Люди на краю пустыни - Кард Орсон Скотт - Страница 44

Тем временем Кэти, сидевшая на вершине пирамиды, принялась что-то шить, а Дасти и Дженни стали готовить все необходимое для фейерверка, которым должно было закончиться представление. Что касается Олли, то он, открыв капот грузовика, что-то ремонтировал в моторном отсеке. Дивер подумал, что он, наверное, слышит каждое слово, произнесенное Маршаллом в адрес Тули. Он представил себе, как Олли улыбается своей ехидной улыбочкой. Но Диверу не хотелось думать об этом, тем более что Олли считал его своим другом. Поэтому он устремил свой взор на пирамиду и стал наблюдать за тем, как работает Кэти.

Ему показалось странным то, что она забралась так высоко и сидит на самом солнце, тогда как вполне можно было устроиться в тени. И вдруг ему пришло в голову, что Кэти забралась на вершину пирамиды просто для того, чтобы он ее обязательно увидел. Но если это так, то она совершает глупость. То, что случилось сегодня утром — и ее болтовня, и то, что она прижималась к нему, не имело никакого значения. Надо быть полным идиотом, чтобы вообразить себе, что такая умная и красивая женщина всерьез начнет проявлять к нему интерес. Скорее всего, она сидела на вершине пирамиды только потому, что ей нравилось сверху наблюдать за этим городком.

Между тем она подняла руку и помахала ему.

Дивер не посмел ответить ей тем же жестом. Маршалл все еще гневался, распекая Тули за поступки, совершенные им много лет назад. Отведя глаза от Кэти, Дивер увидел, как Тули безропотно принимает и эти упреки. Казалось, Тули подавляет все свои чувства, когда с ним разговаривает отец.

В конце концов, выволочка закончилась. Маршалл наконец успокоился и теперь ждал, что скажет Тули.

— Извините, сэр, — вот все, что сказал в ответ Тули. В его словах не было ни гнева, ни сарказма, они были сказаны абсолютно искренне. — Извините, сэр.

Маршалл с гордым видом удалился в направлении грузовика.

Как только отец удалился на достаточное расстояние, Тули повернулся к Диверу.

— Извини, что тебе пришлось все это выслушивать.

Дивер пожал плечами. Он не знал, что сказать в ответ.

Тули горько усмехнулся.

— Вот так каждый раз. Но отцу больше нравится, когда при этом кто-нибудь присутствует.

— Я не разбираюсь в отцах, — сказал Дивер.

Тули улыбнулся.

— Папа ведет себя не так, как это принято у других людей. Здравый смысл и элементарная вежливость — это подпорки, необходимые для людей с более примитивным мышлением, — лицо Тули стало печальным. — Нет, Дивер, я люблю своего отца. И дело здесь не в Олли и не в том, как я обращался с ним. Ведь я говорил Олли вовсе не о грузовике. Дело в том, что я слишком люблю своего папу, и Олли прекрасно знает об этом. И именно это во мне так его раздражает, — Тули посмотрел по сторонам, как будто хотел выяснить, не осталось ли для него еще какой-нибудь работы. — Думаю, мне сейчас лучше пойти в город и получить официальное разрешение на проведение представления. Кстати, тебе ведь тоже нужно в город, ты же хотел сообщить о себе в Моаб, не так ли?

— Думаю, да.

Тули подошел к матери и спросил, не нужно ли ей что-нибудь в городе. Скарлетт составила список, в основном в него вошли продукты питания — мука, соль, мед. Их можно было получить бесплатно, так как они обладали правом брать их на общественных складах. Подойдя, Олли бросил в грудь Тули грязный воздушный фильтр.

— Мне нужен новый воздушный фильтр, точно такой же, только чистый.

— Куда это ты собрался, Лоуренс? — спросила Скарлетт.

— Спать, — ответил он. — Если ты помнишь, я всю ночь был за рулем, — с этими словами Олли пошел прочь.

— А как насчет тормозных колодок? — спросил Тули.

— Ах, да. Посмотри, может, здесь есть механик, который может этим заняться, — Олли нырнул в палатку. В воздухе все еще пахло недавним скандалом. Дивер обратил внимание на то, что Скарлетт даже не поинтересовалась, что произошло.

Пояснив Тули, что надо достать в городе, она обсудила с ним, какие пожертвования они могут получить от публики в таком местечке, как Хэтчвилл. Затем Тули, а вместе с ним и Дивер отправились в город. Дивер хотел взять с собой седло, но Тули его отговорил.

