Сказания Леса Вод - Кард Орсон Скотт - Страница 7

Несмотря на то что слова сами по себе были злы, Питер почувствовал в старике искреннюю привязанность к лошади. Билли Ли закончил ухаживать за кобылой, и ум Питера полетел дальше по городу, заглядывая в сновидения и подслушивая соседские разговоры.

Он проснулся внезапно, тело покрылось пупырышками от холода. Питер страшно перепугался — странствуя по городу, он задремал. В панике он прослушал дом. Никто еще не проснулся. Небо было по-прежнему темно, хотя дождь прекратился. Отлично, у него еще уйма времени. Успокоившись, он снова расслабился — теперь надо убить того темного человека, живущего в погребе.

Только сегодня он открыл в себе эту силу. Он пробирался через кусты, растущие рядом с конюшней, и наблюдал, как в предзакатном небе сгущаются темные тучи. Заглядевшись, он споткнулся обо что-то, и из-под его ног вылетел целый рой ос. Он обратился в бегство, но осы все-таки настигли его. На руках и ногах вздулись опухоли, лицо все горело, но боль пересиливал закипающий в нем страшный гнев. Его взгляд остановился на кружащейся в нескольких футах от него осе. Сначала Питер сам не понял, что произошло: его ум внезапно вобрал в себя строение насекомого, и он представил, как стискивает эту тварь, ломая прозрачные крылышки и выдавливая крошечный мозг. Оса замерла в воздухе и свалилась в траву.

Все еще охваченный яростью, Питер развернулся к жужжащей туче, реющей над поврежденным гнездом. Одну за другой, все быстрее и быстрее, он принялся уничтожать ос.

Наконец, тяжело дыша от усталости, он подошел ближе и внимательно осмотрел искалеченные тельца, валяющиеся вокруг гнезда. Странное чувство овладело им. Он передернулся, а по спине пробежали холодные мурашки. Он убил их одним усилием воли. И тогда он расхохотался, обрадованный этой силой. Затем он повернулся, намереваясь бежать домой… Но нет, перед ним стоял пегий жеребец, на котором восседал темный человек. Питер даже не слышал, как тот подъехал.

Целую минуту они смотрели друг на друга. Но на этот раз, чувствуя бушующую внутри силу, Маленький Питер не отступил перед этим пронзающим насквозь взглядом из-под густых насупленных бровей. Он стоял — боялся, но стоял. Илия, сохраняя бесстрастное выражение лица, спрыгнул на землю, подхватил поводья и повел лошадь за угол конюшни.

Питер чувствовал себя опустошенным, выжатым, как тряпка. Он отвернулся и с хрустом опустил башмак на трупики насекомых. Вернулась боль от осиных укусов, и, пошатнувшись, он был вынужден прислониться к стене дома.

Тогда-то и пришла ему в голову мысль попробовать действие силы на самом себе, исцелить себя. Он представил свое тело, задержал образ в уме и начал сглаживать боль, по капле выдавливая яд. Спустя пятнадцать минут на нем не осталось даже следа от укусов. Словно он никогда и не попадал в эту переделку.

Его ум мог исцелять и мог убивать. Сегодня ночью он убьет темного человека, пока тот будет спать в своей темной подвальной комнатушке. Медленно, тщательно Маленький Питер рисовал в уме образ Илии. Каждая деталь должна быть абсолютно точна. Старик лежал на спине, тихо дыша, веки его были опущены, рот слегка приоткрыт.

Питер отыскал мерно бьющееся сердце. Он представил себе, как оно замедляет удары, начинает биться неровно, изменяет форму. Он заставил легкие съежиться. Затем двинулся к печени и приказал ей выплеснуть желчь в кровь. И вот в воображении Питера сердце остановилось. Он сделал это.

Внезапно Питер подлетел высоко в воздух и врезался в проходящую прямо над ним балку. Затем его швырнуло об пол. В голове загудело от падения. Он не понимал, что происходит. От града обрушившихся на него ударов перехватило дыхание. Его снова подняло, только на этот раз он завис в воздухе. Спина начала изгибаться, изгибаться, и вот уже пятки коснулись головы. Он хотел закричать, но не смог выдавить ни звука. Его тело разогнулось, как пружина, он ударился о стену и бессильно сполз на пол.

Он не осмеливался и пальцем шевельнуть. В желудке заполыхало странное, обжигающее пламя, к горлу подкатила тошнота. Он согнулся в три погибели, пытаясь освободиться от комка внутри, но ничего не вышло. Голову пронзила ужасная боль. Затем его тело словно облили ледяной водой. От страха и холода он затрясся. Кожа зачесалась.

