Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично - Карнеги Дейл - Страница 38

Позвольте проиллюстрировать это положение несколькими конкретными примерами.

Линкольн, который всегда в большей или меньшей степени интересовался механикой, в свое время изобрел и запатентовал устройство, предназначенное для того, чтобы снимать суда с мели. Он работал в механической мастерской неподалеку от своей адвокатской конторы, занимаясь изготовлением модели этого устройства. Хотя это устройство в конечном счете оказалось неприменимым, он был полон энтузиазма по поводу его возможностей. Когда друзья пришли к нему в контору, чтобы посмотреть на модель, то он не пожалел времени, чтобы объяснить принцип ее действия. Главная цель этих объяснений заключалась в том, чтобы внести ясность.

Когда Линкольн произносил свою бессмертную речь в Геттисберге, когда он произносил свою первую и вторую речи при вступлении на пост президента, когда умер Генри Клей и Линкольн произносил хвалебную речь о нем — во всех этих случаях главная цель выступлений Линкольна состояла в том, чтобы произвести впечатление и убедить. Конечно, он должен был выражаться ясно, чтобы убедить, однако в этих случаях ясность не была его главной заботой.

В своих выступлениях перед присяжными он старался добиться вынесения нужного ему приговора. В своих политических речах он стремился получить голоса избирателей. В этих случаях его целью было действие.

За два года до того, как Линкольн был избран президентом, он подготовил лекцию об изобретениях, и целью этой лекции было развлечь слушателей. По крайней мере именно такая цель должна была стоять перед ним, но он явно не достиг здесь большого успеха. Фактически его карьера в качестве популярного лектора принесла ему серьезное разочарование. В одном городе на его лекцию не пришел никто.

Однако он добился успеха, даже выдающегося успеха в других своих речах, о которых я уже упоминал. Почему? А потому, что в этих случаях он понимал свою цель и знал, как ее достичь. Он знал, куда хочет идти и как туда добраться. Именно потому, что многие ораторы именно этого не знают, они часто начинают путаться в словах и попадают в затруднительное положение.

Например, я видел однажды, как освистали одного американского конгрессмена на старом нью-йоркском ипподроме и заставили его уйти с трибуны, так как он, несомненно, бессознательно, но тем не менее неразумно, избрал ясность в качестве своей цели. Это было во время войны. Он рассказывал своим слушателям о том, как Соединенные Штаты к ней готовятся. Толпа не желала, чтобы ее просвещали, а хотела, чтобы ее развлекали. Присутствовавшие слушали его терпеливо и вежливо в течение десяти минут, четверти часа, надеясь, что он скоро закончит, но этого не произошло. Он продолжал бессвязно говорить, перескакивая с одной мысли на другую, терпение слушателей иссякло, и они уже больше не могли этого терпеть. Кто-то начал иронически аплодировать. Другие поддержали эти аплодисменты. Через минуту тысяча слушателей свистели и кричали.

Бестолковый оратор, неспособный понять настроение своей аудитории, решил продолжить выступление. Это их возмутило. Началась битва. Их нетерпение перешло в ярость. Они решили заставить его замолчать. Буря протеста становилась все громче и громче. Наконец шум разгневанной толпы заглушил его слова, и даже на расстоянии двадцати футов его уже не было слышно. Тогда он решил отступить, признать свое поражение и униженно ретироваться.

Помните об этом примере. Знайте свою цель, тщательно определите ее, прежде чем приступите к подготовке вашего выступления. Вы должны знать, как добиться этой цели. После этого приступайте к ее достижению, действуйте искусно и со знанием дела.

Что касается ясности, то не следует недооценивать ни ее важности, ни трудности ее достижения. Однажды я слышал, как некий ирландский поэт читал на вечере свои произведения. Даже десять процентов слушателей не представляли себе, о чем он говорит. Очень многие ораторы, выступающие публично или в интимной обстановке, напоминают этого человека.

