Ночь в одиноком октябре - Желязны Роджер Джозеф - Страница 9

13 ОКТЯБРЯ

Сегодня Великий Сыщик вновь объявился в нашей местности. Я заметил его, когда кое-что припрятывал под оградой. Он меня не видел.

Чуть позже Серая Дымка сообщила мне, что он посетил жилище Оуэна. Ни хозяина, ни даже Трескуна дома не было, поэтому он просто прошелся по их владениям и, естественно, наткнулся на плетеные корзины. По словам Дымки, его помощник ушиб запястье – сыщик заставил его влезть по лестнице на дуб и проверить прочность некоторых веток, откуда толстяк не преминул свалиться. К счастью, он приземлился прямо на охапку омелы, иначе могло быть и хуже.

Тем вечером, в очередной раз обходя дом, я услышал какой-то царапающий звук, доносящийся из-за окошка на втором этаже. Я подошел и посмотрел наружу. Сначала я не увидел ничего, но потом глаза привыкли к темноте, и я разглядел крохотное тельце, бьющееся о стекло.

Это был Игл.

– Ну да, знаю я, ребята, как приглашать вас к себе домой, потом неприятностей не оберешься, – ответил я.

– Так это ж хозяин! А я всего лишь летучая мышь! Я даже томатный сок пить не могу! Прошу тебя!

– А что случилось?

Я услышал громкий «хлоп» с внешней стороны стены.

– Это викарий! – заорал Игл. – Он окончательно спятил! Пусти!

Я откинул защелку лапой и толкнул створку окна. Она на несколько дюймов приоткрылась, и Игл проскользнул внутрь. Тяжело дыша, он бессильно рухнул на пол. Снаружи донесся еще один «хлоп».

– Никогда этого не забуду, Снафф, – сказал он. – Сейчас, подожди минутку…

Я подождал целых две, и, наконец, он зашевелился.

– У вас здесь какие-нибудь жучки водятся? – спросил он. – У меня такой быстрый метаболизм, а сегодня силенок мне потребовалось немало.

– Их черта с два поймаешь, – ответил я. – Они весьма шустрые. Как насчет фруктов?

– Тоже сойдет…

– Там, на кухне, их целая ваза.

Он был чересчур вымотан, чтобы лететь, но в то же время мне не хотелось брать его в зубы – слишком слабенький, переломаю еще что-нибудь. Так что я приказал ему вцепиться покрепче мне в шкуру.

Пока я спускался по лестнице вниз, он неустанно повторял:

– Спятил, точно, спятил…

– А теперь давай, рассказывай, – велел я, после того как он достойно угостился сливой и двумя виноградинами.

– Викарии Робертс вбил себе в голову, будто по соседству вершится что-то крайне неестественное, – прочавкал он.

– Странно. И что привело его к подобным выводам?

– Трупы, в которых не осталось ни капли крови, и люди с анемией, которым в последнее время слишком часто начали сниться сны с участием летучих мышей. Ну, и так далее.

Во время своих прогулок я не раз встречался с викарием Робертсом. Это был низенького роста толстячок, вечно мрачный, в старомодных квадратных очках в золотой отраве. Поговаривали, что частенько из-за своей комплекции в самый разгар проповеди он багровеет и начинает брызгать во все стороны слюной и что иногда его вдруг начинают бить судороги, после чего он впадает в бессознательное состояние, выражая при этом странный восторг.

– Это и понятно, типичный истерик, – сказал я.

– Все верно. В общем, как бы то ни было, с недавних пор он взял моду бегать по приходу по ночам, таская с собой арбалет и колчан со стрелами. «Летающие колья» – так он, кажется, их называет. Шаги у двери! Могу поспорить, это он! Спрячь меня!

– Нет нужды, – успокоил его я. – Мой хозяин не позволит какому-то безумцу с опасным оружием в руках врываться и обыскивать дом. Здесь царят мир и изысканность.

Дверь открылась, и до нас донеслись приглушенные звуки голосов. Затем голос викария поднялся. Джек, будучи настоящим джентльменом, отвечал, как обычно, мягким, обходительным тоном. Викарий заорал что-то про Создания Ночи, Деяния Святотатственные, Богохульства во Плоти и все такое прочее.

– Вы предоставили ему убежище! – донесся его вопль. – И я следую за ним!

– Никуда вы не следуете, – отвечал Джек.

