Королятник, или потусторонним вход воспрещен - Калмыков Павел Львович - Страница 17

Глава Правительства Здраны закашлялся. Вернее, притворился, что закашлялся, потому что смеяться над королями недипломатично.

— Я хочу утешить ваше величество, — сказал он, прокашлявшись. — Полиция смотрит куда надо. А в витрине парикмахерской стоит большое зеркало, в котором каждый видит свое отражение…

— Ничего смешного! — сказал обиженно анклийский король. — Вам тут смешно, а меня, может, подменить хотят. Меня, может быть, уже подменили! Вы уверены, коллеги, что перед вами — это я, а не проклятый хулиган комедию ломает? Я лично уже ни в чем не уверен и больше из Анклии ни ногой!

После собрания короли стали разъезжаться, всех ждали государственные дела. Лишь Гольгин отец заехал к сыну в Школу и сказал ему:

— Ты вот что, сын, ты с Фалеригом, который из Идалии, не играй. И вообще, можешь ему морду набить, я его отцу сегодня войну объявил. А с Мижей играй. У нас с ними военный союз.

А Гольга гордо ответил, что будет дружить с кем хочет и что пусть отец сам за свои ссоры отвечает. Отец дал сыну крепкого подзатыльника, сказал: "Весь в меня!" — и уехал.

А буквально через несколько дней у знатных дам всей Бланеды вышли из моды высокие прически. А вошли просто длинные волосы с челкой.

Глава 22. Заговор

Когда-то города Дазборга вообще не было. Люди жили, а города не было. А потом мимо проезжал Простуженный Рыцарь и сказал: "Чего вы ждете? Вокруг враги шастают! Давайте построим крепость, место самое подходящее!" И люди построили себе маленькую крепость из серого камня.

Когда стало тесно, построили вокруг еще одну стену, из белого камня. Стал Дазборг большой крепостью. Время идет — город растет. Третью стену построили из красных кирпичей. Еще сто лет проходит — четвертую надо строить. "Нет уж, хватит, — решили горожане. — Так никаких стен не напасешься. Пускай смотрят, будем привыкать без стен".

И в самом деле, привыкли. Стал город расти вширь, а все три стены Серая, Белая и Красная — внутри остались.

Теперь, если я скажу, что оружейные мастерские в Дазборге располагались под Белой Стеной, вам сразу будет ясно, где это.

Так вот, на втором этаже одной из оружейных мастерских было открыто окно. У окна, подперев кучерявую голову кучерявыми руками, сидел хозяин, глядел на улицу и лениво думал.

Проехала телега с толстой грязью на колесах. «Угольщик», — подумал хозяин мастерской. Пробежала компания мальчишек. "Пороть их надо", — подумал хозяин мастерской. Донесся запах свежих булочек. "Скоро ужин", — подумал хозяин мастерской.

И тут он разглядел низенькую такую пузатую фигуру. В тот же миг хозяин мастерской, гремя башмаками, слетел по лестнице на первый этаж, раздвинул пошире шторы на окне, разогнал подзатыльниками попавшихся подмастерьев, глянул на себя в зеркало — хороша ли улыбка — и вышел на крыльцо. Встречать.

Тот, ради кого он так суетился, был еще за полквартала. Зубастая улыбка хозяина светила этому человеку как путеводная звезда.

— Добро пожаловать, господин Марг! — пропел хозяин нежным голосом, неожиданным для такого большого человека, и скрючился так, что пузатый коротышка смог глядеть на него сверху вниз. — Милости прошу!

Господин Марг вошел. Будь у хозяина хвост, он завилял бы перед посетителем по-собачьи.

— Хотите заказать что-нибудь? Или выбрать из готового? Есть кинжалы тамазской стали. Желаете шпагу по руке? Легкую и острую, как рыбья косточка…

Не слушая хозяина, господин Марг остановился у витрины с подсвечниками и самоварами.

— Не стыдно? — спросил он. — Лучшая оружейная мастерская превратилась в хозтоварный магазин!

Хозяин запнулся, подыскивая ответ. Дело в том, что, когда Здрана перестала воевать, спрос на оружие упал. Пришлось перейти частью на мирную продукцию — не закрывать же мастерскую.

— Господин Марг, это подмастерья набивают руку. А для вас лучшие мастера готовы превзойти себя! Вам угодно охотничье ружье? Пару пистолетов?

— Что ж, — усмехнулся господин Марг, озираясь выпученными глазами, - детали заказа обсудим без свидетелей.

