Чёрный диггер - Каретников Роман - Страница 18

— Дело в том, Войцех Казимирович, что сегодня я стал свидетелем, как люди Конторы прячут трупы в городской канализации…

Сергей подробно описал все события этого дня, начиная со сцены, разыгравшейся у заброшенного дома, и заканчивая своей посадкой в пригородную электричку. Умолчал лишь о ребятах из «Ауди», а появление во дворе с мертвецами в мешках выдал за случайность, дескать, просто срезал путь.

Старик слушал его абсолютно бесстрастно, но очень внимательно.

— Значит, кто они такие и какую организацию представляют, вы не знаете, — сказал он после того, как рассказ Сергея был окончен. — Нет, — покачал головой Крутин. — Но, мне кажется, это не имеет приоритетного значения.

Старик поморщился при слове «приоритетного». Ну да, конечно, он же поляк.

Такие слова ему непонятны.

— Я хотел сказать… — начал Сергей.

— Знаете что? — мягко прервал его Войцех Казимиро-вич. — Давайте-ка мы с вами отправимся спать, а утром попробуем разобраться, кто же это за вами охотится.

— У вас есть что-нибудь на примете?

— Разумеется.

— Кто-то из ваших друзей?

— Не совсем.

— А нельзя ли поточнее?

Старик допил свой чай, отставил стаканчик в сторону, снова достал из кармана носовой платок и тщательно вытер руки.

— А точнее, Серёжа, мы сейчас найдём здесь замечательный ночлег, и я гарантирую, что нас там никто искать не будет.

— Ну-ну, — недоверчиво протянул Крутин. — Это в комнате отдыха на вокзале, что ли? Забудьте. Там постоянно ходит милицейский патруль, а нам сейчас не стоит попадаться милиции на глаза. Кто знает, может, им уже дали на нас ориентировку как на преступников?

— Мне кажется, вы несколько преувеличиваете. Хотя в любом случае мы с вами пойдём не туда.

Войцех Казимирович стоял, выжидательно глядя на Сергея. Тот отправил в рот остатки последнего хот-дога, вытер губы бумажной салфеткой и запил кока-колой, — Давайте, показывайте свой запасной аэродром. Только знаете что? Пойдём в обход, а не через вокзал.

— А нам и не нужно через вокзал. Это здесь, — Войцех Казимирович показал палкой в сторону железнодорожных путей.

Сергей вынул пачку «Бонда», достал из неё долгожданную сигарету, щёлкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Ему показалось, что этого момента он ждал целую вечность. Старик кивком указал направление, и они тронулись в путь.

— Войцех Казимирович, а вас дома не хватятся? — спросил Крутин, когда они шли в дальний конец платформы, чтобы спуститься вниз, к рельсам.

— У меня никого нет, — старик не сбавлял шага, выстукивая тростью по бетонному покрытию. Ветер развевал его волнистые седые волосы и полы длинного чёрного пальто. В этот момент он показался Сергею похожим на… Крутин с удивлением заметил, что не может подобрать нужного определения. На ангела? На дьявола? В нем было что-то от того и другого. «Воин-одиночка», — внезапно подумалось ему. Классический герой американского вестерна. Забавно, воин-одиночка на самом деле — обычный завхоз заштатного детского интерната.

Они подошли к краю платформы и стали спускаться вниз, туда, где тускло отсвечивали железнодорожные рельсы.

БОМЖ. НИЧТО НЕ УТОМЛЯЕТ ТАК, КАК БЕСПЛОДНЫЕ СПОРЫ

— А если вас завтра бросятся искать на работе? — спросил Сергей, осторожно шагая следом за Профессором по выщербленным ступенькам.

— Не бросятся. Директор дал мне три дня на работу по поездам.

— Ничего себе. Бред какой-то. Уж кому-кому, а вам должны были бы выделять средства в первую очередь.

— Наше государство не делает многого из того, что должно было бы делать в первую очередь.

— Да, — сказал Сергей. — И наоборот.

— Что, простите?

— Я имею в виду, что многие поступки наших политиков не должны были совершаться нигде и ни при каких обстоятельствах.

— Это верно. Но, к сожалению, мы с вами, Серёжа, живём именно в этой стране и с этими людьми.

