Подмастерье Элвин - Кард Орсон Скотт - Страница 77

— Не могу, — повторил Элвин.

— Ты просто устал, — попытался успокоить его Гораций. — Мы постараемся вести себя потише, чтобы ты мог спокойно подумать.

— Это не поможет, — махнул рукой Элвин.

— Моя мама умела летать, — заявил Артур Стюарт.

Элвин раздраженно фыркнул. Снова он завел старую сказку…

— А знаешь, он ведь не врет, — сказал вдруг Гораций. — Это мне малышка Пегги рассказала. Та чернокожая девочка-рабыня — она смешала пепел, перья черного дрозда, еще что-то и полетела. Вот что ее убило. Сначала, услышав, что мальчик помнит об этом, я ушам не поверил, и после мы старались не поднимать эту тему, надеясь, что он забудет. Но я должен сказать тебе, Элвин, девочка пожертвовала жизнью вовсе не для того, чтобы ты подвел нас на том самом месте, где мы ее подобрали семь лет назад.

Элвин закрыл глаза.

— Тогда заткнитесь и дайте мне подумать, — устало проговорил он.

— Так я ж это и предложил, — кивнул Гораций.

— А чего тогда треплешься? — поинтересовался По Доггли.

Однако Элвин уже не слышал их перебранку. Он снова всматривался в тело Артура, в тот кусочек кожи, который успел изменить. Новый знак, который он нарисовал, был совсем не плох — но там, где новые значки граничили со старыми, кожа краснела и отмирала. С Артуром будет все в порядке, если Элвину каким-то образом удастся изменить его сразу целиком, а не переделывать кусочек за кусочком.

Это надо сделать так же, как он создал ниточку между собой и Артуром — нарисовать, где процесс начнется, где закончится и что будет собой представлять. Атомы должны передвинуться одновременно. Они должны работать слаженно, как По Доггли и Гораций Гестер, — каждый будет исполнять свою собственную задачу, зная, что сосед делает свою работу.

Но в случае с ниточкой все было просто и ясно. Нынешняя проблема посложнее — как говорил Элвин мисс Ларнер, превратить воду в вино намного труднее, чем железо — в золото…

«Нет, так думать нельзя. Ниточку я создал, научив атомы, какими им нужно стать и где оказаться, потому что каждая частичка повинуется мне. Но тело Артура несколько иное, здесь я имею дело не с атомами, а с живыми кусочками плоти, которые действуют самостоятельно друг от друга. Впрочем, может, именно этот загадочный значок вселяет в них жизнь, может, я смогу научить их, какими им следует стать. Вместо того чтобы переписывать один знак за другим, я могу повелеть: „Станьте вот такими», — и они исполнят мой приказ».

Он не стал тратить время на лишние раздумья, а сразу приступил к делу. Он представил, как приказывает значкам в груди Артура, и показал им образ, который держал у себя в голове, образ настолько сложный, что Элвин сам не понимал его. Он знал одно: это тот самый образ, по которому он уже начал изменять кожу. Продемонстрировав его частичкам, Элвин скомандовал: «Станьте такими! Вот какими надо быть!» — и они изменились. Изменились моментально, не успел Элвин и глазом моргнуть.

Артур судорожно вдохнул воздух и тихонько всхлипнул. Очевидно, жжение распространилось на всю грудь.

— Доверься мне, — сказал Элвин. — Теперь я изменю тебя целиком, и боль пройдет. Но я должен сделать это под водой, чтобы старую кожу смыло. Зажми нос пальцами! Задержи дыхание!

Артур Стюарт поморщился от боли, но послушался Элвина. Он зажал нос пальцами правой руки, глубоко вздохнул и закрыл рот. Элвин сразу схватил левой рукой Артура за запястье, а правой погрузил голову мальчика в воду. В это же мгновение он вызвал в своем сознании очертания тела Артура, увидел знаки, кишащие в его теле; Элвин показал им новый знак и крикнул:

— Станьте такими! Изменитесь!

Он не почувствовал никакой перемены в мальчишеском теле, которое сжимал в руках, — тело Артура, на первый взгляд, осталось прежним. Но внутренним оком Элвин разглядел перемену, свершившуюся в одну секунду. Каждый знак в органах, в мускулах, в крови, в мозге поменялся. Изменились даже волосы мальчика — каждая частичка, которая принадлежала его телу, стала другой. А то, что не изменилось, унесла прочь река.

