За дурною головой (СИ) - Иванова Виктория - Страница 70

Второе – что нам с этим делать? Ну ладно, не нам, а мне? Хм… единственный ответ – принять. Хорошо, примем, не будем мучаться. И, наконец, третье – как жить дальше? А… собственно… почему об этом должна думать я? Вон, у меня теперь есть муж (чтоб ему объесться груш! А потом подхватить диарею…), как там говорят – «глава семьи» (на редкость пустая). Вот пусть эта глава и думает! Я же… в общем, возьму, что дадут, если это можно так сказать.

А сама? Сама–то ты как к этому относишься? – ехидно поинтересовался внутренний голос. У–у–у–у… нашел, что спросить… Нам, татарам – трам тарарам! Не ври! Ой, да ладно тебе! Чего пристал? Ну ладно, ладно… Мне… э–э–э–э… мнэ–э–э–э… ну–у–у… не безразлично… Ехидная ухмылка. Блин, достал! Ну, нравится он мне, нравится! Все, доволен?! Ну… Гну! И мне не все равно, как ко мне относятся. Да, мне хотелось бы, чтобы Ланик смотрел на меня почаще, и не с мыслью, где бы прикопать! Но ему я в этом ни за что не признаюсь.

И вообще, заткнись, достал! Я тут, понимаешь ли, страдаю от осознания собственной безалаберности, а он по мозоли танком катается! Самое ценное, самое дорогое, нежно хранимое… Все, все нажито непосильным трудом!! Молчать, тебе сказано!! Мне положено убиваться по своей девичьей чести, а ты мне, гад такой, мешаешь! А в чем проблема? Ты замужем, так что все по правилам. Г–р–р–р–р! Убью! И суд меня оправдает! Хотя… ты, конечно, прав, но… понимаешь, хотелось, чтобы все было не так! Не спьяну, не с бодуна и без непоняток. А то получается, что просто поставили перед фактом. Меня это бесит! Боялся я твоего хомяка… нет, ну вот что с ним делать?

Напоследок эта внутренняя ехидна все же успела квакнуть: Может быть, оно и к лучшему?.. Угу, как же, к лучшему. Тут и так тебя, как заразную, десятой дорогой обходят, а после такого… на выстрел не подойдет! Межконтинентальной баллистической ракеты класса земля–воздух… Зло рыкнув, я снова перекатилась на живот, и с пяти сантиметров уставилась прямо в глаза Рони. До боли захотелось себя пожалеть, поныть, поканючить…

– Ро–о–о–ни–и–и… Ну что мне теперь делать, а?.. – проскулила я.

– Радоваться! – отрубила целительница. – У тебя сегодня праздник, а ты великомученицу строишь!

– Да?! Тебе легко говорить, – обиженно зарываюсь носом в шкуры.

– Ну, если Ланик тебе не нужен, то мы его быстро Масяне сплавим. Она по нему просто сохнет! – невинно сощурилась Хранительница. – Или Нирлему…

– Перебьются!! – аж подпрыгнула на четвереньки от возмущения я. – Что одно, что другое! Не дам!

– И чем тебе не ответ?.. – рассудительно протянула Рони. Ну, в кого они все такие умные да разумные?.. – Ладно, ты в порядке?

Здоровье в порядке, спасибо зарядке, вернее – магии. А с внутренними переживаниями справимся! Я не одна, нас много (шизофренией не страдаю!). В общем, совместно с внутренним голосом мы как–нибудь разберемся со своими растрепанными чувствами. Теперь надо привести в порядок некую остроухую сущность, с него станется учудить что–то в духе «непонятого гения» и нарваться на очередную порцию неприятностей.

А отвечать мне теперь за двоих! Все–таки, какое ни есть, а свое… ушастое… пусть и некондиционное, но это ничего, у других и такого нет! Встряхнувшись, я поднялась на ноги и направилась к выходу. Все, хватит страдать. Нам пора дальше двигаться.

Хранительница улыбнулась мне, и первая выскользнула наружу. А за ней уже вышла я, тут же столкнувшись взглядами с ошалевшим эльфом. Ты–ы–ык… Похоже, нам предстоит второй круг объяснений… Криво улыбнувшись «на публику» Ланик цапнул меня за руку, утащив за уже просто таки ставший моим личным врагом шатер. Под его защитой мы отскочили, словно укушенные, подозрительно уставившись друг на дружку. Ну, и что дальше?

Никто не знает… Похоже, эльф тоже слабо представляет, что делать в сложившейся ситуации. Видимо, тоже подобных казусов не случалось. А уши–то как горят! Я и не заметила, под волосами не сильно видно. Если бы специально не искала…

– Ты на что смотришь? – подозрительно осведомился он.

