Итальянские сказки - Кальвино Итало - Страница 34

— Отдай мои деньги, а то пожалуюсь судье!

Мать притворилась, будто ничего не понимает:

— О каких деньгах ты говоришь, Джуфа?

Джуфа отправился к судье.

— Ваша милость, я нашел мешок с золотом, а мать вместо золота насыпала туда ржавых гвоздей.

— Золото? А когда ты нашел его?

— В тот самый день, когда шел дождь из изюма и сушеного инжира.

Судья приказал отправить Джуфу в сумасшедший дом.

Катанья

О ТОМ, КАК КРЕСТЬЯНИН ШЕСТЕРЫХ РАЗБОЙНИКОВ ОБМАНУЛ

Высоко в горах жили шесть разбойников, и промышляли они воровством да убийствами. Вся округа дрожала при одном их имени. Жили они в хижине, и была в этой хижине комната, битком набитая одними деньгами.

Всякий раз, когда разбойники уходили на промысел, ключ от дома они прятали под огромным камнем.

Как-то крестьянин из соседней деревушки отправился со своим сыном в лес за дровами. Увидели они разбойников, которые выходили из хижины, и спрятались. Так приметили они, куда те прячут свой ключ.

Как только разбойники скрылись из виду, отец и сын вынули из-под камня ключ, отворили дверь и набили карманы монетами, затем снова заперли дверь, а ключ положили на прежнее место и, радостные и довольные, вернулись домой.

На следующий день отец с сыном снова побывали в хижине, на другой день — опять. На третий, едва отперли они дверь, сын провалился в глубокий колодец, который воры нарочно вырыли прямо у порога. Сколько отец ни старался вытащить мертвое тело сына, но так и не смог. Тогда от испуга, что разбойники, вернувшись, найдут и его, он отрезал сыну голову и унес с собой.

Когда разбойники вернулись, они нашли в колодце мертвое тело, но не могли узнать, чье оно, так как головы не было. Поразмыслив, разбойники решили повесить тело на сухом дереве, на самой вершине горы, и устроить засаду: ведь кто-нибудь да придет за ним.

И в самом деле, крестьянин решил забрать тело сына и пристойно похоронить. Для этого он отправился за советом к местной колдунье, которая научила его, что делать.

Когда стемнело, отец пробрался на вершину горы, к сухому дереву, и притаился неподалеку. Второй его сын спрятался на другом склоне и, ударяя палкой о палку, изобразил, будто дерутся два здоровенных барана. Разбойник, который сторожил тело, целый день ничего не ел. Услыхав эти звуки, он не выдержал и пошел взглянуть, нельзя ли поживиться. Как только страж отлучился, крестьянин снял с дерева тело сына, взвалил на плечи и бегом пустился домой.

Когда разбойники узнали, что их и тут провели, они не на шутку рассердились и решили во что бы то ни стало отомстить. Но сколько они ни старались, найти укравшего деньги и тело никак не могли.

И вот случилось так, что разбойникам пришлось спуститься в деревушку по каким-то своим надобностям. Там они прослышали, что недавно один из местных жителей здорово разбогател. (Это и был тот самый крестьянин.) Разбойники тотчас отправились к бочару, потребовали шесть огромных бочек, залезли в них, прихватив с собой оружие. Потом велели бочару сходить к разбогатевшему крестьянину, который жил по соседству, и попросить его поставить на время эти бочки у него в доме, пока-де хозяин не заберет их.

Богатей согласился и велел поставить бочки в подвал. Ночью, перед сном, служанка спустилась в погреб нацедить вина. Вдруг из одной бочки послышалось:

— Не пора ли, братцы, вылезти да прикончить богатея?

Перепуганная служанка опрометью бросилась будить хозяина. Растолкала его и выложила все, что слышала. Крестьянин побежал за стражниками. Примчались стражники, полезли в погреб — и кого поймали, кого уложили на месте. Так было покончено с этими разбойниками, а крестьянин, который так ловко их обманул, жил себе да поживал в сытости и довольстве.

Кампидано

СКАЗКА О ДВУХ МОНАСТЫРЯХ

У одного портного была дочь по имени Джанина, которая умела читать и писать. Джанина была очень красива, и юноша, которого звали Джани, влюбился в нее, да так, что она не знала, как от него избавиться. И вот однажды Джанина говорит своим подругам:

— Давайте уйдем в монастырь!

И подруги согласились:

— Давайте уйдем!

