Зеркала (СИ) - Ермакова Мария Александровна - Страница 20

Инвари утянул девушку в один из темных углов, неожиданно спугнув прятавшиеся там подозрительные тени. Те бросились улепетывать, но были замечены. Грохоча сапогами, отряд стражей бросился за ними. Из трактира на шум выскакивали редкие посетители.

— Воры, воры! Стража! Разбой! — неслось со всех сторон.

Пользуясь суматохой, Инвари и Гэти приблизились к трактиру. За спинами трактирщика и увлеченно улюлюкающей прислуги пробрались внутрь, прокрались на задний двор, заставленный пустыми бочками. Гэти оправила растрепавшиеся волосы и, смеясь, направилась к ним. Она отсчитала четвертую в нижнем ряду и осторожно ее выдвинула. Инвари, из-за ее плеча, заглянул, и обнаружил провал в земле, из которого тянуло сыростью. Гэти зябко поежилась.

— Давай сначала я, — предложил он и скользнул вниз.

— Там совсем темно!

— Не бойся. Мне свет не нужен. Слезай, я помогу.

Инвари огляделся и обнаружил тоннель, уводящий вниз. Потолок едва не касался его головы.

Он помог девушке спуститься и, подтянувшись, задвинул бочку обратно.

Притихшая Гэти намертво вцепилась в его рукав.

Они осторожно двинулись вперед. Девушка все время спотыкалась — пол был неровный и скользкий. Инвари ощущал под ногами острые камни, больно впивавшиеся, даже сквозь подошвы сапог. Это напомнило ему, что Гэти идет босиком, и он подивился ее выдержке — еще ни разу она не пожаловалась.

Ни слова не говоря, он взвалил ее на плечо. Она отчаянно замолотила кулачками по его спине.

— Эй! Ты что? Ну-ка, поставь меня….

— Помолчи! Так мы дойдем гораздо быстрее.

— Но!..

— Не спорь, — оборвал Инвари таким тоном, что ей сразу расхотелось спорить.

Из-за поворота внезапно вырвался колеблющийся свет. Подземная галерея сворачивала влево, сразу за поворотом висели на стенах, вставленные в железные кольца, редкие факелы.

Гэти дернулась и завизжала, однако, мгновением раньше Инвари, почуяв опасность, пригнулся и резко метнулся в сторону. А на место, на котором он только что стоял, обрушилась здоровенная сучковатая дубина.

Инвари спихнул Гэти с плеча и, закрыв ее собой, вгляделся в неведомого противника.

Перед ним стоял бандитского вида высоченный молодец, упрямо наклонив выбритую до блеска голову. Его еще молодое лицо было обветрено и покрыто шрамами. Он скалил в усмешке крупные белые зубы, исподлобья разглядывая противника, но глаза его были холодными и внимательными — глаза человека, привыкшего убивать. Вот он поднял свое жуткое оружие, и под смуглой кожей, прикрытой лишь безрукавкой, взбугрились чудовищные мышцы.

С отсутствующим видом Инвари оглядывал незнакомца, понимая, что шансов у него нет. Загнанный в угол, с беззащитной девушкой за спиной и смешным коротким мечом он был более чем уязвим. В самый разгар его невеселых раздумий Гэти вдруг оттолкнула его и вытянулась перед великаном.

— Карго, Шторм! — сердито рявкнула она. — Мы тим цвинить Ворчуна. Я несу ему дрова. Дитя со мной.

Инвари изумленно наблюдал, как гигант опускает дубину, как на лице его отражаются величайшее удивление и, затем, радость. Он поднял огромную свою ручищу и ласково погладил ее по щеке.

— Родня! — пророкотал он. — Здорово визжишь, сестренка!

И, оставив Инвари в полнейшем изумлении, он двинулся вперед, более не оглядываясь. Гэти поманила юношу рукой и залилась смехом, разглядев его недоуменное лицо.

— Кто это чудовище? Что ты ему сказала? — поинтересовался Инвари, с опаской разглядывая широкую спину незваного проводника.

— Это Шторм — помощник Ворчуна. А сказала я ему, что несу долг, а ты мне помогаешь, — все еще смеясь, пояснила она.

Инвари пристально взглянул на нее — девушка оживала прямо на глазах. Похоже, она действительно чувствовала себя в безопасности рядом с этим монстром.

Забыв об израненных ногах, Гэти догнала Шторма, и пошла рядом с ним, оживленно болтая.