Живот покрыли ужасные язвы, и вдруг он ослеп. Страшная, судорожная боль свела мускулы. Пол превратился в тысячу ножей, рассекающих обнаженное тело. В отчаянии он разрыдался и взмолился о пощаде.

Боль постепенно отступила, чесотка прекратилась. Он лежал на холодных простынях кровати. Сжавшись в комок, все еще ощущая на себе действие странных сил, он продолжал всхлипывать. Зрение вернулось. В окно ворвался первый лучик восходящего солнца. И одновременно с тем в дверях появился Илия, темный человек, лицо его искажала безумная гримаса. Он расправился с Питером при помощи силы своего ума.

«Да», — запульсировала в его мозгу мысль, и голова загудела. Питер в страхе смотрел на подошедшего к кровати Илию.

«Ты никогда больше не прибегнешь к этой силе, Маленький Питер».

Питер захныкал.

«Это сила зла, Питер. Она приносит боль и страдание, подобные тем, что ты перенес этой ночью. Никогда больше ты не воспользуешься этой силой. Не убей, не излечи, не сотри пот с иссушенного чела мира, как бы ты ни возжелал этого. Ты понял. Маленький Питер?»

Питер кивнул.

«Ответь».

Он напрягся и выдавил:

— Я никогда в жизни больше не прибегну к ней.

«Никогда, Питер. — Взгляд голубых глаз смягчился. — А теперь спи, Малыш Питер».

Холодные руки омыли его тело и изгнали боль прочь, а прикосновения прохладных пальцев унесли весь ужас. И он заснул. Долго еще ему снились сны о дяде Илие.

Илия, дядя Питера, умер. Близкие стояли вокруг свежевыкопанной могилы, куда только что опустился гроб, и пели медленный гимн. Отец Питера, уже совсем старик, которому суждено вскоре последовать за братом, читал вслух Святую Книгу.

Илия умер от страшного, разрывающего все внутренности кашля. Сидя у его смертного одра, Маленький Питер долго-долго смотрел в глаза дяди. Наконец он все-таки обратился к нему:

— Илия, исцели себя, или позволь мне это сделать.

Илия покачал головой.

И вот он умер. Комья влажной почвы с глухим стуком падали на крышку его гроба. Он умер по собственной воле: он обладал силой, которая могла бы сохранить ему жизнь, но отказался от этого.

Питер попытался вспомнить свой детский страх перед дядюшкой. Но это было так давно. После той ужасной ночи глаза Илии больше никогда не пугали его. Глубокая голубизна утратила прежнюю жестокость — теперь в ней сквозили мягкость и любовь.

Сначала Питер не пользовался силой из страха перед Илией. Но постепенно страх миновал. Маленький Питер повзрослел, вытянулся, возмужал. Теперь он стал сильнее Илии, который был вовсе не так уж огромен, как Питеру казалось раньше. И он начал относиться к Илии, как к равному, как к человеку, на котором лежало то же проклятие, что и на нем самом. Он не раз гадал, что же произошло с Илией, каким образом тот открыл в себе силу. Но так и не осмелился спросить.

Люди потянулись прочь. Он один остался у могилы Илии. Сейчас Питер был благодарен ему за урок, преподанный той ночью. То и дело он ощущал уколы совести за все, что он успел подслушать. Но если раньше он отказывался от силы просто из страха, то теперь он гнал ее прочь из уважения к Илии, из благодарности и из любви.

Питер встал на колени, взял горсть свежей земли с могильного холмика и скатал из нее шарик. Земля высохла и стала твердой, как железо. Он пошел по дороге в город Вортинга, подбрасывая и ловя шарик, пока тот не превратился в пыль. Почему-то он ощутил странную печаль при виде этих крошечных комочков земли. Вытерев руки о штаны, он зашагал дальше,

Глава 3

МЕДНИК

Ночь опустилась на лес подобно сове, пикирующей на свою жертву, так что Джон Медник едва успел набрать охапку листьев, призванную заменить ему ночью кровать. Расстелив импровизированное ложе под голубым кленом, он устроился поудобнее и стал смотреть на небо, исчерченное кривыми зигзагами ветвей. Время от времени из-за облаков показывалась то одна, то другая звезда, и каждый раз Джон Медник думал, не та ли это самая, что преследует его во сне.