— Да, Войцех Казимирович, но это ведь не значит, что мы должны мириться с ними и послушно закрывать глаза, когда нам скажут.

— А вы считаете, мы в силах что-нибудь изменить?

— Конечно. Каждый человек может что-то изменить, и зачастую очень даже многое.

Профессор только покачал головой. У парня действительно что-то сломалось в мозгах. Странности в его поведении настораживали старика с самого начала. А этот рассказ о секретной Конторе, которая убивает людей и прячет их на дне городской канализации? Это же полная чепуха. Спору нет, в подвале бойлерной ещё и не такое услышишь, но для «вокзальных» это естественно. Многие из них страдают психическими отклонениями. А этот парень выдумывает масштабно, с размахом. Интересно, с чего у него такие галлюцинации? Он не наркоман, это точно. «Подсевших» Войцех Казимирович различал довольно неплохо. Может, у него какая-то травма? После черепных повреждений случаются такие сбои в психике, что человек меняется очень сильно. Просто другая личность возникает. Профессор вспомнил Витю Сологуба из той своей, «первой» жизни. Витя был здоровым парнем, метр восемьдесят, в плечах шире любых двух худосочных интеллигентов, если тех поставить рядом. Никогда никого и ничего не боялся. А вот попал под машину, да так, что чудом остался жив. И с тех пор из человека превратился в желе. Боялся всего и всех. Поминутно разражался слезами. А через дорогу мог перейти, только если кто-то держал его за руку. Вот так.

Профессор ещё раз взглянул на Сергея, который шёл за ним, сосредоточенно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о шпалу.

Перейдя через пути, они выбрались на тропинку, посыпанную мелким гравием, которая вела к первому складу. Складское помещение было уже давно закрыто.

Сейчас тут полагалось находиться сторожу, но никого похожего поблизости не наблюдалось. Сторожами здесь подрабатывали молодые ребята, и большую часть времени они предпочитали проводить в будке путейных обходчиц шагах в тридцати отсюда.

Войцех Казимирович повернул за угол склада и остановился, поджидая замешкавшегося Сергея.

— Вот и наш дом, — сказал он ему, указывая тростью на видневшийся невдалеке вагон Зоей.

— Что это?

— Гостиница.

— Гостиница?!

— Не волнуйтесь. Регистрироваться здесь необязательно. Хотя формально вы должны предъявить паспорт, но можно обойтись и без этого.

Профессор собрался было идти вперёд, но Сергей дёрнул его сзади за рукав:

— Подождите. Вы давно знаете о ней?

— Давно.

Войцех Казимирович не стал объяснять, что вот уже довольно долгое время этот вагон был его домом.

— Что-то мне не нравится, — сказал Сергей, с сомнением покачивая головой.

— Может, поищем другое место?

— Уверяю вас, здесь абсолютно спокойно и безопасно.

— Да? — сомнение в голосе Сергея не исчезало. — А где вход в вашу гостиницу?

— С другой стороны.

Он немного помолчал и добавил, как бы колеблясь:

— Стоит посмотреть, все ли там чисто.

Профессор пожал плечами.

— Давайте обойдём склад и зайдём с той стороны, — предложил Сергей.

Войцех Казимирович вздохнул, поправил коробку и повёл его в обход по складской территории. Они молча обогнули большое, выбеленное известью здание и вышли из-за другого угла. Теперь лицевая сторона вагона со входом была прямо перед ними.

Все как всегда. Такую же или почти такую картину можно было увидеть здесь и вчера, и позавчера, и месяц, и год назад, с поправкой на погодные условия.

Часть окон вагона была освещена, часть — нет. Те купе либо пустовали, либо их постояльцы уже отошли ко сну. У подножки собрались вышедшие на свежий воздух для перекура. Двое молодых парней в тренировочных костюмах яростно жестикулировали, что-то рассказывая блондинке с распущенными волосами в мини-юбке. Девушка то и дело заливалась смехом, запрокидывая голову. Чуть поодаль степенно беседовали двое мужчин, явно едущих на заработки. По ступенькам спустился распаренный Зося с кастрюлькой в руках, выплеснул содержимое и вернулся назад, бросив что-то на ходу одному из «батраков». Тот махнул рукой, отвечая.