Дороги смертников - Каменистый Артем - Страница 82

Охранники, не обращая внимания на слова пленника, вывели его из шатра. Азере, задумчиво проводив их взглядом, тихо констатировал:

– А ведь он не сумасшедший. Взволнован, напуган, шокирован от собственного предательства, но рассудок его ясен.

– Может, и так. Религиозные фанатики вовсе не психи, он, вероятно, как раз из таких. Видимо, вера сыграла с ним злую шутку – что-то из услышанного пересеклось с бреднями их жрецов, вот у него и случился срыв.

– Не знаю… У хабрийцев действительно много странностей… Вон – оружие одно чего стоит. Возможно, у них припрятано что-нибудь посерьезнее. Думаю, утром стоит взглянуть, как они себя поведут. Если действительно бросят позиции без боя, над этим стоит призадуматься.

– Азере, я это и без твоих советов понимаю. Но если завтра их солдаты не отступят без боя, я с этого перебежчика лично кожу мелкой лапшой нарезать буду. Он все расскажет – все. Даже то, что давно позабыл, а может, и вовсе не знал.

Глава 20

Это началось до рассвета – лучи солнца еще не успели коснуться вершин нурийских гор. В круглой долине, среди обломков древних гигантских сооружений, все было приготовлено к началу кровавого ритуала. Три черных человека следили за работой исполнителей – почти четыре тысячи палачей и просто хладнокровных солдат, согласных за деньги выполнить любую работу, принялись за грязное дело.

Три черных человека внимательно следили за работой исполнителей. Данный этап церемонии не слишком важен, но серьезные отступления от плана недопустимы. Эти жертвы предварительные, своей болью и смертями они должны тонкой струйкой непрерывно подпитывать Целое, подготавливая его к главному событию. Без этого ручейка страданий Целое может не успеть среагировать на самую крупную жертву в истории Намайилееллена. Это будет катастрофой – второй раз подготовить подобное невероятно затруднительно. Возможно, жертва и не самая крупная – при войне Древних одновременно вымирали громадные города, населением превосходившие столицу Империи. Но ведь те существа умирали бесцельно, глупо подкармливая своими смертями неразумных тварей пустоты. Целому от их пиршества не доставалось ничего.

А сейчас достанется все. Ну разве что крохи урвут стервятники, населяющие пустоту за гранью видимого мира.

Жители столицы Северной Нурии шагали сюда вперемежку с горцами, нурийскими солдатами, ополченцами и пленными имперцами. Сюда должно было подойти и население захваченного Тиона, но, увы, префект Эддихот сумел организовать эффективную оборону города, нарушив все планы осаждающих. Ничего – и без них можно обойтись. У людей отобрали все, кроме одежды, взамен выдав неудобную ношу – грубый кол с короткой перекладиной. Не все смогли перенести тяготы пути – обочины дорог были завалены трупами. Но все равно собралось здесь достаточно – не меньше шестидесяти тысяч человек.

Их начали будить на рассвете.

Людей не кормили несколько дней – несчастные от голода всю траву в этой замкнутой долине съели. Воду давали тоже нечасто – лишь бы от жажды загибаться не стали. Но сегодня все не так – сегодня каждому выдали по куску комковатого хлеба. На зубах хрустел песок, то и дело попадался крупный мусор, но люди поедали подачку жадно, поспешно. Голод напрочь убил в них разборчивость. И никто не обращал внимания на сухие корешки и стебли, запеченные в тесте. А заметить белый порошок и вовсе невозможно – разве что по приторному привкусу можно догадаться об его присутствии. Но в этом мире о подобном препарате никто не знал, а значит, и догадываться некому.

Палачи сегодня были щедрыми – подвезли множество бочек с мутноватой теплой водой. Не из милосердия – просто препараты, подсыпанные в хлеб, должны быстрее разойтись по организмам. Местные обезболивающие растительные составы в сочетании с веществом, подготавливающим человека к психологическому воздействию, не должны бездарно терять ценные свойства в концентрированном желудочном соке, источаемом стенками голодных желудков.

