Отравленный отпуск - Карасик Аркадий - Страница 30

Противно и… естественно.

В комнате отдыха Лены не оказалось — сидели одни пенсионеры, комментируя последние известия. Стучать в двери «теремка» не хотелось. Сейчас там отряхивается, словно утка, вылезшая из воды, простушка. Возможно, взахлеб делится с соседкой впечатлениями о только что состоявшемся «сеансе секса».

Я спустился на свой этаж.

Ларин не спал — лежал поверх одеяла в спортивном костюме и лениво просматривал газеты. На тумбочке рядом с кроватью — бутылка сухого вина и несколько яблок. Типичный санаторный натюрморт.

— Как провели день?

Вопрос задан без ехидной насмешки. Обычное равнодушное любопытство, когда особо интересоваться нет необходимости, а молчать — неудобно.

— Не особенно удачно, — блондин отложил газету и провел ребром ладони от груди в мою сторону. Будто оттолкнулся. — Ездил к проводнице…

— К проводнице? — изобразил я удивление. — Зачем?

Удивляться нечему. Степан Степанович — умный мужик, он понял — его «засекли» и спешит первым развеять возможные подозрения.

— Утром в поезде перед приездом в Минводы я оставил в туалете не только мыло, зубную пасту. но и бритву… Что касается мыла и пасты — дело легко поправимое, сходили мы с вами в магазин и я купил, а вот бритву, признаться, жаль. Хорошая, безотказная. Привык к ней.

Болтай, болтай, хитрец, изворачивайся, будто дождевой червь на мокром асфальте! Мне понятны все твои ухищрения. Издеваясь про себя над неуклюжими потугами лжеца, вслух — посочувствовал. С тем же оттенком равнодушия.

— … хотел было приобрести новую, но подумал: зачем? Не проще ли обратиться к проводнице? Узнал в резерве проводников адрес и поехал.

Придется подыграть.

— И удачно с»ездили? Проводница возвратила оставленные вещи?

На лице блондина — максимально грустное выражение. Нисколько не удивлюсь узнав, что перед моим приходом он репетировал его перед зеркалом.

— Я ведь уже сказал — неудачно… Как на грех, проводницу прихватил сердечный приступ и её увезли в больницу… Попытался разговорить дочку — ничего не знает… Да и распрашивать неудобно — что перед инфарктом какая-то бритва?… Кстати, кажется, вы тоже ездили по тому же адресу, не исключено — с аналогичным вопросом… Я не ошибаюсь?

Выражаясь военным языком, Ларин, отбив мою атаку, перешел в наступление, из допрашивамого превратился в следователя. Сделано это так умело, с такой легкостью, что я на мгновение замешкался.

Что ему ответить? Согласиться с пропажей каких-то вещей — глупо и неправдоподобно, отрицать — ещё глупей. Говорят, современный компьютер способен просчитывать миллионы вариантов. Так вот моя бедная голова в эти минуты превратилась в некую электронную машину коллосальной мощности.

Найден саыый правдивый вариант.

— Видите ли, моя жена — большая любительница экзотических растений. Вся квартира заставлена фикусами и магнолиями. Разговорился в поезде с проводницей и вдруг оказалось — она тоже любит экзотику. Мало того, вывела интересный экземпляр — не упомню названия, которого нигде не достанешь… Вот я и решил выпросить…

Сейчас дотошливый блондин ехидно ухмыльнется и осведомится о моем спутнике… Нет, не спросил. Наоборот, перевел разговор на другую тему. Переключился на санаторные будни и, конечно, лечение. Будто перебросил стрелку на железнодорожном пути.

— Удивляюсь я вам, — охотно «поехал» я по предлагаемой «ветке». — С процедур — в столовую, оттуда — в корпус. Телевизор не смотрите, дамами не интересуетесь… Небось, скучно до жути?

— Привык. А чем ещё прикажете заниматься? Круглосуточно играть в преферанс? Терпеть не могу карточных игр, начиная с примитивного «дурака»… Глушить мозги алклголем? Избавьте, они и без того забиты… банковскими операциями. Ошупывать перезрелые прелести санаторных красоток? Какая гадость? Предпочитаю спать или читать газеты…

— По утрам в вестибюле столовой продаются экскурсионные путевки… Такой вид отдыха вас не улекает?

