Шестеро смелых и похищение «Европы» - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 12

Пожалуй, она сейчас зайдет на сайт школы. С этого года там ввели очень удобное новшество. Можно по паролю узнать все оценки своего ребенка, практически в режиме реального времени. Дневник дневником, но некоторых детей приходится проверять. Например, одноклассник Клима, Коля Смирнов, завел себе, если так можно выразиться, двойную бухгалтерию. В один дневник получал от учителей двойки, а в другой сам выставлял себе четверки и пятерки и давал его на подпись родителям.

Сидевшая рядом с Юлией Павловной на собрании мама Соколовых, Жанна Егоровна, недоумевала:

— Непонятно, зачем Смирнов так старался? Во — первых, он с первого класса из двоек не вылезает, и урожай хороших отметок должен был только привлечь к нему внимание. А во — вторых, у меня такое впечатление, что Колины родители такой ерундой, как проверка дневников, вообще никогда не занимаются.

Но факт оставался фактом: Смирнов зачем — то это сделал. Вот руководство школы, во избежание повторных эксцессов, и установило электронную программу контроля. В любой момент можно проверить успехи своего ребенка. Не надо отпрашиваться с работы и встречаться с учителями.

Юлия Павловна еще ни разу не пользовалась этим новшеством, да и зачем, если сыну полностью доверяешь. Впрочем, и сейчас она не то чтобы не доверяла. К тому же никак не выстраивалась логическая цепочка между двойкой и телевизором. Всё — таки сначала она, пожалуй, созвонится с мамой Дианы.

— Юленька! — едва услышав ее голос, обрадовалась Милена Романовна. — Как хорошо, что ты позвонила! Немного поболтаем или к нам зайдешь?

— Нет, Мила, устала я сегодня. Давай по телефону, а забегу на днях.

— Тогда лучше в выходные, — предложила мама Дианы. — Мой по делам улетает, а мы с тобой девичник организуем. Посидим. Расслабимся немного.

— Уговорила. Спасибо. Но я сейчас по другому поводу. Диана твоя далеко?

— У себя наверху. — В голосе Милены Романовны послышалось напряжение, будто кто — то взял на рояле уменьшенный септаккорд. — А что случилось? Клима еще нет?

— В том — то и дело, что есть. Ты мне скажи, чем сейчас Дианка занимается?

— Понятия не имею. — Напряжение в голосе собеседницы сменилось недоумением. — Сидит за закрытой дверью, поэтому мне не видно.

— А она, случайно, не говорила, им какого-нибудь особенного задания в школе не давали?

— Не в курсе. А что ты имеешь в виду? Вроде того, когда они эту кошмарную плесень для биологии выращивали?

— Даже не знаю, — замялась Юлия Павловна. — Мила, будь другом, загляни тихонько, словно бы невзначай, к ней в комнату. Потом расскажешь, что увидела. Я тебя подожду.

— Ты меня пугаешь.

— Да ты не волнуйся. Думаю, ничего страшного.

— Нет, ты мне хоть намекни, из какой области, — опять заволновалась Милена Романовна.

— Из области средств массовой информации.

— Нехорошие журналы? — охнула Дианина мама.

— Да нет, всё прилично, — успокоила ее Юлия Павловна. — Сходи и посмотри. Больше ничего не скажу. Мне как раз требуется твой непредвзятый и незамыленный взгляд.

— Ты меня заинтриговала. Бегу.

До Юлии Павловны донесся ее удаляющийся голос:

— Равиль, я трубку не забыла, а специально не положила. У меня там Юленька.

— Соседке пламенный привет, — ответил Дианин папа.

Наступила тишина. Потом трубку снова взяла мама Дианы. Она была крайне разочарованна.

— Ты знаешь, Юля, Дианочка ничего не делает.

— Просто так сидит сложа руки? — не поверила Юлия Павловна.

— Валяется на кровати и смотрит телевизор, — объяснила Милена Романовна. — Я предложила ей к нам спуститься, а она рассердилась. Сказала, что хочет отдохнуть одна.

— Ага! Телевизор! — воскликнула Юлия Павловна. — Что же она там смотрела?

— Ой, понятия не имею. Кажется, какую — то ерунду, вроде криминальной хроники.

— Та — ак, — с ужасом протянула мама Ахлябина. — Они опять в историю влезли.