Среди них были дочери короля, рыцарей и вельмож. Всего собралось двенадцать девушек, и они заявили своим отцам:

— Мы хотим основать женский монастырь.

Родные долго отговаривали девушек, но те упорно стояли на своем, и в конце концов вдали от их родных мест появился новый монастырь. Подруги запасли много еды и все двенадцать поселились в глуши. А Джанина стала у них настоятельницей.

Между тем Джани, влюбленный в Джанину, сказал однажды своим друзьям:

— Я так давно не видал Джанину! Где она может быть?

— Почему ты нас об этом спрашиваешь?

— Видно, никогда я не увижу свою возлюбленную. Хочу стать монахом. Почему бы нам не основать мужской монастырь?

И они его основали.

Однажды вечером в женском монастыре кончились запасы еды. Раздобывать провизию должна была настоятельница. Джанина вышла на балкон и увидела далеко-далеко огонек. Она пошла на этот огонек в надежде найти съестное, очутилась перед домом и вошла в него: в комнатах было пусто. На обеденном столе — дюжина стаканов, дюжина ложек, дюжина салфеток и дюжина больших тарелок с вкусными макаронами. Джанина сложила тарелки с макаронами к себе в корзину и вернулась в монастырь. Зазвенел колокольчик, призывающий к вечерней трапезе. Монахини собрались, и Джанина каждой дала по тарелке макарон. Вот они и поужинали.

Дом, где Джанина взяла макароны, оказался мужским монастырем. Когда монахи вернулись и увидели, что на столе пусто, настоятель — это был Джани — сказал:

— Какая сорока-воровка утащила наш ужин? Придется завтра ночью караулить.

На следующую ночь монахи поставили сторожа и сказали ему:

— Как только свистнешь, мы сразу же прибежим. Смотри не спи! — Но монах вскоре заснул, как сурок.

Снова пришла настоятельница, увидела на столе двенадцать тарелок с макаронами и положила макароны в корзинку. Тут она заметила спящего монаха, взяла сажу со сковороды и вымазала монаху лицо.

Потом Джанина возвратилась в монастырь, позвонила в колокольчик, и монахини с удовольствием поужинали.

Увидев монаха с черным лицом, настоятель воскликнул:

— Прекрасную стражу мы оставили! — и на следующую ночь поставил сторожем другого брата. Но и этот уснул, а наутро проснулся с черным лицом.

Так продолжалось одиннадцать ночей, пока не подошла, наконец, очередь настоятеля. Джани притворился спящим, но сам не спал. Когда Джанина, наполнив корзинку макаронами, подошла, чтобы выпачкать ему лицо сажей, Джани вскочил и произнес:

— Стой! На сей раз это тебе так не пройдет!

— Ах! — вскричала она. — Смилуйся! Не причиняй мне зла!

— Я не причиню тебе зла, но ты приведи сюда одиннадцать своих монашек.

— Хорошо, но с условием, что ты нас не обидишь.

— Обещаю.

И настоятельница ушла с корзинкой, полной макарон. Она накормила монашек, а потом сказала им:

— Сестры, идемте в мужской монастырь.

— А что там с нами будет?

— Ничего, мне обещали.

И монашки пошли в мужской монастырь. Там они сказали:

— Нам нужна комната, где бы мы могли запереться.

Настоятель отвел их в комнату с двенадцатью кроватями, и монашки устроились на ночлег. Вернулись остальные братья и увидели пустой стол.

— Хоть вы и сами, ваша милость, сторожили, ужин-то уплыл и на этот раз.

— Не беспокойтесь! Сорока-воровка у нас в руках, — успокоил их Джани.

— Неужели правда?

— Конечно, и еще одиннадцать монашек в придачу. Теперь они приготовят нам макароны.

Настоятель постучал к монашкам и говорит им:

— Живо просыпайтесь и варите нам макароны.

Джанина ответила:

— Мои монашки могут стряпать только под звуки музыки.

— Будет вам музыка, — обещали братья и, полумертвые от голода, заиграли на трубах и скрипках. Тем временем настоятельница и монашки, вместо того чтобы готовить еду, взяли матрацы и выбросили их в окно, а простыни привязали к подоконнику. Вылезли они из окна, спустились по простыням, спрыгнули на матрацы и улизнули. Добежав до своего монастыря, девушки заперлись. А братья между тем продолжали играть, хотя у них в глазах потемнело от голода.