– Я располагаю полномочиями свыше, и, проклятье, я иду! – ответствовал викарий.

Затем раздались звуки какой-то возни.

– Прошу прощения, Игл, – извинился я.

– Да, Снафф, конечно.

Я выбежал в коридор, но Джек уже закрыл дверь и задвинул засов. При виде меня он улыбнулся. Из-за его спины раздался яростный стук.

– Все нормально, Снафф, – сказал он. – Не собак же спускать на беднягу. М-м… и все-таки где твои приятель?

Я поглядел в сторону кухни.

Он направился туда, я последовал за ним в нескольких шагах. Когда я вошел, он скармливал Иглу очередную виноградину.

– «Создание Ночи», – проговорил он. – «Богохульство во Плоти». Тебе здесь ничего не угрожает. Если хочешь, можешь даже персик съесть.

И, насвистывая, он удалился. Стук в дверь продолжался еще пару минут, после чего затих.

– Как ты думаешь, что нам теперь делать с этим человеком? – спросил Игл.

– Держаться от него подальше, вот и все.

– Легко сказать. Вчера он выпалил по Ночному Шороху, и Трескуну тоже чуть не досталось.

– А они-то тут при чем? Они же, вроде, к проклятым тварям не относятся.

– Верно, но он заявляет, будто явилось ему видение о сообществе неких святотатцев и их знакомых, ведущих приготовления к какому-то большому физическому событию, во время которого выступят они друг против друга, и над всем человечеством нависнет угроза. А вампиры, якобы, – это «знак», первое подтверждение его правоты.

– Интересно, кому там больше делать нечего, как посылать ему такие видения?

– Трудно сказать, – ответил Игл. – Но завтра он может пальнуть по тебе или по Джеку.

– Надеюсь, нашим прихожанам хватит ума отослать его на Континент, подлечиться немножко у какого-нибудь целительного источника, – пожелал я. – И осталось-то каких-то две с половиной недели.

– Сомневаюсь, что прихожане так поступят. У меня такое впечатление, что он и их втравил в это дело с видением. Во всяком случае, сегодня ночью по округе с арбалетом шастал не он один.

– Значит, надо будет разнюхать, кто эти люди, разузнать, где они живут, и держаться от них подальше.

– Сам я пользуюсь эхолокацией, но я понял тебя.

– Ночной Шорох и Трескун, очевидно, уже в курсе дел. Я предупрежу Серую Дымку, а ты сообщи Ползецу и Бубону.

– А как насчет компаньона этого Тальбота.

– Насколько я понял, у Ларри Тальбота, кроме растений, нет помощников. А о себе, думаю, он сможет позаботиться и сам.

– Все понял.

– И нам надо договориться друг с другом, чтобы передавать по цепочке, где кто живет. Тем ребятам ведь все равно, открывающий ты или закрывающий.

– И с этим согласен.

Чуть погодя я вышел на разведку, но в пределах видимости никаких силуэтов с арбалетами не маячило. Так что я снова распахнул окно и выпустил Игла. Прямо над окном, глубоко погрузившись в стену, торчали два тяжелых арбалетных болта.

14 ОКТЯБРЯ

Когда я вошел во двор дома Сумасшедшей Джилл, Серая Дымка едва-едва закончила что-то там выкапывать и теперь тащила это что-то к дверям. Я посвятил ее во все события прошлой ночи, и она, хоть и предостерегла меня в очередной раз от излишнего доверия к летучим мышам, тем не менее оценила серьезность угрозы, представляемой викарием и его командой. Как раз прошлой ночью, когда они с Джилл возвращались домой, кто-то выстрелил по ним с вершины холма, заставив их спасаться бегством и потом пережить несколько волнующих моментов у камина. Завершив все дела, Серая Дымка сказала:

– Я тоже хотела переговорить с тобой кое о чем.

– Давай.

– Сначала то, что не терпит отлагательств. Впрочем, лучше я тебе покажу.

Мы вышли со двора.

– Вчера констеблю Теренсу нанес визит офицер полиции, прибывший сюда из самого Лондона, – продолжала она. – Мы с Ползецом видели его проезжающим на гнедой кобыле,

– Да?

– А сегодня Трескун заметил, что та самая кобыла бесцельно бродит по полю, и заинтересовался. Мы обыскали все окрестности, но седока нигде не обнаружили. Спустя некоторое время мы бросили это занятие и ушли.