— Да с чего ты взяла, — возразила Дианина мама. — Нагнетаешь обстановку. Если бы они влезли в историю, то другим бы сейчас занимались, а не телевизор смотрели.

— Думаешь? — с сомнением произнесла Юлия Павловна. — Ну, будем надеяться, ты права. И всё — таки в их поведении есть что — то странное. Ну, почему, скажи на милость, они засели каждый в своей комнате и синхронно смотрят телевизор?

— Юленька, в мире каждый день, каждую минуту миллионы людей сидят и смотрят одни и те же каналы.

— Миллионы — то меня не волнуют, а вот наши дети, наоборот, очень. — Юлия Павловна тяжело вздохнула. — По — моему, с ними всё — таки что — то происходит.

— Может, они поссорились, а теперь страдают и у себя замуровались, чтобы мы ничего не заметили и лишних вопросов не задавали?

— Похожая мысль и у меня мелькнула.

— Думаю, так и есть, — сказала Милена Романовна. — Ну да ничего, поссорились — помирятся. Они ведь дружат. Просто в их возрасте они все максималисты. Если уж поругались, то навсегда.

— Не понимаю. Диана такая спокойная и доброжелательная девочка. Как с ней можно поссориться?

— Ну, у твоего Клима — то характер сложный, — не подумав, сказала Дианина мама.

— У Климкина? — искренне изумилась Юлия Павловна. — Это тебе Диана сказала?

— Да нет, — засмущалась Милена Романовна. — Скорее я сделала вывод из твоих собственных слов.

— Видимо, ты меня не совсем правильно поняла.

— Вполне может быть, — легко согласилась Милена Романовна, которая совершенно не собиралась ссориться с подругой. — Мы с тобой, Юля, вот как договоримся: если они и впрямь поругались и до конца недели не помирятся, приводи Клима с собой. Глядишь, и восстановят дипломатические отношения.

— Попробуем им помочь, — одобрила план подруги Юлия Павловна.

— Ой, подожди минуточку, — сказала ее собеседница. — Там мне Диана что — то сверху кричит.

Да Юлия Павловна уже сама услышала.

— Мама! — кричала девочка. — Ты еще долго телефон будешь занимать? А то мне очень нужно позвонить.

— А по мобильному разве не можешь? — спросила Милена Романовна.

— У Клима мобильный не работает, — объяснила ей дочь.

— Ну да, а городской с двух сторон мы заняли, — поняла суть проблемы Милена Романовна и шепотом добавила в трубку: — Нет, Юля, кажется, не поссорились.

— Или твоя первой сменила гнев на милость! Ну, Мила, не станем мешать молодым. Тем более мы с тобой уже всё обсудили.

— До выходных, Юленька, — попрощалась Милена Романовна с подругой.

За вечер Клим пересмотрел криминальные передачи на всех каналах и почти наизусть выучил: сколько человек в Москве сегодня обманули, ограбили, убили; как, где и каким способом это сделали; кого из преступников правоохранительные органы взяли на месте преступления, а кого упустили; сколько машин угнано и сколько найдено ранее угнанных. Одной известной спортсменке угонщики даже добровольно вернули автомобиль, подаренный президентом страны за успехи на Олимпиаде. Ни словом не упомянули лишь „Милим — банк“ и лично Ахлябина.

С одной стороны, Клим радовался. Удалось сохранить инкогнито. С другой — стало дико обидно. Он, можно сказать, спас человека, а мир этого и не заметил. В голову против воли закрались мрачные мысли: „Вот так живешь, живешь, стараешься, стараешься, а после помрешь в полной безвестности“.

Но, как выяснилось после звонка Дианы, полная безвестность Климу не грозила.

— Ахлябин, ты уже слышал? — взволнованно произнесла она в трубку.

— Что именно я, по — твоему, должен был слышать?

— Ты, значит, не смотрел? — спросила девочка.

— Всё я смотрел, — буркнул Клим. — Нигде ничего. Даже не заикнулись.

— На основных каналах — действительно, — подтвердила Ди. — Но я наш районный кабельный смотрела. Там, в новостях, всё и показали. Как же ты прозевал!

Сердце у Клима заколотилось, глаза защипало от обиды. Целый вечер он проторчал перед этим дурацким ящиком, а нужного так и не увидел! Почему ему не пришло в голову, что в местных новостях такое событие обязательно должны были осветить?