К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №9 от 02.03.2010 - К барьеру! (запрещенная Дуэль) - Страница 11

Соответственно, мы сейчас пытаемся возбудить дело по поводу фальсификации материалов уголовного дела. Процесс постепенно сдвигается с мертвой точки. Я думаю, что мы все же добьемся возбуждения уголовных дел и привлечения к уголовной ответственности лиц, которые это всё совершили, а, соответственно, это станет основой для отмены обвинительного приговора и пересмотра дела в отношении осужденных Пулялина и Коростелева.

Несмотря на то, что я вижу, что происходит с Алексеем Дымовским, я понимаю, что бояться поздно, уже если сказал "А", то надо говорить "Б" и если идти, то идти до конца. Боятся сейчас больше они! И шаги по моему задержанию, попытки меня "откупить" в обмен на прекращение уголовного дела говорят о том, что правоохранительные органы республики Коми опасаются, что я действительно справлюсь с этим уголовным делом и смогу добиться правды и честного правосудия.

Я уверен, что у нас получится выиграть это дело. Мы добьемся правды в любом случае. Наша главная цель - чтобы невиновных, незаконно осужденных отпустили и оправдали, наконец, нашли настоящих преступников, ответственных за этот поджог, а не пытались замылить глаза потерпевшим и общественности. И чтобы те люди, которые ответственны за фальсификацию дела, а это, надо напомнить, высокопоставленные лица, понесли заслуженную ответственность. Потому что на сегодняшний день существует много версий по поводу причин поджога, мы не исключаем возможности, что это был несчастный случай и здание загорелось само по себе из-за того, что было очень старым, а Пулялина и Коростелева просто назначили виновными, потому что дело стояло на контроле у генерального прокурора и президента страны. Сегодня уже ни для кого не секрет, что дела, которые стоят под контролем, всегда требуют отчетности и виновных. Поэтому из них просто сделали козлов отпущения.

Григорий ЧЕКАЛИН

ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ

РЕЛИГИЯ В ШКОЛЕ - НА ГРАНИ ПРОВАЛА

1 апреля в расписании четвероклассников 19 российских регионов появится новый предмет. Какой именно из шести модулей курса «Основы религиозных культур и светская этика», должны решить родители. Однако представители конфессий, педагоги и правозащитники, опрошенные Infox.ru, сомневаются не только в возможности реализации инициативы президента, но и в правильности самой идеи.

О том, что в школах следует вводить курс, знакомящий детей с основами религиозных культур и светской этикой, президент Дмитрий Медведев заявил летом прошлого года. На специальном совещании, созванном по этому поводу, глава государства сообщил, что идея принадлежит конфессиям, а он ее поддерживает. В итоге было принято решение о начале эксперимента.

Его старт намечен на четвертую учебную четверть. К этому времени четвероклассники и их родители должны определиться, какой именно модуль из шести возможных они хотят изучать: основы православной, мусульманской, иудейской или буддийской культур, основы мировых религий или светскую этику. На раздумья остаются считанные дни. Причем выбор приходится делать едва ли не вслепую: учебников ни родители, ни педагоги еще не видели. Пособия написаны, отредактированы и к марту будут напечатаны, но записать ребенка на выбранный курс необходимо уже сейчас.

Именно этот момент — необходимость выбора и разделения на группы — один из самых неоднозначных во всем эксперименте. С самого начала против такого подхода высказывались мусульмане и иудеи. «Мы всегда выступали за то, чтобы был единый курс. Это была наша твердая позиция, мы не хотели деления классов. Но данный вариант — компромисс, поскольку курс мировых религиозных культур в шесть предлагаемых модулей все-таки включен», — высказывает свою точку зрения один из авторов учебника по основам культуры иудаизма Андрей Глоцер.

«Это очень опасная тенденция, особенно в условиях России как многонационального и многоконфессионального государства. Это касается будущего поколения россиян. И если они вырастут в атмосфере религиозного разделения, им будет очень трудно ощущать себя частицами единого народа», — вторит Глоцеру ректор исламского института Марат Муртазин. Он сожалеет, что столь важный и щепетильный вопрос решается волевым распоряжением президента: «К сожалению, Министерство образования и науки не смогло найти решение, и вопрос был передан на уровень главы государства. Президент принял политическое решение — поддержать обращение РПЦ ввести в школе многопрофильный предмет, в котором перед ребенком ставится тяжелейший вопрос выбора. Этот вопрос не должен был решаться политически. Говорить о том, как преподавать религиозную культуру, обсуждать содержание и форму должны специалисты. А специалисты поступают как в восточной притче: или ишак умрет, или эмир умрет, или я умру. А сейчас, когда эмир сказал, что нужно действовать, все срочно стали думать, как же ишака научить говорить».

Глава Синодального отдела религиозного образования и катехизации епископ Зарайский Меркурий опровергает утверждение о том, что инициатором поделить курс на шесть модулей была РПЦ. «Вариантов Русская православная церковь не предлагала — она просто утверждала и продолжает утверждать, что невозможно говорить о духовно-нравственном воспитании личности в отрыве от своей религиозной традиции. Кстати сказать, именно Русская православная церковь предложила для детей (и их семей соответственно), не ассоциирующих себя с той или иной религиозной традицией, преподавание светской этики», — поясняет владыка.

Так что установить, кому же в конечном счете принадлежит авторство на 6-модульную конструкцию, так и не удалось. Но официально Московский патриархат ее поддерживает. «Мы убеждены, что правильный педагогический подход состоит в том, что начинать изучение основ религиозной культуры ребенок должен с религиозной традиции, свойственной его семье, затем он может знакомиться с теми религиями, которые традиционны для его страны, и далее — со всеми другими. Так, например, изучается литература: сначала своего народа, затем близких, родственных, а затем и мировая, и никто не видит в этом никакой крамолы», — аргументирует позицию РПЦ епископ Меркурий.

И все же среди разработчиков, представляющих православие, единого мнения на счет идеи разделения курса нет. Старообрядец Алексей Муравьев, автор одного из альтернативных и в итоге отклоненных учебников по православной культуре, вообще не видит необходимости вводить новый предмет: «Знания о каких-то духовных вопросах в школе может быть допустимо в самых минимальных чертах и в рамках тех курсов, которые уже есть, — истории, литературы». Он поясняет, что согласился сотрудничать только для того, чтобы свести к минимуму вред, который, по его мнению, может принести неосторожное внедрение в школу информации о религии: «Мы постарались из поезда, несущегося под откос, хотя бы вытащить ядерную бомбу».

Завкафедрой философии СПбГУ, координатор рабочей группы по написанию учебников Марианна Шахнович тоже считает, что вполне можно было бы обойтись без «конфессиональных» модулей: «Я склонялась к тому мнению, что курс по истории и культуре мировых религий наиболее удачен для рассказа о религиях в светской школе, и никогда этого не скрывала».

Тема деления одноклассников на «конфессиональные» группы вызвала споры не только в среде разработчиков, но и в обществе. Руководитель общественной организации «Право ребенка» Борис Альтшулер направил по этому поводу открытое письмо президенту. «Идея разделения вызывает тревогу и с нравственно-воспитательной точки зрения – дети склонны сбиваться в стаи, враждовать, это особенности психологии возраста – и с точки зрения образования: ведь мы таким образом обделяем детей — одни будут знать только про православие, другие только про ислам… Почему бы всем не дать общую информацию?» — высказывает свои соображения Альтшулер.