Хозяин повел выгодного заказчика на второй этаж, в свою гостиную. От волнения хозяин совсем забыл, что в гостиной натирает паркет младший подмастерье по имени Нигида. Когда обсуждались "детали заказа", Нигида находился под диваном, куда полез доставать щетку. Там, под диваном, он и узнал впервые о ЗАГОВОРЕ.

Глава 23. В которой ничего не случается

Уж кто умеет спать, так это коты. Уж что-что, а спать они мастера. И черный Мурсиг, несмотря на молодость, тоже был мастер по этому делу. Уляжется удобненько, завернется сам в себя — и пока. Хоть день напролет, с перерывом только на обед. Еще и улыбается во сне.

Правда, проявить полностью свое спательское дарование у Мурсу не давал Муня. Гомункулюс считал, что спящие коты затем и существуют, чтобы их дразнить. Для начала можно подкрасться и дернуть за усы. Или свистнуть в ухо. Или укусить за хвост. Или спрятаться. А потом снова подкрасться… И так, покуда кот в гневе не вскочит и не погонится за гомункулюсом. А Муня, довольный, наутек: с кровати на кровать, потом на стол, на полку, на камин! А кот мчится за ним, как прицеп: вихрем по тумбочкам, на шкаф, на подоконник! Все гремит, все падает, Муня в восторге визжит и кидает в кота чем попало. А когда Мурсиг его вот-вот настигнет, гомункулюс взбирается по веревке под потолок и корчит оттуда обидные рожи. Кот по веревке лазать еще не умеет, сидит внизу, переминаясь с лапы на лапу, и от злости машет хвостом. Но вредный Муня спускаться не собирается, и Мурсиг, махнув хвостом в последний раз, снова отправляется спать.

Зато ночью у котенка случалась бессонница, и тогда он играл с пауком в «кошки-паукашки». Что это за игра, никто не знал, потому что никогда не видел. Мижа только слышал как-то раз: по его предположению кот и паук что кот и паук ловили мышей наперегонки. Может быть. Не знаю.

Попугай Чим ни во что не играл. Он вообще улетел. Потому что Ветя и Фидя сделали ему клетку, а он обиделся, перегрыз прутья и улетел.

— Может, еще вернется? — надеялись опечаленные близнецы.

— На Южные острова может вернуться, — ответил им Крижа Крокодил. — Если орел в дороге не съест.

В старшем классе изящный и лохматый маэстро Зиторенго проводил урок культуры только для девочек. Мальчишки подглядывали в окна.

Маэстро снял с плеч накидку и повязал на бедра, будто юбку.

— В руке у меня, сударыни, избанский веер. Каждая дама должна с ним ловко обращаться, не только обмахиваться и отгонять мух. С помощью веера дамы разговаривают, и мужчинам этот тайный язык знать не положено.

Принцессы захихикали. Маэстро улыбнулся:

— Как-то в молодости мне довелось скрываться при избанском дворе под видом приезжей герцогини. Королевская полиция искала меня как сочинителя вредных песенок по всей стране, а я жил у короля под носом и как-то раз даже танцевал с ним менуэт… — Маэстро сделал несколько танцевальных шагов. - Ладно, менуэт мы разучим в другой раз, а сейчас не будем отвлекаться.

И маэстро изящно обмахнулся веером.

У среднего класса шел урок техники. В мастерской стоял железный визг и лязг, и для королевичей не было музыки приятнее. А вот королевны, к великому огорчению мастера Дзаблина, вместо урока ушли:  сказать куда? В гости к тете Назде.

Тетя Наздя, добрая повариха, была женой Гослофа. Вечно занятого завхоза никогда не было дома, и тети-Наздина комнатка превратилась в какой-то девчачий клуб. Сюда девчонки прибегали за всеми советами, со всеми секретами, а то и просто так, на диване посидеть.

Сидят обычно штук восемь девчонок на диване, а тетя Наздя вяжет что-нибудь и рассказывает.

— Был у нас барон — ух, злющий, ух, вредный. Как-то раз он ножик потерял, так со злости пятерых велел казнить. А потом ножик-то и нашелся, барон на радостях одного из пятерых помиловал. И вот этот барон — а рожа у него была страхолюдная! — решил на мне жениться. А мне было шестнадцать лет, я замуж за барона не хотела, мне Гослоф нравился. Гослоф красавец был, жил по соседству. Все говорил: "Ты, Назденька, не бойся, я не отдам тебя барону. Я сам на тебе женюсь". Я хохочу, а он грозится: "Да я его, этого барона! Да пусть только тронет!"