Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ночь в одиноком октябре - Желязны Роджер Джозеф - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

– Кажется, они не успеют закрыться! – прокричала она, – Нас затягивает внутрь.

И тогда она повернулась и что было сил вцепилась всеми четырьмя лапами мне в грудь. А когти у нее были

острые.

– Мы ни в коем случае не должны разделяться!

– Согласен! – прохрипел я, все быстрее и быстрее съезжая к дыре.

Пока мы катились, мне удалось мало-помалу подобрать под себя ноги. Уж лучше войти туда самому, и с честью, – кроме того, это вообще может продлить жизнь, – нежели влететь, беспомощно кувыркаясь в воздухе.

Чем ближе нас подтаскивало к плите, тем меньше казалась она прежней каменной стеной, ибо внутри нее открывались хмурые глубины без определенных очертаний. Изображение ключа померкло. Что нас ждало впереди, я не имел ни малейшего понятия, но по поводу того, что нас все равно туда утащит, не было никаких сомнений. В таком случае немножко достоинства не повредит.

Резко распрямив ноги, я прыгнул вперед. В брешь между мирами. В туман.

В тишь. Сразу, едва мы прошли сквозь врата, звуки ветра и колотящегося о камни дождя исчезли. Однако ни о какую твердую поверхность мы не ударились, то есть не приземлились вообще. Мы висели посреди жемчужно-серой дымки, а если и падали, то ощущения падения не было. Мои ноги все еще были напряжены – вытянуты так, словно я прыгал через изгородь. Вокруг нас закручивались туманные водовороты, резвились призрачные облачка, я не понимал, куда мы движемся. Каждый раз, стоило повернуть голову в какую-либо сторону, сразу возникало чувство, будто именно туда мы и плывем.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как прямоугольник позади потускнел, трава и камни, виднеющиеся сквозь него, побледнели и исчезли. Пространство рядом с тем местом, где он раньше находился, было усеяно висящими в воздухе капельками дождя, прямо напротив нас замерло несколько пожухлых листочков и пара травинок. Или мы все вместе падали вниз, или поднимались, это зависело от…

Серая Дымка тихонько заурчала и огляделась по сторонам. Я почувствовал, как она облегченно вздохнула.

– Главное, чтобы мы здесь не потеряли друг друга, – сказала она.

– Тебе известно, где мы находимся?

– Да. Я-то уверена, что приземлюсь на все четыре лапы, но вот не знаю, как ты. Давай-ка я переберусь тебе на спину. Так нам обоим будет удобнее.

Она полезла вверх по моей груди, зацепилась за шею и переправилась на плечи. Устроившись там, она в конце концов втянула коготки.

– Где мы очутились? – вновь повторил я.

– Теперь я поняла: какая-то сила пыталась помочь мне, когда нас затягивало вовнутрь, – ответила она. – Ничего общего с ударом молнии это не имеет. Но путь был свободен, и Он ухватился за эту возможность, чтобы спасти нас. А может, за этим кроется нечто большее, чем кажется.

– Боюсь, что не понимаю тебя.

– Сейчас мы находимся между нашим миром и миром Грез, – пояснила она.

– Ты бывала здесь раньше?

– Да, правда, не в этих местах.

– Такое впечатление, будто мы можем плыть так целую вечность.

– Не сомневаюсь.

– А как нам тогда пробраться дальше или вернуться назад?

– Мои воспоминания по этой части очень отрывочны. Если нам приходится не по нраву то, где мы оказываемся, мы просто отступаем и пробуем снова. Сейчас попробую. Если начнет твориться что-то слишком уж необычное, окликни меня.

Произнеся это, она замолкла, и пока я ожидал, что же будет дальше, успел вновь прокрутить в памяти всю цепь событий, которые привели нас в этот мир. Внезапно мне показалось очень странным, что ее пренебрежительное замечание о Древнейших было не просто услышано – что бы там ни обиделось на нее, оно располагало достаточной властью, дабы как-то ответить. Все верно, наступило время, когда сила прибывает с каждым днем, но меня заинтриговала подобная расточительность: ведь такую мощь можно было бы использовать с куда большей выгодой, если только это не очередное проявление так называемой божественной непостижимости, которой, на мой взгляд, больше подходит определение «ребячество». И вдруг в голове мелькнула смутная догадка, весьма вероятное объяснение случившемуся, однако мне пришлось отложить его рассмотрение на потом, ибо окружающий мир начал изменяться.

Откуда-то сверху пролился свет – всего единственный маленький лучик, но меня поразила темнота, вдруг простершаяся подо мной. Я ничего не сказал Серой Дымке, решив не отвлекать ее, если только не произойдет что-то совсем из ряда вон выходящее, пока она сама не заговорит. Но я внимательно изучил этот свет. Было в нем что-то очень знакомое – может, именно с него начинаются наши сны, и под него мы пробуждаемся.

