Тройное удовольствие или На счет «три» кайф лови - Иванович Джанет - Страница 17

Я проскользнула в ванную, тихо закрыла дверь и затаила дыхание. Потом услышала, как щелкнул замок задней двери, и она распахнулась. Раздались звуки шагов. Потом кто-то остановился в холле, пытаясь приспособиться к темноте.

Ступай к кассовому аппарату и проверь его, мысленно послала я приказ. Забирай все мороженое. Устрой вечеринку.

Башмаки прошаркали по деревянному полу, и рядом с моим убежищем открылась дверь. Это была дверь в подвал. Ее придержали открытой достаточно для того, чтобы всмотреться в темноту и тихо закрыть. Кто бы ни был в лавке Мо, он проделывал те же манипуляции, что и я, а я-то определенно знала, какая дверь будет открыта следующей. И почувствовала, что меня подташнивает. Закрыться на замок я не могла, а окна, чтобы сбежать через него, здесь не было.

Я держала в одной руке фонарик, а в другой спрей безопасности. У меня был в сумке пистолет, но я прекрасно знала по прошлому опыту, что в отношении использования пистолетов я тормоз. И, кроме того, не была уверена, что вспомню, заряжено или нет оружие. Лучше действовать баллончиком. Я могу отравить газом почти любого.

Я услышала, как на дверную ручку ванной легла чья-то рука, и в следующее мгновение дверь рывком распахнулась. Я нажала большим пальцем на кнопку фонарика, поймав в луче покрасневшие черные глаза. План состоял в том, чтобы временно ослепить взломщика, провести опознание и решить, как действовать дальше.

Изъян плана состоял в том, что слепота, якобы, ведет к беспомощности.

Меньше, чем через долю секунды после того, как нажала на кнопку фонарика, я ощутила, как куда-то лечу и впечатываюсь в заднюю стенку туалета. Последовала красная вспышка, искры вспыхнули в мозгу, а затем все погрузилось в темноту.

* * * *

Моим следующим воспоминанием было, как ко мне с трудом возвращается сознание, и я с усилием пытаюсь открыть глаза и определить, где же нахожусь.

Было темно. Ночь. Я дотронулась до лица. Мое лицо было влажным. Из-под моей щеки тянулось черное пятно. Я тупо уставилась на пятно. Кровь, подумала я. Автомобильная авария. Нет, неверно. Тогда я вспомнила, что я в магазинчике Мо. Я лежала на боку в маленьком туалете, тело невероятным образом обернулось вокруг унитаза, а голова покоилась под раковиной.

Было очень тихо. Я не шевелилась. Вслушивалась в тишину и ждала, когда проясниться в голове. Потом провела языком, проверяя зубы. Ни один зуб не пострадал. Осторожно тронула нос. Нос, кажется, тоже в порядке.

Кровь, должно быть, откуда-то натекла. А я лежала в этой луже.

Я приподнялась, опираясь на руки и колени, и увидела источник крови. В узком холле лицом вниз лежало тело. Свет из переулка проникал через открытую дверь магазинчика, давая мне возможность узнать мужчину, лежащего на полу.

Это был парень, который шмякнул меня о стену.

Я проползла вперед и взглянула поближе, разглядев дыру в рубашке на спине мужчины, куда вошла пуля, и такую же дырку в его затылке. Стена справа от меня была забрызгана кровью, мозгами и левой половиной лица трупа. Правый глаз был невредим, широко распахнут и незряч. Рот раскрыт, будто мужчина слегка удивился.

Звук, вылетевший из моего горла и прорезавший тишину, был частично воплем, а частично подавленной рвотой, когда я неуклюже бросилась от тела, размахивая руками, как мельничными крыльями, и ища опору, которой не существовало. Потом осела тяжело на пол, привалившись спиной к стене, без единой мысли в голове, с трудом дыша, только осознавая, что время тикает. Я проглотила желчь обратно, закрыла глаза и стала думать, сотрясаясь от ужаса. В мыслях забрезжила надежда… что это не столь плохо, это еще не конец. Что человека еще можно спасти. Вдруг случится чудо.

Я открыла глаза, и все надежды испарились. Этот парень на полу был за пределами творимых медиками чудес. Мои джинсы были усеяны ошметками мозгов и осколками костной ткани. Моего противника убили, а я это прозевала. В отключке в ванной. Нелепая мысль.