— Если они скажут, что тебе нужно сегодня же выезжать, то его захватит твой возница. А если ты отправишься в Моаб послезавтра, вместе с нами, тогда ты можешь оставить его здесь, — казалось, он хочет оставить седло в качестве гарантии того, что Дивер обязательно вернется.

Дивер сам не понимал, почему он не прихватил с собой седло, оставив без внимания предложение Тули. Он знал, что еще совсем недавно они хотели его прогнать, и только вежливость, чувство собственной вины или смущение могли заставить Тули использовать седло как гарантию того, что Диверу придется вернуться к ним еще хотя бы раз. Как это ни смешно, но Дивер ничего против не имел. Уже давно никто не рисковал уговорить его остаться. Они же сами твердили, что он друг Олли. А как с ним вела себя Кэти? Все это говорило о том, что они хотят его удержать. Он все больше склонялся к тому, что будет и дальше с ними работать, помогать им разгружать грузовик и готовиться к представлению. Дивер пролил слишком много пота на этом поле, чтобы взять и сегодня же уехать в Моаб. Ему хотелось посмотреть, ради чего была вся эта суета. Он хотел посмотреть представление. Вот, собственно, и все.

Но сделав такое заключение, Дивер понял, что лжет самому себе. Он, конечно, хотел посмотреть представление, но дело было не только в этом. Еще он испытывал сильное желание, настолько сильное и древнее и так долго терзавшее его, что Дивер уже стал о нем забывать. Ему казалось, что какая-то часть его истомившейся души уже умерла, так и не утолив жажды. И только то, что здесь произошло, вновь пробудило это мучительное чувство, и теперь он уже не мог уехать, не выяснив, может ли он каким-то образом удовлетворить свое желание. И дело было не в Кэти. Во всяком случае, не только в ней. Здесь было нечто большее. Возможно, что к тому времени, как он отправится в Моаб, ему удастся выяснить, что именно так терзает его, и это чувство заставит навсегда померкнуть мечту стать Всадником Ройала.

Выбрав кратчайший путь к ратуше, Дивер и Тули не стали петлять по всем улицам, как это утром делал грузовик. Местные ребятишки все еще с восхищением смотрели на них.

— Вы кто, Ной? — громко спрашивали они. — Вы Иисус? Вы Армстронг?

Тули махал им рукой, улыбался и чаще всего отвечал на их вопросы.

— Нет, эту роль играет мой папа, — говорил он.

— Вы Альма?

— Да, это одна из моих ролей.

— Что вы покажете сегодня вечером?

— «Славу Америки».

Весь путь по городу Дивер ощущал на себе восхищенные взгляды детишек. Они совсем не боялись разговаривать с незнакомыми людьми из труппы бродячих актеров.

— Похоже, ваше представление будет самым крупным событием, которое они когда-либо видели, — заметил Дивер.

— Это немного печально, верно? — сказал Тули. — В старые времена эти представления не вызывали такого восторга.

Дивер вошел вместе с Тули в кабинет мэра. Они увидели секретаря, волосы которого были аккуратно и коротко острижены. Судя по внешнему виду, этот человек каждую неделю посещал парикмахера и ежедневно принимал ванну. Дивер не мог понять, то ли он презирает этого человека, то ли завидует ему.

— Я из труппы бродячих актеров, — сказал Тули, — и мне нужно заменить наше временное разрешение на постоянное.

Заметив, что он перешел на вкрадчиво-учтивый тон, Дивер подумал, что его собственная жизнь была бы намного легче, если бы он в свое время умел так вести себя со своими приемными родителями или с епископами приходов, в которых он жил. Впрочем, Тули нужно было продержаться всего лишь несколько минут, тогда как Диверу пришлось бы вести себя так каждый день из года в год. По сути, это то же самое, что косить глазами — каждому это по силам, но если заниматься этим слишком долго, то заболит голова.

А потом он вспомнил, как в детстве ему кто-то сказал, что если слишком часто косить глазами, то так навсегда и останешься косоглазым. А что, если это верно и в отношении застенчивости и робости? Что, если это уже войдет в привычку, и ты забудешь о том, что это только игра, точно так же, как Маршалл и Скарлетт не замечали, что разговаривают с рейнджером, которого подобрали на дороге, вымышленными голосами своих персонажей. Станешь ли ты таким же, как твой герой?