В предрассветных сумерках часто засверкали цветные вспышки – заработал гипноизлучатель на склоне долины. Палачи, чей разум не был отравлен коварным хлебом, жмурились, отворачивались от неприятного света и следили, чтобы все пленники смотрели именно туда. Спустя несколько минут жертвы превратились в статуи, неподвижно взирающие на источник вспышек. Лишения и постоянное насилие подорвали у них волю к сопротивлению – из всей толпы не более трех сотен осталось в ясном сознании, не впав в транс. Да и тех шатало – начинка хлеба давала о себе знать. С ними возиться не стали – просто поразбивали черепа молотами. Не стоит с ними возиться, отвлекаясь на дополнительные меры воздействия. Все должно идти по плану.

По всей долине застучали по дереву. Этот мирный звук, обычно сопровождающий строительство или лесозаготовки, на этот раз имел другую природу. Часть палачей по заранее размеченным полосам, тянущимся вдоль магнитных линий и геологических разломов, пробивали в земле глубокие отверстия. Другие занимались неприятным делом – вбивали колья в жертв. Те самые колья, что некоторые тащили на себе от самой столицы Северной Нурии. Пленники сами принесли палачам орудия убийства – мужчины волокли на плечах колья солидные, толстые и высокие, у женщин они были поскромнее, а у детей будто игрушечные.

Палачи спешили – хоть их и много, но времени мало. Надо успеть. Нанизанных жертв ставили вертикально, устанавливая основания кольев в проделанные отверстия. Тела потихоньку начинали сползать до перекладин. При этом никто даже не вскрикнул – несчастные, одурманенные химией, травами и раздражающими вспышками, пребывали в трансе. Некоторые так и умерли, не выходя из него, – неопытные исполнители слишком часто ошибались. Невелика сложность посадить человека на кол, однако тоже опыт нужен.

Но большинство выжило и было готово участвовать в следующем акте начавшейся драмы.

Гипноизлучатель переключили на новый режим – в один миг десятки тысяч людей вышли из транса. Дружный крик, вырвавшийся из их глоток, был столь силен, что заставил пошатнуться палачей, а на вершинах гор в воздух поднялись стаи перепуганных птиц. Все – теперь жертвы будут умирать. Медленно и мучительно. Страдания оросили сухое русло, дав начало ручью.

Черная троица синхронно развернулась на север. Все они почувствовали главное – Целое стало ближе и сильнее, Целое припало к ручью. Оно оросило свои губы и готово приступить к трапезе. Теперь остается только следить, чтобы ручей не иссяк раньше времени.

Рты черных людей исказились в гротескном подобии улыбок. Они изобразили удовольствие.

Целое стало ближе.

Скоро они станут его частью.

Солдат подняли до рассвета. Руганью и зуботычинами офицеры погнали их к изгороди, по пути заставляя сносить все шалаши и навесы, установленные до этого с немалым трудом. Тим не понимал причин этого вандализма – разрушать то, на что потрачено столько сил, было обидно. Но, заметив, как вдали выстраиваются колоны бронированной имперской конницы, все понял – тяжелой кавалерии нужны чистые проходы, пробираться через лабиринт временных построек ей было бы нелегко.

Сам Тим в работе не участвовал – его с сотней самых боеспособных солдат из нерегулярщиков поставили в двойную цепь перед изгородью. Сам полковник Эрмс, трезвый до изумления, сформулировал перед ними боевую задачу:

– Бездельники, у вас сегодня будет непыльная работенка. Для начала добежите вон до того хлипкого забора и сломаете его. Надо проделать в нем большую дыру. Если хабрийцы будут вам мешать – в них тоже дыры проделайте. Если они на вас толпой попрут – бегите назад, выманивайте их в чистое поле. Вон те застенчивые красотки на железных конях, что за моей спиной жмутся вдали, быстро их в землю втопчут. Когда армия ворвется в их лагерь, не отставайте от имперцев. Кто увидит вражеское знамя – хватайте сразу. Надо хоть одно найти – наш князь, видимо, помешался на тряпках и хочет, чтобы Второй Артольский принес ему их побольше. Если дальше опять будут заграждения, разбирайте их все, иначе красотки завязнут.