Наследница Ингамарны (СИ) - Зорина Светлана - Страница 75

— Что ещё говорят белые тиумиды? — Гинта сама удивилась раздражению, прозвучавшему в её голосе. Всё-таки усталость и горечь неудачи взяли своё.

— Белые тиумиды никогда не говорят лишнего, — спокойно ответил Сифар.

— Да, — без выражения согласилась Гинта. — В отличие от глупых, самонадеянных девчонок.

— Ты не глупа, а самонадеянность… В твоём возрасте она простительна любому, но только не тебе. Возможно, мне придётся ухаживать за могилой твоего деда. Но я надеюсь, мне не придётся ухаживать за твоей. Если бы всё происходило только по воле богов… От нас, людей, тоже многое зависит. Конечно, тот, кто пожелал вернуться в наш мир, родится снова, но будет потеряно время, а его и так осталось мало. Ему удалось возродиться в теле своего потомка. Это облегчает задачу. К тому же… Он наверняка хотел бы, чтобы начатый им когда-то славный род не прервался…

— Он хотел бы, — холодно усмехнулась Гинта. Она поднялась на ноги, отжала прилипшую к телу короткую юбку и резким движением откинула волосы за спину. — Он хотел… Он! Я, между прочим, не он. И я тоже чего-то хочу в этой своей жизни. Ведь она моя! Эта жизнь — моя! Да вот только никого не волнует, чего хочу я. Лично я! Она, а не он!

— Будь благоразумна и терпелива. И ты получишь всё, что тебе причитается. Поверь, это будет немало.

Белый тиумид повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, Сифар, — остановила его Гинта. — Ты знаешь… Послушай, ты инкарн?

— Я всего лишь слуга Ханнума. Я охраняю врата его владений, где царит смерть. Я знаю одно: смерть — это то, что соединяет звенья цепи, состоящей из множества жизней. Ты не должна быть последним звеном.

— Откуда ты знаешь, кто я?

— Всем известно древнее пророчество, но не все наблюдательны.

— Но Сифар, мне уже скоро двенадцать, а диурин на могиле Диннувира растёт три или четыре года. И этот плод на арконе…

— Большинство людей не совсем правильно толкуют пророчество. Диурин и плод на арконе стали расти, когда нафф начала вспоминать, пробуждаться. Только не обольщайся — ты не сможешь вспомнить всё. Ты получаешь подсказки. Следуй им, но осторожно. Если Диннувир владел всеми стихиями, это не значит, что надо очертя голову прыгать в водопад.

— Ты, кажется, сказал, осталось мало времени. Что ты имеешь в виду?

— Это ты сама скоро поймёшь. Но сколько бы ни осталось времени, не торопись. Не во все двери можно ломиться. Когда ты найдёшь ответ, дверь откроется сама.

Глава 3. Даарн

Гинта и правда вскоре поняла, что имел в виду Сифар. Она рыскала по всей Ингамарне в поисках древних храмов и кладбищ, где могли сохраниться какие-нибудь надписи, и, чтобы не терять время, ездила верхом. Однажды, возвращаясь на своём верном Тамире в Радужные пещеры, она услышала странные звуки. Кто-то бежал по лесу. Это был явно не зверь. И явно не сантариец. Он бежал, тяжело топая, неуклюже продираясь сквозь заросли, громко и хрипло дыша. Бежавший испытывал сильный страх, и этот страх передался Тамиру. Гинта успокаивающе похлопала хорта по шее и поехала навстречу незнакомцу, которого можно было бы назвать таинственным, не наделай он столько шума.

Вскоре она увидела его. И тут же узнала. Худощавый паренёк с грустными серыми глазами. Правда, сейчас они у него были не грустные, а испуганные. А лицо, и без того светлое, от страха стало белым, как снег.

— Богиня… — выдохнул он, в изнеможении упав на колени. — Пощади меня! Я не делал ничего дурного! Спаси меня! Уйми это чудовище…

Юноша застонал и схватился за плечо. Гинта заметила, что его левая рука болтается, как плеть.

— Кто за тобой гонится, воин абеллурга? Я не слышу никаких шагов.

— Он не очень быстро бегает, но он ужасен, и я не хотел бы попасться в его каменные лапы. Я больше не ставил ловушек, богиня! Пощади меня…

— С чего ты взял, что я богиня?

Гинта спрыгнула на землю и подошла к юноше. Он продолжал стоять на коленях, глядя на неё с почтением и страхом.