– У тебя уши красные… – и мне отчего–то все время хочется на них дернуть! Аж руки чешутся.

Остроухий гневно блеснул глазами, покосился на сложившего руки на груди Ирралона, стоявшего чуть сбоку, проследил взглядом следы Малыша… короче говоря, смотрел куда угодно, только не на меня. Все поня–а–атно…

– Я… тебя не обидел? – тихо спросил Ланик, глядя вниз.

– Честно? Понятия не имею, – пожала плечами я. – Ничего не помню. А ты?

Эльф закашлялся, глядя на меня с мученическим выражением лица. Мол, еще и издевается! Блин, чувствую себя как первоклашка на первом свидании. О чем говорить – не представляю, что делать – у–у–у… даже и не заикаюсь. Мнусь, как не знаю кто! И что он теперь обо мне подумает?

– Ланик, Лана!! Нам надо ехать! И так уже, сколько времени потеряли! – зычный голос Бефура расколол повисшее тягостное молчание. Как только смогу – непременно расцелую этого гнома! Объяснение откладывается на неопределенный срок, Ур–р–ра–а–а!!!

Ма–а–аленькой дев–в–вочке холоды–ды–дыно зим–м–мой… и ведь никакое существо не возьмет ее домой… Хотя та–а–ак хочется. Именно сейчас я поняла, что одета, мягко говоря – не по погоде. Камзол хоть и был плотным, но долго по зиме в нем не побегаешь. Внутри Хребта было тепло, на склоне мы тоже знатно погрелись, улепетывая от «котенка», гонка… В общем, мерзнуть было некогда.

А вот утром… верхом на Малыше, закутавшись в тонкий плащ… Так что – было холодно. Мне. Остальных, отчего–то холод не трогал. Ну ладно, гному – понятно. У него жира под кожей достаточно. Ну, мне так кажется. Монку тоже хоть бы что! Хотя… глядя на закутанную в меха громаду орка я думаю, что ему пофигу многое.

Ламар вообще какой–то тючок напоминал. Замотанный–замотанный. Хи–хи, загадка: сидит человек, во сто одежек одет! Конечно, не складно, но зато точно. Назвать же Ламара «дедом»… да ему еще жить и жить! Какой там, к назгулам, дедушка? Наверное, еще отцом стать не успел…

С Викором тоже все понятно, ишь, нос в меховую опушку плаща спрятал… И вообще, создается такое впечатление, что все знали, куда мы едем, и запаслись теплой одеждой. Одна я, как… не слишком умный человек об этом вообще не подумала. За что теперь и страдаю.

Г'харрат сочувственно покосился на меня и фыркнул, обдав горячим дыханием. Да… Один ты меня понимаешь… Вот еще по Ванятке скучаю… и беспокоюсь. Он, хоть, и при дворе, но от этого страшнее! Вечно там какие–то интриги, заговоры, перевороты, закулисная борьба. А он еще маленький! Совсем ребенок, хоть и ростом теперь головы на три выше меня…

Интересно, как там он с этими… демонами управляется? Вроде же стал каким–то крутым и сильным. Начальником. Только не хочу я его в Бездну отпускать, а то еще научат чему, нехорошему. Да, точно – научат! А я его сама лично до дому волочила, когда он еще тыквой был, вычищала, делала, творила… ото всех хранила и защищала… нет, не дам!!

Бр–р–р, ну как же все–таки хо–о–олодно!! Может, Ланика раздеть? Ему вон тоже мороз по барабану… Нет, бо–о–оязно. После… мну… утра, я к нему даже приближаться боюсь. Мало ли? Нет, обидеть он меня не обидит. Даже пальцем не тронет. Просто… я стесняюсь, как не знаю кто! Уй, голова моя… бедовая. Теперь ходи кругами, страдай… Мерзни…

И ведь даже не сообразит, гад, что мне холодно!! Тормозильф. Как есть – тормозильф! Умчался вперед, типа на разведку, а мне страдай тут!

– Лана, ты как? – Рони заглянула мне в глаза.

Ее лошадка была небольшой, гораздо ниже Малыша, так что поневоле ей приходилось смотреть еще и снизу вверх.

– Замерзаю, – пожаловалась я, кутаясь в плащ. – Долго нам еще?..

Хранительница недоуменно вскинула брови:

– А Ланик что?

– Причем здесь он? – теперь уже мне пришлось делать гимнастику бровями.

– Он – твой муж! И обязан о тебе заботиться! – непререкаемым тоном было заявлено мне.

– Знаешь, ну их, такие обязательства, в… – я вовремя прикусила язык.