Cvan-65 - Исаев Глеб Егорович - Страница 18

Если Сорокин с трудом, но попал в кадр, настроенного вовсе в другом направлении аппарата, то его собеседник отсутствовал на изображении полностью.

- Жаль, - вздохнул зритель, останавливая ускоренный просмотр, когда собеседники поднялись, чтобы выйти из комнаты.

И тут, уже вовсе за кадром, услышал голос второго.

- Ну-ка? - прокрутил назад и прислушался к беседе.

- Как я мог не узнать? Точно, - слегка искаженный записью звучал голос Акмаля. Правда, говорил араб совершенно без акцента. Произношению его мог позавидовать и сам Сорокин, который едва умудрялся обходиться без ненормативных вставок и сленга.

- Так вот ты какой, северный олень? - протянул разведчик, закуривая. - Похоже, вечер вовсе перестает быть томным.

"А вот теперь нужно думать. Что может связывать простого российского мента, торговца подержанными авиационными двигателями, и гостя нашего государства из богатого нефтью региона, к тому же имеющего столь характерных друзей?

Вопросов куда больше, чем ответов".

Глава 8

Стало уже привычкой начинать построение логической цепочки с определения приоритетов.

Недаром говорится: "Ищи, кому выгодно".

"Выгода, впрочем, здесь как раз не очевидна. Интересы могут быть у всех свои. Просто, в какой-то момент, они так хитро сплелись в один запутанный клубок, что..."

"Стоп, - оборвал пустую софистику. - Начнем с улыбчатого Акмаля. Итак: На кой пес ему связываться с малознакомым немцем? Ответ. Замена. Кому? Вполне может быть, что отправленным малой скоростью в верхний мир обитателям неприметного кафетерия с игривым названием "Гаянэ" - тогда одно. Либо я нужен им вместо шальной проводницы, не угадавшей со звездами и попавшей под раздачу в том же самом кафе, это два, и, наконец, самое простое. Давай представим, что ты организатор малоприличного мероприятия и в подручных у тебя лишь звероватые джигиты, появляться которым в приличном обществе категорически противопоказано. Отправить исполнительных нукеров для решения насущных вопросов в нашем городке можно, однако, вероятность, что они смогут без происшествий выполнить задание, не вызвав интереса ППСников и просто запуганных средствами массовой информации обывателей, ничтожно мала. Тогда как европеец, а к тому же немец, вряд ли может быть заподозрен в связях с, будем называть вещи своими именами, бандитами. Значит - одно из трех".

Аналитик нарисовал короткую стрелку на исчерканном листке. Итак: "Курьер, перевозчик, исполнитель, предположим. Но, с другой стороны, иностранец заметен, вызывает повышенный интерес, да риск, хотя и тут есть своя изюминка. Предположить, что криминальный немец окажется подставой ФСБ, ничтожно мала. Слишком уж невероятная легенда для внедрения. Глупее не придумаешь. По крайней мере, несерьезная. Залегендировать отсидку в немецкой тюрьме, это уж вовсе дичь. Будь я на месте Акмаля, то вариант с моей принадлежностью к конторе рассматривал бы в последнюю очередь".

"А самое главное и вполне логичное: необходимо учесть, что он потерял несколько человек. Возможно, давит цейтнот, и разрабатывать аборигена просто некогда, да и рискованно. Есть ведь еще поправка на загадочную русскую душу. Муки совести и похмельный синдром. А тут все ровно. Бизнес, ничего личного. Есть "пассажир", которого легко можно сыграть в темную, и которому глубоко фиолетовы все эти проблемы большой бестолковой страны и ее жителей. Так чего же еще желать?"

"Однако сложность в другом. Ничего, кроме выразительной татуировки, акцента и глубокого знания реалий немецкого уголовного мира, я в качестве доказательств принадлежности к соотечественникам Гете и Шиллера не имею. Ну, какой, спрашивается иностранец без паспорта? Русский, да, бывает. Мы люди простые. Лежит себе в шкапчике, а из всех документов с собой просроченный абонемент в библиотеку или пропуск на родной завод. Кстати, ментам этого иной раз куда более, чем достаточно. Они ведь тоже русские люди. Все понимают. А вот немец?"

"Увы. Простое и незатейливое предложение показать документы ломает всю игру разом и начисто. Как быть?"

