Секретная миссия супермодели - Жукова-Гладкова Мария - Страница 33

– Сейчас срежу по полю. Тут короче.

Мы на пару с дядей Сашей попытались убедить его, что никуда не торопимся, но не тут-то было. Оказалось, что торопится сам Михалыч: нельзя оставлять объект без охраны, да и пацаны без него «разболтаются». Я закатила глаза. Пацанам предстояло спать мертвецким сном еще несколько часов.

С грунтовой дороги мы съехали на какую-то колею, которая в дождливый сезон становится непроходимой, но теперь мы скакали по сухим ухабинам.

Впереди показалась рощица. Мне стало плохо. Вообще-то, наш путь пролегал справа от нее, но я боялась, что мы все равно сумеем найти уготованное нам судьбой дерево, ждущее здесь Михалыча.

– Не бойся! – прошептал дядя Саша. – Деревья хлипкие. Если что, прорвемся.

Лучше бы он молчал и не накликал беду: после молоденьких березок и осинок несколько в отдалении рос старый, наверное, столетний дуб. Как вы можете догадаться, именно он стал нашим любимым деревом.

Я успела опуститься между сиденьями, сгруппировавшись и накрыв голову руками. Дядя Саша последовал моему примеру, увлекая за собой Мариса. Михалыч в последний момент все-таки повернул руль вправо, и мы врезались в дуб одним боком.

Лобовое стекло треснуло, осколки полетели в Михалыча, затем последовали высказывания в адрес дуба, его матери, машины и ее родственников. Потом Михалыч затих.

Я осторожно подняла голову, с парика посыпались осколки, и я порадовалась, что моя голова была прикрыта. Дядя Саша тоже приподнялся. Михалыч лежал на руле и что-то бурчал себе под нос.

«Слава богу, жив», – подумала я.

Но, вообще-то, таких ничто не берет. Музыка продолжала греметь на всю округу.

– Вылезаем. Приехали, – прошептал дядя Саша. – И выключи ты этот магнитофон. Дотянешься?

Я дотянулась. Дверцу со стороны дяди Саши заклинило. С моей дверца открывалась свободно. Мы выбрались из машины, потом дядя Саша полез на переднее сиденье, чтобы вытащить Михалыча. Стоило нам положить его на мягкую пахучую траву, как он захрапел!

Никитин быстро осмотрел Михалыча, увидел несколько незначительных царапин, стряхнул осколки стекла у него из волос, перевернул его на бочок, чтобы не захлебнулся во сне блевотиной.

– Аптечку достань, – велел он мне.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Оставим ему йод и пластырь или бинт. – Дядя Саша усмехнулся. – Интересно было бы на него взглянуть, когда проснется… Лежит на травке под дубом, с одной стороны – роща, с другой – поле, рядом бутылочка йода и бинт…

– А что мы сделаем с машиной? – прервала я размышления дяди Саши.

– Берем, – как само собой разумеющееся ответил он.

– Вы считаете, что она на ходу?

– Почему бы и нет? – искренне удивился он. – Надо проверить. Не пешком же идти?

– Можно вызвать Вадима, – заметила я.

Никитин махнул рукой, заявив, что доедем сами. Неужели теперь уже он хотел сесть за руль? Ну, нет, я его не пущу. Если поедем, то машину поведу я. Марис нам был не помощник – он лежал рядом с Михалычем, уткнувшись лицом в траву, и мирно спал.

– Посмотри-ка, воды там у них нет? – обратился ко мне дядя Саша.

– Сушняк замучил? – съехидничала я.

– Да нет, Борьке надо оставить, а то еще напьется из канавы. Неизвестно же, какая тут дрянь протекает.

Ах, какие мы заботливые! Но свояк свояка видит издалека. О том, какие желания возникнут у Михалыча после пробуждения, дядя Саша, несомненно, знал из личного опыта. Тем более воды в канавах, которые мы проезжали, я не заметила. А идти до дому далековато…

Я забралась на переднее место пассажира, открыла «бардачок». Там валялись какие-то замызганные бумаги, потрепанная карта, открывашка, связка ключей.

– Дай-ка взглянуть на листочки, – попросил дядя Саша.

Я схватила эту пачку, чтобы передать ему, – и на меня из «бардачка» уставилось суровое дуло револьвера.

– И его давай сюда, – невозмутимо сказал дядя Саша, осмотрел оружие, задумался, потом высыпал патроны себе на ладонь, убрал их в карман и сунул пустой револьвер под руку Михалычу.