Сам не знаю зачем я пытаюсь «раскочегарить» соседа. И напираю при этом на экскурсии. Будто совместная поездка в тот же Кисловодск позволит мне поглубже проникнуть в наглухо закрытые недра души Ларина.

Может быть, действительно поможет?

В ответ — ставший привычным, жест — отталкивающее движение руки.

Дескать, уже говорил вам о нежелании трястись в автобусе, слушая глупые повествования экскурсовода. Отстаньте от меня, все равно ни за что не соглашусь!

— Побаиваетсь бандитов?

Ларин тягуче улыбнулся. Словно процедил эту улыбку через два слоя марли.

— Да. И не просто, как вы выразились, побаиваюсь — по настоящему боюсь. Я ведь человек мирной профессии. Глядеть в дуло дурацкой железяки, неизвестно почему именуемой «автоматом»? Ни за что!

Блондин так сощурился и с такой нервозностью повел узкими плечами, что на этот раз я ему поверил — боится. До выступающего на теле пота, до дрожи в коленках, до головокружения. Так притворяться может только талантливый актер, каким я соседа не считал.

— Ладно, оставим неприятную для вас тему. Не хотите полюбоваться развалинами какой-нибудь крепости или красотами Кавказских гор — ваше дело… Вчерашний номер местной газеты просматривали?

— Стараюсь местную прессу не баловать своим вниманием, — вычурно ответил банковский клерк и я понял — не просто просматривал, а внимательно изучил. — А что там? — равнодушно спросил он.

— Опубликован очерк о нападении террористов на больницу в поселке Майском… Тот самый поселок, где умер Крымов.

Я говорил и не сводил испытующего взгляда с собеседника… Побледней, паразит, шевельни растерянно белобрысой бровью… Откинься на спинку стула…Не железобетонный же ты, в конце концов!

Ларин не шевельнул бровями и не побледнел. Все тот же отталкивающий жест, все та же презрительная улыбочка.

— Вот как! Признаться, терпеть не могу детективы. И напечатанных и реально происходящих в жизни. Предпочитаю политические баталии и биржевые новости. А вы, похоже, поклонник разных расследований, таинственных убийств и замаскированных ограблений… Не осуждаю. Каждому — свое.

Вот это подвел мину! Остается нажать на кнопку и сыщик из уголовного розыска Козырьковского района превратится в некую туманность! Я постарался не показать растерянности, повернулся к окну, поправил смятую портьеру.

— Не стану отрицать — люблю детективную литературу. В ней отражается наша гнусная жизнь. Со всеми трудностями и прегрешениями. Что же касается трагедии в Майском, то я знаю о ней не только из газетного очерка.

Пришлось ввести Ларина в пережитое мною и Ленкой. Утаив, конечно, некоторые детали. Говорил так красочно, описывал террористов и особенно их главаря такими сочными тонами, что собеседник просто обязан выразить свое отношение к драматическим событиям.

Ларин ограничился сочувственным покачиванием головы.

— Все сказанное вами ещё больше укрепляют мое отвращение к всевозможным поездкам и прогулкам за территорию санатория. Отныне — лечение и питание, питание и лечение, — жестко очертил он рамки пребывания на Кавказе.

Кажется мои усилия «расколоть» блондина закончились поражением…

28

Звонить в Козырьково мне не пришлось. Видимо, ребята представили, какие непоправимые потери нанесут скудному бюджету отпускника междугородние переговоры. Позвонили сами. Естественно, не в санаторий — в пятигорскую уголовку. Сообщил мне об этом Витюня.

В нарушение всех законов конспирации он нагло заявился в мою палату. В полосатой безрукавке и дурацкой белой кепочке Ваютин ничем не отличался от отдыхающих.

В это время в санатории — мертвый час. Который, кстати говоря, никто не соблюдает.

Полное безветрие. Обожженые листья поникли, занавеска на открытом окне обессиленно опустила крылья, солнце безжалостно прожаривает все живое. Мы с Лариным лежим проверх одеял в одних трусах. Пошевелишься — обливаешься потом, попьешь воды — потеешь ещё больше. Единственное спасение — холодный душ. Но не будешь же весь день стоять под холодными струями. Поэтому мы предпочитали лежать неподвижно, пить поменьше и не разговаривать, не тратить попусту накопленную энергию.