Хроники Вортинга - Кард Орсон Скотт - Страница 54

— О нет, — поморщился Вике. — Скажи лучше, что стоит нам спуститься вниз по склону, и мы сразу очутимся в Небесном Граде. Таким громадным мир быть просто не может.

— Как тебе удалось так хорошо запомнить карту, Стипок?

— Я долго изучал ее там, в Звездной Башне. Искал железо. Планировал экспедицию. Я не ожидал, что Язон с такой охотой согласится доставить нас туда.

— Обрадуются ли нам? — спросила Дильна. — Покинули мы их не в лучшие времена.

Стипок улыбнулся:

— Неужели тебя действительно беспокоит, обрадуются нам или нет? Мы уже получили свое, попытавшись построить идеальный город. Климат оказался ужасным, да и не ту цель мы себе поставили. Цивилизацию создает не железо.

Он вдруг подумал о Хуме, о том, как он любит своих детей, как терпит то, что терпеть невозможно: любовь своей жены к старому другу. «Вот это и есть цивилизация — иметь силы во имя радости претерпеть любую боль. Хум понял это гораздо раньше меня, — подумал Стипок. — Он понял, что если изгнать из жизни боль, то вместе с ней уйдет надежда на радость. У боли и радости один источник. Убей одно — умрет все. Почему никто мне не объяснил этого, когда я был еще молод? Тогда бы я действовал совершенно иначе, оказавшись на этой планете Язона. Я был дьяволом, тогда как вполне мог стать ангелом».

— Люди, — внезапно произнесла Дильна. -Что?

— Цивилизация. Это люди, а не металл, не пергамент и даже не идея.

Вике сел на траву и откинулся на спину:

— Стипок, признай! Ты говорил чепуху, когда утверждал, что Язон — обычный человек. Ты и Язон — боги. Вы вместе создали этот мир, а сюда пришли, чтобы посмотреть, что мы из него сделаем. И чтобы поудивлять нас немножко своими чудесами.

— Ну, мои чудеса до сих пор никого не впечатлили.

— Ничего, надо же сначала попрактиковаться, чтобы получилось. Это как дерево срубить. Первые удары всегда ложатся неверно. Именно тогда люди и лишаются своих ног-рук — во время первых ударов, еще не успев приноровиться.

— Неловкий божок получился. Да, признаюсь, наверное, я именно таков.

Он хотел было добавить: «Впрочем, таковы и вы сами», как пронзительный крик прервал их беседу. Все разом вскочили на ноги.

— Кэммар! — воскликнул Хум, и все заметили, что мальчик действительно куда-то подевался. Они разбежались в разные стороны: Стипок бросился к северо-западной оконечности гребня и вздохнул от облегчения — трава была недавно примята маленькими ножками. И тут же с ужасом заметил, что следы уходят к недалекому обрыву. Внешняя благополучность этого края обманула их бдительность. На краю обрыва виднелась четкая полоса земли, несколько клочков травы было вырвано, видимо, Кэммар пытался ухватиться, когда падал. «Если бы мы следили за ним, если бы были рядом, то вполне могли бы спасти его».

— Сюда! — крикнул Стипок. Остальные немедленно бросились к нему.

— Стипок! Где папа?! Мне очень больно! — донесся вдруг из-за края обрыва голос Кэммара.

Хум отбежал вдоль пропасти немного дальше, чтобы разглядеть, что творится внизу.

— Кэммар! Ты меня видишь?!

— Папа! — разрыдался Кэммар.

— Он упал на выступ! До него можно дотянуться! — выкрикнул Хум. — Я могу вытащить его. Стипок и Вике, держите меня за ноги. Дильна, встань на краю, чтобы помочь мне, когда я подтащу его. Только осторожнее, край может обвалиться!

Уверенность, с которой Хум отдавал распоряжения, несколько успокоила их. «У нас все получится», — подумал Стипок. И постарался не обращать внимания на коварную мыслишку, шепчущую, что, может, Хум всего лишь храбрится, поскольку не хочет верить, что спасти сына невозможно. И все-таки мальчик был жив. Два других ребенка уже упокоились в пустыне, под каменными пирамидами; Дильна снова была беременна, но еще неродившийся ребенок ни в какое сравнение не шел с Кэммаром, самым старшим и единственным выжившим. Они должны попробовать, пусть даже рискуя собственными жизнями.

Хум лег на спину, а не на живот. Это означало, что Кэммар находился очень низко, и просто согнувшись в поясе, его было бы не достать — надо было согнуться в коленях. Стипок с Виксом ухватились за его ноги и медленно начали опускать Хума в пропасть.