— Кажется, тебя зовут Даарн?

— Да…

— По-моему, ты сломал руку.

— Да, наверное… Я упал.

Гинта прикоснулась к плечу Даарна, провела пальцем вдоль его руки.

— Больше не болит? Придётся тебя подлечить.

— Если ты не богиня, то кто же ты, исцеляющая одним прикосновением?

— Я аттана, будущая правительница Ингамарны. И ученица школы нумадов. И пока что я тебя не исцелила, а только сняла боль.

— Я думал, ты из тех, кого сантарийцы называют гинтами.

— Я действительно Гинта, но это всего лишь имя, полученное мною при рождении. Я такой же человек, как и ты.

— Ну уж нет, в это я ни за что не поверю, — пробормотал юноша, с трудом поднимаясь на ноги.

— Теперь объясни толком, что тебя так напугало?

— Каменный демон. Он гнался за мной, потом отстал. Вроде бы, он остановился, но… Мне страшно. Кажется, он где-то тут, крадётся…

— Я не чувствую никакой погони, а значит её нет. Ты уверен, что это был кто-то в плотном теле, а не нао?

— А не… кто?

— Ну, такое изображение в воздухе. Что-то вроде призрака…

— Нет-нет, что ты! Он шёл, всё ломая на своём пути, даже маленькие деревья. Он шёл, как слепой, но меня заметил и погнался. Хорошо, что он не может быстро бежать.

— На кого он похож? — спросила Гинта.

— На человека и… на мангура. Он весь из камня и такой ужасный.

— Он большой?

— Да… То есть, нет… Не очень. Как высокий человек. У меня ещё хватило ума выстрелить в него из кесты. Как будто такое можно убить!

— Да, — усмехнулась Гинта. — Стрелять в маррунга не имеет смысла.

— В кого?

— Вот что, — сказала Гинта. — Сейчас я отвезу тебя в безопасное место, а потом разберусь с этим чудовищем.

— Но… Как ты его найдёшь?

— По твоим следам.

— Но их не видно…

— Это тебе не видно. Поехали.

— Подожди. Я не могу позволить, чтобы девочка… — Даарн запнулся, поймав на себе спокойный, чуть насмешливый взгляд Гинты. — То есть… Я понимаю, что ты не совсем обычная девочка, а вернее, совсем необычная, но всё же…

— Мне как-то неловко, — признался он после небольшой паузы. — Тогда уж поехали туда вместе.

— Но ты ранен, — возразила Гинта. — Ты не нумад и даже не колдун. Тебе нечего стыдиться своего страха перед демоном.

Однако молодой валлон стоял на своём, и Гинта поняла — спорить бесполезно. Похоже, мораль его народа гласила, что мужчина ни в коем случае не должен бояться того, чего не боится женщина или ребёнок.

— Ладно, — согласилась она. — Поехали вместе. Я думаю, нам уже ничего не грозит. Видишь, как спокоен Тамир, а ведь животные чувствуют опасность гораздо лучше, чем мы.

Чудовище они нашли в саддуговой роще. Это была на редкость искусно изваянная фигура высотой почти два капта — человек с головой и хвостом мангура, с когтистыми руками и ногами. На груди статуи белела маленькая выбоина — след от выстрела.

— Это не маррунг, — с облегчением сказала Гинта. — Маррунги неуязвимы.

Она слезла с хорта и направилась к изваянию.

— Осторожнее… — забеспокоился Даарн.

— Ничего страшного, — заверила его Гинта. — Это просто камень, а не вместилище чьей-то нафф.

— Но оно двигалось. Я видел! Неужели я так похож на безумца?

— Я тебе верю. В Сантаре есть нумады и колдуны, которые заставляют двигаться ещё и не такие камни. Это называется арканат. Статуя шла, повинуясь чьей-то воле. Потом чары прекратились, и сейчас это опять обыкновенная статуя.

— А если этот колдун снова…

— Нет. Он явно далеко отсюда, а на предмет надо воздействовать с небольшого расстояния, и лучше, если ты его при этом касаешься. Тогда он в течение некоторого времени будет двигаться в нужном тебе направлении, даже можно заставить его что-то сделать. Но рано или поздно действие силы колдуна заканчивается — и предмет снова мёртв.

— И что же можно его заставить сделать? — спросил юноша.

— Ну… Что-нибудь несложное. Например, что-нибудь разрушить.

— Или кого-нибудь убить, да?