Элвин нырнул под воду, чтобы смыть остатки старой кожи и волос Артура, которые могли пристать к нему, поднялся и вытащил паренька на поверхность. Мальчик вынырнул и встряхнулся, рассыпая водяные капли, похожие в лунном свете на холодные жемчужины. Дрожа от холода, Артур шумно отфыркивался.

— Ну что, как живет твоя боль? — спросил Элвин.

— Не живет, а поживает, — поправил его Артур, как поправляла всегда мисс Ларнер. — Я чувствую себя хорошо. Только холодно очень.

Элвин поднял мальчика из реки и перенес на берег.

— Заверните его в мою рубашку и давайте побыстрее сматываться отсюда.

Так они и поступили. И никто из них не заметил, что голос Артура, поправляющего Элвина, вовсе не походил на голос мисс Ларнер.

Пегги этого тоже не заметила, вернее заметила, но уже потом. Сейчас она вглядывалась в огонь сердца Артура Стюарта. Как он преобразился! Перемена была настолько незаметна, что Пегги даже не могла сказать, что именно изменил Элвин — однако в тот момент, когда Артур Стюарт вынырнул из реки, от прошлых тропинок, уходящих в будущее, не осталось ни одной. Ни единая тропка не вела в рабство. Новые дороги будущего, которые повлекло за собой преображение, вели к поразительным возможностям и невероятным встречам.

Пока Гораций, По Доггли и Элвин перевозили Артура Стюарта обратно через Гайо и пробирались к кузнице, Пегги изучала огонь Артура Стюарта, разглядывая возможности, которых до этого момента не существовало. На землю явился новый Мастер, и Артур был первым человеком, до которого он дотронулся и жизнь которого изменил. Большинство тропок будущего Артура неизменно были связаны с жизнью Элвина. Пегги видела впереди невероятные приключения — на одной из тропок, которая уходила в Европу, Артур Стюарт стоял рядом с Элвином, в то время как новый римский император Наполеон склонял перед ними голову; на другой тропке их ждало путешествие к странному островному народу, обитающему далеко на юге, там краснокожие жили на плотиках из дрейфующих морских водорослей; третья тропка вела в восточные земли, где краснокожие будут приветствовать Элвина как великого человека, объединившего все народы, и позволят ему войти в свое последнее прибежище, настолько велика будет их вера в него. И повсюду его сопровождал Артур Стюарт, мальчик-полукровка, которому тоже верили, который теперь тоже обладает частичкой силы Мастера.

Многие тропки начинались с того, что Артура Стюарта приводили к ней в домик, поэтому Пегги вовсе не удивилась, услышав стук в дверь.

— Мисс Ларнер, — тихонько позвал Элвин.

Несколько неохотно она отвлеклась от своего занятия; реальность и вполовину не была так интересна, как дороги будущего, появившиеся в огне сердца Артура Стюарта. Она открыла дверь. На пороге стояли Гораций, По, Элвин и Артур Стюарт, по-прежнему завернутый в рубашку Элвина.

— Мы вернули его, — сказал Гораций.

— Это я вижу, — ответила Пегги.

На самом деле она была очень рада, но радость не отразилась в ее голосе. Слова прозвучали раздраженно, нетерпеливо. Вот что испытывала сейчас Пегги. «Давайте побыстрей покончим с этим, — хотелось сказать ей. — Я видела наш разговор, так давайте побыстрей скажем друг другу все, что должны сказать, и я вернусь к исследованию будущего этого мальчугана». Но вслух, естественно, она не сказала ничего — некоторое время ей нужно было побыть в обличье мисс Ларнер.

— Его больше не найдут, — объяснил Элвин. — Для этого ловчим нужно увидеть Артура своими глазами. Ну, ихняя шкатулка больше не действует.

— Не ихняя, а их, — поправила Пегги.

— Правильно, — кивнул Элвин. — Вот мы и пришли к вам… Можно, мы оставим его на некоторое время у вас? Ваш дом, мэм, — я наложил на него надежные обереги, так что ловчие не подумают сунуться сюда, если вы будете держать дверь на запоре.

— У вас что, другой одежды ему не нашлось? Он же промок — хотите, чтобы он с простудой свалился?

— Ночь выдалась теплая, — успокоил Гораций. — Кроме того, нам не хотелось брать одежду из дома. Пока ловчие не уедут из наших мест.