Снежная Принцесса (СИ) - Зорина Светлана - Страница 9

Обе семьи относились к этой дружбе более чем благосклонно, и если бы законы Германара не запрещали заключать помолвки лицам, не достигшим шестнадцати лет, родичи Снежаны и Таддеуша уже давно бы объявили их женихом и невестой. Бельски принадлежали к избранному кругу потомственных аристократов, а Грундеры по праву считались одним из богатейших семейств Галактики. В Германаре шутили, что браки старинных гербов с денежными мешками сейчас так же модны, как и в далёкую Эпоху Просвещения, правда, в те времена гербы были подлинными, а сейчас поддельных аристократов с купленными титулами развелось больше, чем шарлатанов-лекарей с купленными лицензиями. В конце концов, в Геральдической Канцелярии, где устанавливалась подлинность родословных, работали те же чиновники, что и везде. И точно так же брали взятки.

Илану не особенно волновала родословная Таддеуша. Утончённо-красивый и безупречно вежливый, он казался ей самым настоящим принцем. Он всегда уступал девочкам дорогу и ни с одной из них не был груб, даже с Иланой, которую вечно все дразнили. Стоит ли говорить, что все девчонки 7-й Гаммельской гимназии просто обожали Таддеуша Бельски, а все ученицы младших и средних классов мечтали с ним дружить. И разумеется, все втайне ненавидели «эту задаваку Грундер, которая вцепилась в него, как бульдог».

Бульдожью хватку Снежана унаследовала у своего папаши Отто Грундера, а внешность — у матери, которая до замужества была весьма известной манекенщицей. После помолвки Линды Сабей с владельцем компании «Транс-Холод» какой-то находчивый журналист назвал её Снежной Королевой. С этим громким именем Линда плавно перекочевала с обложек модных журналов на страницы «Светской Хроники». Не прошло и двух лет, как там стали регулярно появляться и фотографии её дочери Снежаны, которую тут же окрестили Снежной Принцессой.

Снежана Грундер гордилась этим именем не меньше, чем гордились своими родословными потомственные аристократы. Эта рослая голубоглазая девочка держалась с уверенностью человека, глубоко убеждённого, что ему должно доставаться в этой жизни всё самое лучшее. И естественно, самый красивый мальчик в школе должен дружить именно с ней, Снежаной Грундер. Впрочем, себя она тоже считала первой красавицей школы. Да и как же иначе? Ведь она была копией своей матери, а та в своё время выиграла всепланетный конкурс красоты.

Мать-манекенщица научила Снежану носить наряды с элегантной непринуждённостью топ-модели. К Рождественским праздникам в школе поставили пьесу по средневековой легенде. Таддеуш сыграл рыцаря, который победил на турнире и стал королём, а Снежана — его возлюбленную. Она была очень хороша в роскошном платье с кринолином. Её густые светлые волосы завили и уложили в такую замысловатую причёску, что Снежана казалась совсем взрослой. В конце представления ей хлопали больше всех, и она воспринимала это как должное. Она держалась так, будто ощущала себя самой что ни на есть прекрасной дамой из далёкого земного средневековья.

Эта особа была настолько высокого о себе мнения, что даже мысль о возможной сопернице казалась ей нелепой. Восхищение, с которым девчонки смотрели на Таддеуша, только льстило ей самолюбию. Илана заглядывалась на юного графа не меньше других, и Снежена Грундер реагировала на это так, как, наверное, реагировала бы королева, если бы какая-нибудь нищая замарашка глазела на её венценосного супруга. Наследница Отто Грундера считала ниже своего достоинства обращать внимание на таких, как Илана Стивенс, поэтому Илана не сразу поняла, в чём причина ненависти, которой эта красивая и богатая девочка воспылала к ней в четвёртом классе.

А начало этой ненависти положил случай в раздевалке. Это было в конце зимы. Главные враги Иланы Агнесса и Питер Джефферсоны, воспользовавшись отсутствием дежурных учителей, натравили на неё свою компанию. Кроме них в эту свору входили хронический второгодник Том Брикс — двенадцатилетний верзила, чей рост был обратно пропорционален его умственым способностям, Ирма Кнобель и Роза Миллер. Эти две на редкость некрасивые девочки часто сами становились объектом насмешек, и чем больше их обижали, тем яростнее они дразнили Илану. Похоже, их радовало, что в этом мире есть кто-то ещё уродливее их. Тот, над кем могут посмеяться даже они.