Сергей задумался, автоматически рисуя на листке задорный профиль своей новой знакомой. Отвлекся, и с интересом взглянул на рисунок: "Бюст великоват, пожалуй... Ну, а с другой стороны, чем глобальнее ложь, тем проще в нее поверить. Еще одна хрестоматийная истина. Пусть так".

Зачеркнул несвоевременное художество и перевернул лист обратной стороной: "Вопрос второй. Что это за компания?"

"Сорокин, Акмаль, Крот - троица совершенно разнотипная. Не композиционная. Если предположить, что мент - обычный коррупционер, тогда легко вытанцовывается дуэт с Кротовым. Скажем, тот ему платил, затем перестал и, соответственно, заслужил порицание".

"Связка Акмаль - Крот. Тоже вполне приемлемый тандем. Договора, лизинги, оферты. В этих финансовых дебрях сам черт ногу сломит. Конфликт интересов или наоборот и, как следствие, необходимость отработки.

И даже Сорокин - Акмаль, при известной фантазии, возможное сочетание. Скажем, на почве оказания каких-либо услуг ментом последнему.

А вот тройка? Что-то никак. Ладно, зайдем иначе. Кто есть этот липовый житель арабского мира?"

В том, что он никакого отношения к Эмиратам не имеет, Сергей убедился еще в первые минуты разговора: "Пустое. Бабушке своей про гибкую шариатскую трактовку канонов будет рассказывать. Это как для русского все китайцы на одно лицо. А человек знающий легко отличит тонкокостного и более похожего на таиландца жителя Пекина от коренастого с монголоидными чертами северянина".

"У них, когда говорят на русском, даже акцент и то разный. Но это так, к слову, для примера. Потому, если и может задурить голову, скажем, афганец, прикидываясь арабом, то лишь малознакомому с Ближним Востоком человеку. А я, слава богу, повидал. Впрочем, нужно отметить, "мажется" он вполне качественно, да и "ксива", наверняка, соответствующая имеется. Поди, возьми его голыми руками. Так или иначе, я более чем уверен: Занят сей субъект делом глубоко противозаконным и антиконституционным, это к гадалке не ходи".

"Ну и, наконец, последнее. По порядку.

Зачем нашим фигурантам такое количество взрывчатых веществ? Ведь не для отправки же в Закавказский регион со спекулятивными целями. Там этого добра своего с избытком. Следовательно, все это доставлено для местного рынка".

"Хм, странные у них понятия о нуждах сибирского региона.

Братва здесь, конечно, простая, но не настолько, чтобы решать свои проблемы посредством массового подрыва конкурентов посредством боевых взрывчатых веществ, причем в таких объемах.

Нет, никакой ценности сей продукт на местном рынке иметь не может, а, следовательно, доставлен не для продажи, а для использования.

Как можно применить высокоэффективную взрывчатку? Ответ очевиден.

Что из этого следует? Да ничего. Одни предположения. Все это лишь умозаключения, не подтвержденные никакой доказательной базой. И нет, пожалуй, никакого смысла заниматься переливанием из пустого в порожнее. Следует сперва понять их цели, а уж тогда и делать выводы".

Ильин скомкал листок и поднес к комочку бумаги огонек зажигалки: "Пора действовать".

Прогулка этажами центрального магазина, пустого от посетителей, как музей этнографии, дала почувствовать себя полным ничтожеством. Выделенной местечковым Хаттабом суммы едва хватило на простенькую сорочку и костюм. А вот длинное, мягчайшего кашемира пальто и приличную обувь пришлось покупать на свои. Что поделать, искусство требует жертв.

Скучающие в ожидании наплыва клиентов продавцы носились как ужаленные. Изображать ничего даже и не потребовалось. Кризис, рубанув свободную торговлю, заставил торговцев стараться повернуться к нечастым покупателям всеми частями тела одновременно. Поэтому, уже через час активного расходования средств, он вышел на ступени зеркального куба полностью преображенным.

Строгий серый костюм, рубашка в мельчайшую полоску, галстук с идеальным узлом. Венчало наряд удобное кашемировое пальто малоизвестной в России, но вполне приличной Европейской фирмы. Куртку и милитаристское барахло микроолигарха Гоши сложил в кожаный саквояж.