Когда я обсуждал основные принципы публичных выступлений с сэром Оливером Лоджем, человеком, который читает лекции в университетах и для публики в течение сорока лет, то он особенно подчеркнул значение, во-первых, знаний и подготовки и, во-вторых, «усилий, направленных на то, чтобы быть легко понятым».

В начале франко-прусской войны генерал фон Мольтке сказал своим офицерам: «Запомните, господа, что любой приказ, который может быть не правильно понят, будет не правильно понят».

Наполеон признавал наличие этой опасности. Его наиболее настойчивым и часто повторяемым указанием своим секретарям было:

«Выражайтесь яснее! Выражайтесь яснее!»

Когда ученики спросили Христа, почему он учит людей притчами, то он ответил: «Они, видя не видят и, слыша не слышат, и не разумеют».

Когда вы говорите о предмете, чуждом вашим слушателям или слушателю, можете ли вы надеяться, что вас поймут в большей степени, чем народ понимал Учителя?

Вряд ли. Что же можно сделать? Что сделал он, когда столкнулся с такой же ситуацией? Он решил ее самым простым и естественным из всех возможных способов: он объяснил то, что люди не знали, сравнивая это с тем, что им было известно. Царство небесное… На что оно похоже? Как могли понять это безграмотные крестьяне Палестины? Поэтому Христос описывал его при помощи предметов и явлений, которые были им уже известны:

"Царство небесное подобно закваске, которую женщина, взявши, положила в три меры муки, доколе не вскисло все…

И царство небесное подобно купцу, ищущему хороших жемчужин… Еще подобно царство небесное неводу, закинутому в море…"

Это было понятно, и это они могли осознать. Среди слушателей находились хозяйки, которые использовали дрожжи каждую неделю; рыбаки забрасывали сети в море каждый день; купцы имели дело с жемчугом.

А как Давид пояснил попечение и любовную доброты Иеговы?

«Господь — пастырь мой! Я ни в чем не буду нуждаться: он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим».

Злачные пажити в этой почти бесплодной стране… вода, которую могут пить овцы, — эти пастушеские народы могли понять такие слова.

Вот довольно наглядный и в какой-то мере забавный пример применения этого принципа. Несколько миссионеров переводили Библию на диалект одного племени, живущего неподалеку от Экваториальной Африки.

Они подошли к следующему предложению: «Хотя грехи твои будут как пурпур, они станут белыми как снег». Как они должны были перевести эту фразу? Буквально? Это было бы бессмысленно и абсурдно. Туземцам никогда не приходилось расчищать от снега тротуары февральским утром. В их языке даже не было слова, обозначающего снег. Они не смогли бы понять разницу между снегом и дегтем, но зато они много раз влезали на кокосовые пальмы и стряхивали вниз несколько кокосовых орехов себе на обед. Поэтому миссионеры сравнили незнакомое со знакомым и перевели эту фразу следующим образом: «Хотя грехи твои будут как пурпур, они станут такими же белыми, как мякоть кокосового ореха».

В данных обстоятельствах вряд ли возможно было сделать это лучше, не правда ли?

В учительском колледже Уорренсбурга, штат Миссури, я слышал одного лектора, рассказывавшего об Аляске. Во многих местах своего выступления он не сумел быть ясным или интересным для слушателей, так как, в отличие от тех африканских миссионеров, не учел, что нужно говорить такими словами, которые понятны слушателю. Например, он сообщил нам, что население Аляски составляет 64 356 человек, а площадь — 590 804 квадратных мили.

Полмиллиона квадратных миль — что это означает для обычного человека? Очень мало. Он не привык мыслить категориями квадратных миль.

Они не вызывают в его воображении никакой картины. Он не знает, составляют ли 500 тысяч квадратных миль территорию, примерно равную штату Мэн или штату Техас. Представим себе, что оратор сообщил, что береговая линия Аляски и ее островов длиннее, чем экватор, и что ее площадь превышает площадь штатов Вермонт, Нью-Гэмпшир, Мэн, Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Делавэр, Мэриленд, Западная Виргиния, Северная Каролина, Южная Каролина, Джорджия, Флорида, Миссисипи и Теннеси, вместе взятых.