Илана как всегда старалась не обращать на них внимания. Она уже направлялась к выходу, когда к мерзкой компании присоединился старший братец Агнессы и Питера — Ральф. Он сорвал с Иланы берет и принялся скакать вокруг неё, выкрикивая:

Наша белая глиста

Бледней тетрадного листа!

Кудри — словно вата,

Морда синевата…

Близнецы Джефферсоны и их свора захохотали. К ним присоединился почти весь четвёртый класс, но закончить свои «гениальные» вирши Ральфу не удалось. Ловким приёмом сбив его с ног, Таддеуш Бельски выхватил у него берет и отдал Илане. Хохот стал ещё громче. Только теперь уже смеялись другие. Пасторских деток многие не любили, особенно Ральфа — не только за его подлость, но и за то, что ему почти всё сходило с рук.

Ральф вскочил на ноги — взъерошенный, красный от стыда и злости — и, сжав кулаки, бросился на Таддеуша. И тут же под новый взрыв хохота опять полетел на пол. Таддеуш был младше Ральфа и уже в кости, но он не зря занимался у лучших мастеров тэ-кин-до.

Пасторский сынок отличался отсутствием совести, но отнюдь не благоразумия. Продолжать драку с более сильным противником было не в его правилах. Пытаясь хотя бы частично спасти своё самолюбие, Ральф позволил себе ехидный выпад:

— Ты что, Тэд, решил за ней приударить? Молодец! Выбрал первую красавицу в школе!

— Эй, Снежана, ты у нас теперь бывшая, да? — поддел он заодно и Снежану Грундер, которая наблюдала за происходящим с явным неудовольствием.

Таддеуш не удостоил Ральфа ответом. Подняв портфель, он ободряюще улыбнулся Илане — не обращай мол на этого дурака внимания — и отвёл глаза. И тут же почему-то снова на неё посмотрел. Как-то странно, словно впервые её увидел. Илану аж в холод бросило. Вокруг опять захихикали. Ещё бы! Илана знала, что от смущения стала совсем голубой. В такие минуты она казалась себе особенно нелепой и уродливой. Чуть ли не бегом покидая школьный вестибюль, она успела заметить исполненный неприязни взгляд, которым её проводила Снежана Грундер. И удивилась. Неужели самая красивая девочка в школе приняла слова Ральфа Джефферсона всерьёз?

Как бы то ни было, но после случая в раздевалке Илана перестала быть для Снежаны Грундер пустым местом. Она то и дело натыкалась на пристальный, изучающий взгляд её холодных голубых глаз. Снежная принцесса и будущая владелица компании «Транс-Холод» явно невзлюбила Илану. В Гаммеле говорили, что все, кто хотя бы случайно перешёл дорогу Отто Грундеру, здорово за это поплатились. И ещё говорили, что наследница пошла характером в папашу. Илана и не думала переходить ей дорогу, она вообще предпочитала ни с кем не связываться. Тем не менее, неприятности были ей обеспечены. Она это чувствовала, а чутьё никогда её не подводило.

Масла в огонь подлила учительница математики. В тот злополучный день Илана едва не опоздала в школу, засмотревшись на лиловые подснежники, которые в конце февраля появлялись во всех городских парках. Когда она, запыхавшись, влетела в кабинет математики, учительницы ещё не было, а весь класс столпился вокруг Анны Ройзен.

— Я же всегда говорила, что юты оборотни, — тараторила Анна. — Я видела, как он забежал в телефонную будку! А когда полицейский открыл дверь, оттуда выбежала собака. Белая такая, лохматая… С белыми глазами… То есть не белыми, а такими пустыми… Ну, как у ютов.

— А полицейский в неё не выстрелил? — спросила Ирма Кнобель.

— Нет. Думаю, он просто не был уверен, что этот паршивый ют действительно заскочил в будку. Но он и правда там спрятался — я видела! Он превратился в собаку!

— Интересно, они в кого угодно могут превращаться? — пустилась в рассуждения Снежана Грундер. — Даже в людей… Ой, смотрите, наш оборотень тоже тут как тут! Я и не заметила, как она подкралась… Илана, если твой папочка был ютом, ты, наверное, тоже умеешь превращаться? И не надоело тебе быть такой белой молью? Превратись в какое-нибудь более симпатичное животное. На твоём месте я бы уже давно устала пугать людей своим уродством…