Быстроногий Джар - Каратов Семен - Страница 19

Спал Джар беспокойно, несколько раз вскакивал ночью и подходил к Тунгу, опасаясь, как бы на новом месте щенок не начал скулить. Но, к радости юноши, этого не случилось, и с первыми лучами солнца Джар поспешил покинуть пещеру, взяв Тунга на руки.

Глава 22. Прыжок Джара

На следующее утро все племя отправилось за мясом убитого мамонта. Джар любил шумное передвижение орды, когда можно было, не таясь, шагать по степи, вдыхая утреннюю прохладу. Далеко разносились звонкие голоса ребятишек. По краям толпы, как обычно, шли вооруженные палицами и копьями охотники. Андоры захватили с собой каменные орудия для разделки огромной туши и шесты из стволов молодых березок. Эти шесты предназначались для переноски мяса в пещеры.

Джар нес Тунга на плече. Иногда он опускал щенка на землю, и тот вприпрыжку бежал рядом с человеком. Но Тунг быстро уставал, начинал повизгивать, проситься на руки — все это очень забавляло Джара. Огромную тушу мамонта увидели издали. Когда андоры приблизились к ней, стервятники, стаи галок и ворон взвились в воздух, а из-за туши показалось несколько волков. Заметив людей, хищники скрылись в ближайших зарослях. Туша мамонта сильно пострадала от зубов различных зверей — по-видимому, ночью здесь побывали и крупные хищники, однако следов Мохора Маюм не обнаружил. Вокруг туши мамонта весело запылали костры. Старейший внимательно разглядывал следы, оставшиеся после схватки исполинских животных. По мнению вождя, упрямые носороги не пожелали уступить дорогу шедшим навстречу мамонтам.

Жители пещер поспешили воспользоваться мясом убитого гиганта. Люди долго не отходили от костров, насыщаясь поджаренным мясом. Но вот Маюм подал сигнал, и орда взялась за работу. Охотники вооружились каменными ножами и стали разделывать тушу, а женщины и подростки принялись перетаскивать мясо к пещерам. Давно уже орда не запасала столько мяса. Вскоре женщины развели костры на площадке перед пещерами и, подвесив куски мяса на невысоких жердях, принялись коптить их. Кроме того, они резали мясо тонкими ломтями и сушили на солнце.

На двух шестах Джар и Рам, Кри и Гата несли к пещерам большие куски туши, на одном из которых важно восседал Тунг. Он весь перепачкался в крови, и его серая шерстка приобрела красноватый оттенок. Щенок наелся так, что его брюшко раздулось. Но от жадности он не мог уняться и продолжил теребить мясо, хотя был не в состоянии проглотить ни кусочка. Жадность щенка забавляла молодых андоров. Глядя на него, они громко хохотали, даже тихая Гата и та весело хихикала. Тунг не понимал, над чем смеются люди, хохот пугал и раздражал его. Скаля маленькие острые зубы, он глухо ворчал. Это еще больше веселило молодых андоров.

Под вечер, когда мясо мамонта было перенесено в становище, Джар, взяв с собой Тунга, спустился к реке. Барахтаясь в мутно-желтой воде, они поднимали фонтаны брызг. Шерстка щенка снова стала чистой. Прошло несколько дней. Тунг привык к людям и вел себя так, будто и не знал никогда своих четвероногих собратьев.

Днем, пока не было Джара, он находился на попечении вихрастого Хуога. Завидев издали сторожевых, Тунг со всех ног мчался навстречу своему другу и бурными ласками выражал восторг по поводу его возвращения. Джар привязался к щенку и, помня о гибели Длинноухого Брата, постоянно был в тревоге за Тунга. Но вскоре Джар убедился, что опасность грозит не только одному Тунгу. Он понял, что ему самому следует бояться мести свирепого Гурху. В один из тихих вечеров, когда солнце после пасмурного дня неожиданно осветило прощальными лучами вершины скал, андоры собрались на площадке. Давно уже повелось, что не только люди, но и животные предаются на досуге забавам — живым существам присуща естественная потребность в движении. Джару не раз приходилось наблюдать, как, гоняясь друг за другом, резвились дикие собаки, или весело возились медведи, а однажды он даже видел, как солидные мамонты, охваченные задором, играя, носились по степи. И сегодня юные андоры затеяли игры. Любимым развлечением юношей были прыжки через костры. Для этого требовалась немалая сноровка, умение соразмерять свои силы. Обычно прыгуны начинали с костров с невысоким пламенем; такой огненный барьер преодолевали даже подростки лет десяти-двенадцати. Когда же костры разгорались, в состязание вступали юноши постарше. Лучшими прыгунами в орде считались Джар и широкоплечий Хаг. Хаг был невысокого роста, но прыгал хорошо. Когда, разбежавшись, он пролетал, поджав ноги, над высоким пламенем костра, люди разражались восторженными криками. Так и сейчас под конец состязания остались только Джар и Хаг. После удачного прыжка соперника Джар задумался: ему хотелось превзойти Хага. Посреди площадки полыхало огромное пламя. Все с любопытством смотрели на юношу: минутная задержка расценивалась зрителями как нежелание прыгать. Послышались насмешливые возгласы.