Затем я понял, что это просто очертания – как на карте – какого-то континента или очень большого острова, или двух, а то и более. Ландшафт простерся прямо у меня над головой, далеко-далеко. Таким образом, у меня несколько поменялся взгляд на мир, и я решил хоть как-нибудь сориентироваться в пространстве относительно него. Я задвигал лапами и изогнулся, попытавшись развернуться так, чтобы смотреть на мир сверху вниз, а не наоборот.

Это не составило никакого труда, и я тут же перевернулся. Вид расчистился, земля приблизилась. По мере приближения сквозь голубые прозрачные вихри облачков, нависших над неровностями почвы, побережьями, начали проявляться топографические особенности местности. Меж двумя значительных размеров лоскутами земли проступила пара огромных островов, увенчанных острыми пиками, – ближе к западу, если считать, что север сверху. В принципе, ничем это не доказывалось, но, если уж на то пошло, ничем и не отрицалось.

Серая Дымка забормотала безжизненным, тихим голоском:

– …К западу от Южного моря возвышаются Базальтовые столбы, а прямо за ними раскинулся город Катурия. На восток побережье покрыто зеленью, среди которой ютятся рыбацкие деревушки. На юге, за черными башнями Дилат-Лина, простирается земля белесых грибов, где строения все коричневого цвета и лишены окон; в водах тех

мест в спокойные дни можно увидеть аллею хромых сфинксов, ведущую к огромному куполу ушедшего в глубь озера храма. А если взглянуть снова на север, то покажутся упокойные сады Зуры, града недостигнутых удовольствий, храмовые террасы Зака, два мыса, вытесанные из хрусталя и образующие залив Соны-Нил, шпили Талариона…

Пока она это говорила, мы подплывали все ближе, и мой взгляд скользил по морскому побережью, то и дело останавливаясь, ибо описываемые ею места странным образом увеличивались, становясь видными на большом расстоянии. Я очутился будто бы во сне и, надо признаться, был буквально ошеломлен этим необычным феноменом; лишь какая-то частица меня принимала все увиденное как нечто должное, давно забытое, а не только что познанное.

– …Дилат-Лин, – как бы про себя вспоминала она, – куда стекаются алчноокие торговцы в странных тюрбанах в поисках рабов и наживы, прибывая на черных галерах, смрад которых способно затмить лишь благоухание дерева таг. И расплачиваются они рубинами, и отплывают на мощных ударах весел невидимых гребцов. Обратим взоры на юго-запад, к Трану, окруженному катящимися алебастровыми стенами, – возносящиеся к небу замки его сияют белизной и златом, там, у реки Шай, а пристани сплошь из мрамора…

А вот, на брегах Церенейского Моря, лежит гранитостенный город Хланит. Его пристани – из дуба, а крыши домов остроконечны…

Пред нами благоухающие джунгли Кледа, – продолжала она. – Там затерянные дворцы из слоновой кости – прежняя обитель монархов из забытого королевства – спят бестревожным сном.

…А вверх по течению реки Укранос, впадающей в Церенейское Море, поднимаются яшмовые террасы Кирана, куда раз в год, в золотом паланкине, прибывает король Илек-Вада, чтоб вознести молитву речным божествам в семибашенном храме, сладко поющим, когда на храм падает лунный свет.

Мы медленно приближались, теперь уже проплывая над огромными землями – коричневыми, желтыми, зелеными…

– …Бахарна, в одиннадцати днях пути по морю от Дилат-Лина, есть наиважнейший портовый город, занявший остров Ориаб, врата в залив охраняемы великими маяками Тоном и Талом, молы все из порфира. А вот канал к озеру Йат – все, что осталось от рухнувшего города. И несет он воды свои по туннелю, запертому гранитными вратами. Люди, живущие на холмах, ездят на зебрах. К западу, средь пиков Трока, раскинулась долина Пнот. Там мерзкие дхоли, переродившиеся из гулей[3] за многие века беспрерывного пиршества, копошатся среди гор останков… Тот пик на юге есть Нгранек, всего за два дня можно доскакать до него от Бахарны на зебре, если найдется смельчак, не боящийся ночных мрачнецов. Тот же, кто осмелится взойти на склоны Нгранека, в конце концов очутится у огромного, вырезанного в скале лика с большими мочками и заостренными носом и подбородком. И нет счастья в очах его.

вернуться

[3]

Здесь киска (вкупе с автором) шутят. Дхоли (dholes, или по-латыни Cuoorutilus) – свирепые дикие собаки, обитающие в Индии и охотящиеся стаями (за подробиостями можно обратитъся, например, к бессмертному «Маугли» Редьярда Киплинга). Гули же (на латинице ghoules) – в мусульманской мифологии джинны женского рода, особо враждебные людям; отличаются тем, что, меняя внешний облик, заманивают путников, а затем съедают. В английском языке это слово имеет и еще ряд значении: кладбищенский вор, садист, растленный тип, любитель отвратительного или страшного. По-английски dholes и ghoules фонетически близки, ну а джинны-оборотни могут переродиться в кого угодно, хоть в индийских «красных собак» – на то они и джинны…