чем дело?

– Извините, но я не имею права…

Трейс резко оборвал собеседника:

– Вы звоните из Ирвиновского образовательного центра? Отсюда следует, что она хочет там работать.

– Я не имею права обсуждать претендентов на работу у нас, – ответил голос, подтвердив тем самым его подозрения. – Можете ли вы ответить на несколько вопросов? Как долго мисс Родес работает у вас?

Трейс отвечал на вопросы автоматически, думая только о том, что может потерять Ники. Почему она не сказала ему, что подала это заявление? Что он такое сделал? Или чего не сделал?

Вчера он держал ее в объятиях, но так и не занялся с ней любовью. Ему было невероятно трудно оставить ее утром. А теперь она собирается уходить. Что-то перевернулось в душе, ощущение чего-то ужасного рвалось в сознание.

Да, Ники всегда мечтала вернуться на преподавательскую работу. Но она должна была предупредить его. И не предупредила. Обидно.

– В резюме говорится, что она живет с вами. Это так?

– У нее есть жилье на моем участке. Да.

– И последний вопрос. Вы бы наняли мисс Родес во второй раз?

Во второй раз? Чушь! Он просто не отпустит ее.

Трейс не удивился, что машины Ники нет около дома. После того телефонного разговора он много раз звонил домой, но никто не брал трубку.

Злость разгоралась в нем. Она, против его желания, повезла Аманду встречать мужа, а теперь стоит в пробке на Восьмом шоссе. Черт! Он молился, чтобы это было именно так, чтобы с ней не случилось ничего худшего. Он не может помешать ей рисковать головой, но брать с собой Микки она не имела права.

Он опять попробовал позвонить Ники на сотовый телефон и опять не получил ответа.

Молния прорезала небо как раз в тот момент, когда он входил в свой мрачный темный дом. Нигде не горит свет. Нет ощущения тепла и уюта, к которому он успел привыкнуть за то время, что Ники жила у него.

Но она тут не живет. Она тут работает. А теперь собирается сменить работу. Гроза на улице была слишком похожа на ту, что бушевала у него внутри. Ярость, боль, чувство утраты.

Трейс метался по комнатам. Где она сейчас? Где его сын?

Он долго сопротивлялся признанию того факта, что он – отец, считая, что его ребенку будет лучше с кем угодно, только не с ним. Но каждый проведенный с Микки день показывал Трейсу, как сильно он ошибался.

Микки – чудо. Хорошо это или плохо, но мальчик полюбил его. И это безотчетное доверие и привязанность трогали Трейса сильнее, чем что-либо еще в мире.

Только бы ничего не случилось с Микки сейчас, когда они едва обрели друг друга! Боже праведный, он любит своего сына!

Чтобы сделать хоть что-нибудь, он позвонил в участок и попросил Лидию справиться о состоянии дел на шоссе и сообщить об авариях и задержке транспорта.

Несколько несильных столкновений. Слава богу, никто не пострадал, в настоящий момент движение восстановлено на двух полосах из восьми. Пробка начинает понемногу рассасываться.

Трейс облегченно вздохнул, повесил трубку и подошел к окну. Через пять минут автомобиль Ники подъехал к дому.

Он бросился к двери, буквально спрыгнул с крыльца и подбежал к машине. Ники уже вынимала Микки из автомобильного креслица.

– Позвольте мне! – Он отстранил ее и взял спящего мальчика. – Где вас черти носили? – И, не дожидаясь ответа, выпалил: – Когда вам в следующий раз придет в голову похитить моего сына, по крайней мере, не выключайте телефон.

– Простите меня. – Она стряхнула со щек капли дождя. – Но, честное слово, я испробовала все варианты, прежде чем решилась взять Микки с собой.