Джар подбежал к стоявшим поодаль девушкам, схватил на руки Кри и устремился к горящему костру. Прыжок — и он очутился по ту сторону костра. После прыжка Джар отнес девушку на место и ожидал бурных одобрений своему смелому поступку. Молчание сородичей поразило его. Никто не приветствовал Джара, как он надеялся, одобрительными возгласами… Джар удивленно посмотрел на сородичей. Лица их были обращены в угол террасы, где столпились охотники, которые только что вернулись из степи. Впереди всех стоял Гурху.

Глава 23. Месть не удалась

Наступившее утро не развеяло смутной тревоги, еще с вечера охватившей юношу. Джару все время казалось, что ему угрожает какая-то опасность. Маленький сторожевой отряд шел перелесками. Было весьма вероятным, что именно здесь Мохор, пользуясь густой растительностью, подкарауливает добычу: копытные животные нередко заходили сюда из саванны. Тихое «уэхх!» заставило Луса и Рама насторожиться. Джар внимательно разглядывал крупные следы лап, одна из которых оставляла отпечатки, отличные от других, — юноша понял, что это следы хромого зверя. У него не было сомнения: коварный хищник прошел здесь и, как сказал Лус, не позже, чем вчера.

Где скрывается Мохор сейчас? Вот что беспокоило их. По совету Луса, Джар отправил Рама предупредить собирателей кореньев о появлении Мохор а. Сам же Джар в сопровождении шедшего позади него Луса продолжал идти по следу, разглядывая примятую траву. И вдруг что-то заставило его оглянуться… Внезапный взмах руки Луса — и Джар, молниеносно прыгнув в сторону, приник к земле. Рядом с его головой — воткнулся дротик. Джар упал в густые заросли, перевернулся на спину, держа наготове копье. Послышались легкие шаги, и над кустами склонилось бледное лицо Луса. Еще миг, и глаза их встретились. Во взгляде Луса выразилось удивление, тотчас же сменившееся страхом, — Джар остался невредим!

Юноша вскочил на ноги и с поднятым копьем кинулся на Луса. Тщедушный не принял боя — с воплем ужаса бросился он бежать, стараясь скрыться в зарослях. Лус бежал так, будто его преследовал тигролев. Джар не отставал, его подстегивал гнев, вызванный предательством сородича. Расстояние между бегущими постепенно сокращалось. Кустарник неожиданно кончился спускавшимся в степь крутым обрывом. Лус, не задумываясь, прыгнул с обрыва, но не рассчитал прыжка и упал. Не успел он вскочить на ноги, как прыгнувший вслед за ним Джар придавил его к земле. Крепкие руки сжали Лусу горло. Жизнь Тщедушного висела на волоске.

Посиневшие губы еле слышно произнесли:

— Тунг… Гурху…

Это заставило Джара мгновенно разжать пальцы и дать возможность Лусу отдышаться.

На всякий случай Джар оттолкнул копья подальше. Он был уверен, что справится с Лусом, если они будут драться без оружия. Дыхание постепенно возвращалось к Лусу; он заговорил, его глухой голос звучал покорно, как у человека, примирившегося со своей участью: Гурху знал о неприязни Луса к Джару и потребовал, чтобы Лус помог ему отомстить юноше. Сначала вожак охотников хотел убить Тунга, но после вчерашнего прыжка юноши через костер Серый Медведь приказал Лусу разделаться с самим Джаром как можно скорее. Гурху все обдумал: как только сторожевые обнаружат свежие следы крупного хищника, надо сейчас же отослать Рама, убить Джара и свалить все на зверя. Если Лус не выполнит этого, Гурху убьет его. Джар внимательно слушал, изредка кивал головой, давая этим понять, что он все понял.