Искатель. 1970. Выпуск №1 - Меньшиков В. - Страница 24

— Подождите, товарищ Стоянов. Я хочу задать вам несколько вопросов.

— Вероятно, спросите меня, почему я ответил, что Богоев — это я? Не совсем удобно рассказывать об этом в милиции, но раз уж без это нельзя… Номер нашего телефона 8-89-74. А у стоянки такси на Орловом мосту — телефон 7-89-74. По десять раз на день нам звонят, заказывают такси. Бывает, и среди ночи звонят. Ужасно нам это надоело. Я иногда, когда у меня плохое настроение, отвечаю так, будто я служащий таксомоторной службы, в отместку тем, кто нас напрасно беспокоит. Признаюсь, не красиво, но…

— Да, но в этот раз не вызывали такси, а искали какого-то Богоева?

— В первый момент я не сообразил, что спрашивают не телефон стоянки 7-89-74, а номер 8-79-74. По привычке я ответил «да» на вопрос, Богоев ли я. Тогда звонивший сказал: «Прага, тринадцать», — и сразу повесил трубку.

— Ясно… — Полковник Панов посмотрел на своего помощника, но Ковачев продолжал невозмутимо курить.

— Но, очевидно, что-то произвело на вас впечатление в этом разговоре? Вы пересказали его детям, позвонили нам… Что вас насторожило?

— Тот, кто мне позвонил, видно, не знал настоящего Богоева. Или… разговаривал с ним по телефону очень редко. Иначе он узнал бы по голосу, что говорил с кем-то другим. И кроме того, — Стоянов сделал паузу, — что означают эти слова: «Прага, тринадцать»? Похоже на какой-то пароль. И еще. Он говорил как-то особенно…

— С акцентом?

— Нет, Но очень отчетливо. Выговаривал слова резко, почти по слогам. Так обычно передают важные сообщения.

— Можете ли вы точно вспомнить, какой номер назвал незнакомец?

— В первый момент мне показалось, что он переспросил номер стоянки — 7-89-74, но потом, после разговора, я вспомнил, что он назвал номер 8-79-74.

— Так… Еще что-нибудь?

— Что же еще, товарищ полковник? Ничего…

Панов записал в свой блокнот два телефонных номера и встал.

— Еще раз спасибо, товарищ Стоянов. И извините за беспокойство.

Когда Стоянов вышел, полковник вопросительно посмотрел на своего помощника.

— Может быть, кто-нибудь из приятелей, которым Стоянов жаловался на ошибочные телефонные звонки, подшутил над ним? — сказал Ковачев.

— Может быть. Но не думаю. Если бы какие-то шутники решили его разыграть, то могли бы сделать это остроумнее..

— Не исключено, что тут что-то кроется. Обращает на себя внимание двойная проверка. Сначала незнакомец спросил номер, а потом фамилию. Словно хотел увериться, что попал на нужного ему человека…

— И кажется, его он действительно не знает, — добавил Панов. — Стоянов правильно заметил, что Богоев и тот, кто его спрашивал, как будто близко не знакомы. Если, конечно, этот Богоев реально существует. Это, впрочем, можно легко установить.

— Позвонить по телефону 8-79-74?

— Позвонить-то, конечно, можно. Но не совершим ли мы тем самым ошибку?

Полковник Панов задумался. Кто этот Богоев? Кто ему звонил? Что означают слова «Прага, тринадцать». Бульвар Прага, дом тринадцать?.. Или… это пароль, смысл которого понятен только посвященным? Его взгляд остановился на настольном календаре.

Тринадцатое августа! Сегодня — тринадцатое! «Прага, тринадцать»! Не означает ли это: «Встречайте человека, который приезжает тринадцатого поездом из Праги»? Или… самолетом?.. А может быть: «Передайте человеку, который уезжает тринадцатого в Прагу…» Нет, так гадать бессмысленно. А позвонить? Не рискованно ли? Помочь неизвестному исправить ошибку и передать сообщение, которое случайно не нашло адресата. Они могут установить и без звонка, проживает ли по адресу с телефоном 8-79-74 Богоев. Ну и что из этого?