— Почти достал! — крикнул Хум. — Еще чуточку опустите.

— Не можем, — с трудом выдохнул Стипок: они уже настолько близко подобрались к обрыву, что ему пришлось поджать пол себя ноги, чтобы случаем не свалиться самому. Стипок держал Хума за лодыжку, руки его так и норовили соскользнуть. Однако каким-то образом им все-таки удалось опустить его еще на несколько сантиметров.

— Ну, ну! Еще капельку!

Стипок было собрался запротестовать, но увидел, что Вике с мрачным лицом еще чуть-чуть подвинулся к обрыву. Кто-кто, а Вике не мог допустить, чтобы сын Хума погиб — Стипок знал это, и поэтому, в свою очередь, начал тихонько передвигаться, чтобы выкроить пару-другую сантиметров.

И тут Хум закричал:

— Нет, Кэммар! Не прыгай ко мне! Стой на месте, не прыгай!

Затем раздался пронзительный детский крик, Хум с силой дернулся и упал вниз, вырывая ногу из рук Стипока.

Каким-то чудом Виксу удалось удержать его — из глаз катились слезы, напрягшиеся жилы разрывались от непосильной тяжести. Дильна вцепилась в Викса, чтобы не дать тому упасть. Стипок не мог ему помочь, к краю пропасти было никак не подобраться — ему ничего не оставалось делать, кроме как присоединиться к Дильне и держать Викса, не давая тому последовать за Хумом.

— Сейчас бы нам очень пригодилось чудо, — выдавил Вике.

— Кэммар! — кричал Хум, и голос его эхом отражался от склонов гор. — Кэммар! Кэммар!

— Он даже не понимает, какая опасность ему грозит, — выговорила Дильна, голос ее прерывался от горя, ужаса и отчаяния. Стипок знал, что она сейчас чувствует. Им ведь ничего не грозило. Они дошли до этих холмов, оставив все опасности позади. Что-то случилось с этим миром, что-то пошло не так.

И тогда Вике закричал, его пальцы разжались, и Хум скользнул за край пропасти. Они услышали, как его тело ударилось о скалу; услышали, как оно ударилось еще раз. Недалеко. До дна не долетело. Но все равно его было не достать, никак не достать.

Дильна вскрикнула и ударила Викса. Стипок вклинился между ними и тащил обоих за собой, пока они не начали сами шевелить ногами, удаляясь от зияющей пропасти. И лишь уверившись, что они уже не могут упасть вслед за Хумом, он закричал:

— Хум!

— Он умер, умер! — рыдала Дильна.

— Я пытался удержать его, действительно пытался! — всхлипывал Вике.

— Я знаю, — ответил Стипок. — Вы оба пытались. Каждый делал, что мог. Каждый делал, что в его силах.

Затем он снова окликнул Хума.

На этот раз Хум ответил, голос его звучал устало и испуганно:

— Стипок!

— Ты далеко от края?! — крикнул Стипок.

Хум рассмеялся, однако в смехе его прозвучали истеричные нотки:

— Далеко. Не спускайтесь сюда. Вы не сможете. Отсюда нет дороги ни вниз, ни наверх.

— Хум, — промолвила Дильна. Однако это был не крик, скорее молитва.

— Даже не думайте спускаться сюда! — еще раз крикнул Хум.

— Но, может, ты все-таки попробуешь забраться назад? Или спуститься вниз?

— По-моему, я сломал спину. Ног я не чувствую. Кэммар погиб. Он прыгнул, хотел ухватиться за мои руки. Я дотронулся до его пальчиков, но не смог удержать. — Хум расплакался. — Они умерли, Стипок, все до одного! Как ты думаешь, теперь все честно?

Стипок понял, что он хочет сказать: жизни детей — во искупление его вины в смерти отца.

— Справедливость, она не такая, Хум. Это нечестно.

— А что же это еще, как не справедливость?! — выкрикнул Хум. — Всяко уж не милосердие! — Пауза. — Думаю, долго я не продержусь. Я цепляюсь за скалу одними руками.

— Нет, Хум, не отпускай руки! Не падай.

— Я уже думал об этом, Дильна, но рано или поздно мои руки все равно разожмутся…

— Нет! — закричала Дильна. — Нет, только не падай!

— Я пытался удержать тебя! — крикнул Вике.

— Я знаю. Это все Стипок виноват, козел старый. Стипок, давай свое чудо.