Не без опаски озираясь, постоянно ожидая какой-либо пакости, Инвари двинулся за парочкой, успевшей уйти далеко вперед.

Они пересекали узкие, полные вонючей жижи каналы, поднимались по склизким ступеням, перебирались через шаткие мостки. В особо опасных местах проводник любезно указывал, куда следует или не следует ступать и опираться. И Инвари догадывался, что если бы не заступничество Гэти, лежать бы ему со сломанной шеей, от падения с предательски крепко выглядящих ступеней или досочек в мостках. Здесь все было предусмотрено для того, чтобы не допустить чужаков. Даже случись кому иметь план этого нижнего города, все равно не спастись ему от головоломных ловушек и вонючей жижи, скрывающей преступления получше Матушки Ночи.

Факелов в проходах прибавилось. Стали попадаться обитатели катакомб, которых никак нельзя было назвать приятными парнями. Они провожали идущих полными настороженности недобрыми взглядами. Догадываясь, что его ведут в центр подпольной жизни столицы, Инвари не мог не восхищаться дисциплиной, царящей в этом бандитском королевстве. Посты были расставлены на равном удалении друг от друга, в таких местах, где их совершенно не было заметно. Живописно оборванные охранники не были пьяны, и не дремали на посту.

Туда-сюда бегали толстые крысы, совсем не боясь людей. Их скорее скрип, нежели писк, очень действовал на нервы, ибо раздавался в полной тишине, прерываемой лишь капелью да шумом воды в очередном канале, когда проходили слишком близко от него.

Они пересекли большой сводчатый зал, устеленный соломой, на которой вповалку отсыпались ночные жители столицы, вовсе не обращая внимания на деловито снующих вокруг крыс. Те, впрочем, людей не трогали. Хотя и отличались всегда неразборчивостью и всеядностью.

Наконец, дошли до подобия таверны, ярко освещенной факелами, где столами и стульями служили бочонки разных размеров. Все разговоры тотчас смолкли, и десятки пар глаз обратились к вошедшим. К своему удивлению увидел Инвари и женщин с непокрытыми волосами, среди которых, впрочем, не было ни одной светловолосой. Одна из них молча усадила Гэти на свободное место, принесла таз с водой, и опустила туда ее израненные ноги. Гэти лишь благодарно улыбнулась — так была измучена. Тревога вновь залила ее личико болезненной бледностью. Она оглядывалась вокруг, словно искала кого-то.

Инвари шагнул было к ней, но крепыш-проводник требовательно протянул руку и потребовал:

— Железо!

— Какое? — не понял Инвари.

— Отдай ему меч, — раздался усталый голос Гэти из-за его спины.

Он молча вытащил меч из-за пояса и протянул крепышу — проявляя добрую волю — рукоятью вперед. Тот презрительно швырнул оружие куда-то в угол и скрылся за циновкой, закрывавшей проем в стене.

Не обращая более внимания на разглядывающих его, словно диковинное животное в зверинце, людей, Инвари подсел к Гэти, потянулся к кружке с водой, поставленной все той же молодой женщиной. Скинул капюшон — что-то подсказывало ему, что здесь он может не опасаться происков Адаманта. По залу пронесся шум голосов. Краем глаза он заметил, как кто-то поднял руку в оберегающем жесте, другой повторил. Он глубоко вздохнул и сделал первый, самый большой и живительный, глоток. И едва не подавился огненным шаром, прокатившимся по пищеводу в желудок. Закашлявшись, отталкивая от себя пойло, он поднял на Гэти слезящиеся глаза и прохрипел:

— Яд? Почему?

Несмотря на усталость и тревогу Гэти так и покатилась со смеху, отчаянно качая растрепавшейся головой, что, видимо, должно было означать отрицание злодейства.

— Это водка на золотом корне! — отдышавшись, наконец, воскликнула она.

— Боги мои! — Инвари прислушался к шару, который пытался, казалось, сжечь его внутренности. — Но ведь из него делают отраву для крыс?

Гэти пожала плечами, глядя куда-то за его спину.

— Это любимый напиток Ворчуна, — пробормотала она.

И куда только делась прежняя веселость?

— Допивай теперь, — раздался позади вкрадчивый голос. — Нехорошо обижать Старую крысу!

Инвари вскочил, но тяжелая рука, больно надавив на плечо, заставила опуститься обратно.