— Товарищ полковник, — сказал Ковачев. — Я только что проверил по телефонному справочнику: в Софии владеют телефонами одиннадцать Богоевых и одна Богоева. Но ни у кого из них нет телефонного номера, который бы начинался с восьмерки или семерки.

— Это еще ни о чем не говорит. Боюсь, что все же нам придется позвонить по этому номеру. Попытаемся?

— Попытаемся, товарищ полковник… Разрешите идти? Я пойду позвоню из автомата в конце палисадника.

— Пожалуй! — согласился Панов.

Минут через десять майор Ковачев снова был в кабинете начальника.

— Все в порядке, — доложил он, улыбаясь. — Все было разыграно, как по нотам. На мой вопрос: «Товарищ Богоев?» мне ответили: «Да, это я». — «Прага, тринадцать», — сказал я. Ответа не последовало. Тогда я позволил себе некоторую вольность: на несколько секунд задержал трубку.

— И?..

— Ничего. Очевидно, дальнейшие разговоры были излишни.

— Значит, все же существует Богоев, который ожидал, именно этого звонка!

— Вот, товарищи, данные, которыми мы располагаем: телефонный номер 8-79-74 записан на некую Радку Милтенову, улица Узунджовская, 15. У нее снимает квартиру Валентин Христов Богоев. Он работает в плановой комиссии. Больше пока сообщить ничего не могу. Лейтенант Петев!

— Я, товарищ полковник! — Петев порывисто вскочил со стула и вытянулся по стойке «смирно».

— Вы установите наблюдение за домом по адресу: бульвар Прага, 13. Разведаете обстановку. Немного позже вам принесут фотографию Богоева.

— Слушаюсь, товарищ полковник!

— Лейтенант Дейнов!..

Дейнов встал.

— Ты будешь наблюдать за домом номер пятнадцать по Узунджовской улице. Там участковый милиционер говорил что знает Богоева. Будешь работать с ним в паре. Фотографию получишь первым. Отправляйтесь!

В кабинете остался только майор Ковачев.

— А ты, Асен, возьмешь на себя руководство этой организацией. И прежде всего пойдешь в плановую комиссию разберешься, что за птица этот Богоев…

— Вот он, — участковый легонько толкнул Дейнова.

Из дома вышел человек лет сорока, среднего роста с поредевшими темными волосами, одетый в серый костюм.

— Вижу, — сказал Дейнов. — Я сам его узнал. Точь в точь как на фотографии. Ты свободен. Только сообщи полковнику Панову, что я начал наблюдение.

Человек в сером костюме медленно пошел по бульвару Вотоша. Дейнов последовал за ним. Богоев шел размеренно, не спеша. У киоска агентства по распространению печати он остановился, купил иллюстрированный журнал, свернул его, сунул в карман пиджака и так же спокойно, не оглядываясь, повернул на Алабинскую, прошел по площади Славейкова, затем по Раковской.

— Биография Богоева как будто безупречна по всем статьям…

— Единственное обстоятельство, которое может иметь отношение к нашей работе, — это то, что вчера он сам вызвался ехать в командировку на десять дней в Русе, чтобы уладить вопрос, который не решается в течение месяца из-за того, что туда никто не едет. Он сообщил начальнику отдела, что… — майор Ковачев сделал совсем краткую паузу — …что тринадцатого утром выезжает поездом в Русе. Сегодня он не вышел на работу.

— Ну да, он сидит у себя дома, — продолжил Панов. — С того времени, как мы установили наблюдение, и до сих пор не выходил.

Позвонил телефон.

— Да… Я слушаю… — лицо полковника сразу стало напряженным. — Понял. Сейчас вышлю еще одного. Все.

Панов повесил трубку и посмотрел, улыбаясь, на Ковачева.

— Пароль ясен!

— Прага, тринадцать?

— Да, Богоев сидит в кафе «Прага». Через десять минут будет ровно тринадцать часов. Встреча состоится в двух шагах отсюда.

— Пойти мне, товарищ полковник?

— Тебе не нужно показываться. Пойдет… Веска Минчева.

Утренние посетители уже ушли. Вечерние еще не пришли, занято столиков десять, не больше. За одним из них сидит молодая дама и нервно курит сигарету. Мороженое, которое сна заказала, тает, недоеденное, в вазочке. Она как будто кого-то ждет.