Быстро просмотрев бумаги и не найдя в них ничего интересного, дядя Саша отправил их за пояс Михалычу, карту Питера и области прислонил к дубу в расправленном виде.

Я тем временем открыла машину с обратной стороны – и нашла там бар, до которого из салона было недотянуться: просто был виден какой-то ящик, подпирающий сиденья. Мы оставили Михалычу парочку небольших «самолетных» бутылочек коньяка и одну «Финляндии», а также две банки кока-колы.

– Может, и стаканчик? – предложила я, с наслаждением отпивая колу.

– Такому мужику? – удивился дядя Саша. – Нет, он из горла будет опохмеляться. Жаль, пива у них нет. Так, что там за курточка?

Я вытащила чью-то забытую олимпийку. Дядя Саша свернул ее и заботливо положил Михалычу под голову. Я жалела, что мы не взяли с собой фотоаппарат. У криминального репортера его тоже не оказалось. А то мог бы сваять статейку про отдых в Ленинградской области и сопроводить ее снимками. Но это проблемы Мариса.

– Ладно, поехали, – решил дядя Саша. – Мариса кладем назад.

Мы затащили Шулманиса внутрь, потом Никитин попытался со мной спорить, кто из нас двоих поведет машину. Мы оба были вынуждены пойти на компромисс: дядя Саша отъезжает от дерева, я еду дальше. Так мы и сделали.

Сидя на переднем месте пассажира, Никитин выслушал мой краткий отчет о проделанной работе. Казалось, он совсем протрезвел. Или вообще не пьянел. Ну, молодец!

– Так, едем снова на виллу, берем девчонок – и домой. Сейчас вызову Вадима, а то нам всех девок не забрать.

Дядя Саша связался с Вадиком, который уже начал серьезно беспокоиться из-за нашего долгого отсутствия, но обещал ровно через пятнадцать минут встретиться с нами перед воротами виллы Дубовицкого.

Ветерок приятно обдувал сквозь разбитое лобовое стекло, я удивлялась прочности японской техники, которая, несмотря на столкновение с дубом, оставалась на ходу.

– Приготовь «сюрприз» на всякий случай, – вдруг приказал дядя Саша.

– Зачем? – удивилась я.

– Береженого бог бережет.

Я протянула ему свою авоську, и он извлек из нее два подарка, специально приготовленных для охранников Гавнадия Павловича.

– Где противогазы? – спросил дядя Саша.

Я объяснила, что оставила два для девчонок, а мой собственный спрятан под юбкой.

– Притормози. Экипируемся, – велел дядя Саша.

Я пожала плечами и подчинилась. Дядя Саша натянул противогаз и на Мариса, а еще один, запасной, положил в «бардачок». На всякий случай.

Мы опять встретили на пути двух бабулек, мамашу с ребенком и мужчин – на этот раз обогнали их, дорога-то от станции длинная, автобусы не ходят, разве только какая попутка подбросит. Услышав шум приближающейся машины, мама с ребенком и мужчины попытались голосовать, потом узнали наш джип, который теперь благодаря моим усилиям ехал прямо. Однако, как только мы приблизились, мама снова рухнула на сына, закрывая его своим телом прямо в дорожной пыли, а мужчины, проявляя резвость не по годам, вновь сиганули в канаву. Бабки стали судорожно креститься.

Еще бы! Их можно понять. Джип с остатками лобового стекла несется по пригородной дороге с двумя пассажирами в противогазах. Бабки вообще могли решить, что это инопланетяне пожаловали.

На дорожку, ведущую к вилле Геннадия Павловича, мы завернули практически одновременно с Вадимом.

– Встань с ним в один ряд, – велел мне дядя Саша.

Я догнала Вадима, обойдя слева, как и положено, а дядя Саша протянул ему в окно запасной противогаз с приказом надеть. Вадим притормозил и, не задавая лишних вопросов, натянул его, а потом поехал следом за нами.

Как оказалось, мы прибыли на виллу не первыми. Во дворе стоял «Мерседес» с открытыми дверцами, сам Геннадий Павлович бегал большими кругами и орал истошным голосом, ругая своих подчиненных, а двое молодых людей в белых рубашках и при галстуках (но по комплекции таких же, как недавние собутыльники дяди Саши и Мариса) пытались привести в чувство Андрея, которого вытащили к гаражу и поливали из шланга. Правда, пока результатов не добились.