А его убийца. Милостивый Боже, где же убийца? Сердце болезненно сжалось. Я только знала, что он прячется в темноте, наблюдая за мной, чтобы напасть. Сумка моя была на полу под раковиной. Я залезла внутрь и достала пистолет. Оружие было не заряжено. Проклятье, я такая неудачница.

Я встала на карачки и выглянула в открытую заднюю дверь. Двор был частично освещен, как и тротуар. Я немного замерзла, но с погодой это не имело ничего общего. Я купалась в испарине, дрожа от страха. Вытерла руки о джинсы. Ступай за дверь, приказала я себе, затем беги на Феррис Стрит.

Я стиснула зубы, ринулась прочь и споткнулась по пути о тело. Потом прорвалась через дверь, миновала на спринтерской скорости здание и перебежала улицу. Вбежала в тень и задержалась, глотая воздух, озираясь, нет ли какого движения, не блестит ли оружейный ствол или пряжка ремня поблизости.

В отдалении завыли сирены, и в конце улицы я увидела вспышки полицейских сигнальных огней. Кто-то вызвал полицию. Второй «сине-белый» показался на повороте с Линдал. К бордюру у магазинчика стали углом две машины. Вышли патрульные и посветили фонариками в окна магазина Мо. Никого из этих полицейских я не знала.

Я вжалась спиной в угол между верандой и крыльцом за два дома оттуда. Не отрывая взгляда от дороги, я поискала в сумке сотовый. Найдя телефон, я позвонила Морелли. К черту личные чувства, Морелли - очень хороший коп. Я хотела, чтобы он первым прибыл на место преступления.

* * * *

Было уже здорово за полночь, когда Морелли доставил меня домой. Он припарковал на моей стоянке свою «тойоту» и препроводил меня в здание. Нажал кнопку в лифте и молча встал рядом со мной. Никто из нас не сказал ни слова с тех пор, как мы покинули участок. Мы оба были слишком измотаны, чтобы говорить что-либо помимо самого необходимого.

Я дала Морелли отчет на месте преступления, и мне было приказано отправиться в больницу Святого Франциска на предмет обследования моей головы снаружи и внутри. Мне сообщили, что меня стукнули, и у меня шишка. Скальп оказался не поврежден. После больницы я отправилась домой, приняла душ, переоделась, и меня отвезли на «сине-белом» в участок для дальнейшего допроса. Там я блестяще и точно пересказала подробности, за исключением небольших провалов в памяти, касающихся ключей от квартиры и магазинчика Мо, и как случилось, что две двери оказались гостеприимно для меня распахнуты. Незачем грузить полицейских неважными деталями. Особенно, если это даст им неправильное представление о незаконном вторжении. А потом еще вопрос с моим оружием, которое, так уж случилось, уже не прибывало в моей сумке ко времени, когда я появилась в участке. С этим я тоже не хотела, чтобы возникли разногласия. И еще не хотелось умереть от смущения, что я забыла зарядить жалкую штуковину.

Когда я закрывала глаза, то видела взломщика. Черные глаза с тяжелыми веками, темная кожа, длинные заплетенные косички «дреды», усы и козлиная бородка. Мощный мужчина. Выше меня. И сильный. И быстрый. Что еще? Он мертв. Застрелен с близкого расстояния из 45 калибра.

Мотив убийства неизвестен. Также неизвестно, почему меня пощадили.

Полицию вызвала миссис Бартл из дома напротив магазинчика Мо. Первый раз, доложив, что видит свет в окне магазина, а потом второй раз, когда услышала выстрелы.

Мы с Морелли вышли из лифта и преодолели короткое расстояние до моей квартиры. Я открыла дверь, вошла и щелкнула выключателем. Рекс замер на своем колесе и, моргая, уставился на нас.

Морелли мимоходом заглянул на кухню. Потом переместился в гостиную и зажег настольную лампу. Прогулялся в ванную и спальню, затем вернулся ко мне.

- Только проверяю, - пояснил он.

- Что ты проверяешь?

- Полагаю, я проверяю наличие призрачных противников.

Я без сил опустилась в кресло.

– Не уверена, что ты мне поверил. У меня ведь точно нет неопровержимого алиби.

- Милая, у тебя вообще нет никакого алиби. Единственная причина, почему не приписываю тебе убийство, я слишком устал, чтобы заняться всей этой писаниной.