Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата) - Елисеева Ольга Игоревна - Страница 76

Но в дело вмешался случай, упорно мешавший Харвею стать хладнокровным убийцей. Сам консорт чувствовал себя неважно. Одно дело убивать в сражении: ты видишь врага, враг видит тебя, ваши шансы равны. Совсем другое — нападать из-за угла. Вся натура Деми протестовала против такого невозможного для него поступка. И тут все испортила погода. Резкая оттепель, в результате которой у Харвея не просто разнылись, а прямо-таки отвалились колени, над которыми когда-то на славу поработали палачи по приказу Кларенса. Вступило. Ни туда, ни сюда.

«Убийца-паралитик! — проклинал себя консорт. — Не нанять ли носильщиков до места преступления?» Посылать за д’Орсини и просить его в самый ответственный момент подменить себя Харвей не хотел. Он не мог перекладывать свою ответственность на других.

В результате консорт хромал до места предполагаемого нападения несколько дольше, чем рассчитывал, и злополучный посол уже успел прошествовать галереей. Оставалось ждать, когда Свищ начнет спускаться обратно, переговорив с королевой. Это сильно ухудшало ситуацию. Чертыхаясь про себя, Деми остановился в колоннаде, когда услышал приглушенные голоса на лестнице.

Осторожно подобравшись поближе, Харвей заглянул в холл, где начинались ступеньки, и обомлел. На втором пролете стоял сэр Джозеф Кларенс, а над ним, возвышаясь во весь свой громадный рост, лорд Босуорт собственной персоной. Наверное, он приходил проститься с королевой перед завтрашним отъездом, и сейчас спускался вниз.

Беотийский посол что-то горячо говорил горцу, а Дерлок с самым мрачным выражением лица почесывал бороду. У Харвея волосы на голове встали дыбом при одной мысли, что именно мог рассказывать Свищ бывшему фавориту. Дерлок слушал молча, иногда кивая в такт сказанному, иногда морщась. Наконец, посол затих, выжидательно глядя вверх на своего собеседника.

— Ну? Что вы скажите? — чуть громче спросил он.

Горец вальяжно потянулся.

— Скажу, что ты дурак, раз рассчитываешь на мою помощь. — произнес Дерлок, а потом неожиданно поднял руки, взял прокурора за уши и повернул ему голову.

Харвей услышал хруст ломаемой кости. Босуорт разжал ладони, и обмякшее тело посла рухнуло на ступени. Оно покатилось вниз по лестнице и застыло на площадке у подножия.

— Дерьмо. — буркнул себе под нос Дерлок. — Убить они его хотели! Ничего сами сделать не могут. — горец миновал холл и вышел на галерею с противоположной стороны.

Деми минуту стоял молча, затем подошел к телу своего врага в его на этот раз окончательной смерти. Лунный свет сквозь узкое окно заливал лестницу. Кларенс лежал лицом вверх, так что консорту не пришлось его даже переворачивать. У посла была сломана шея. На лице застыло недоумение.

Харвея охватило странное чувство: человек, так долго бывший его кошмаром, валялся под ногами и сейчас вовсе не казался таким гипнотизирующе отвратительным. Консорту сделалось грустно и смешно. Свища убил Босуорт. Походя. Даже не задумываясь о том, что делает. Этот пещерный медведь одним ударом лапы кончил все терзания Харвея и даже не подозревает об этом. Жизнь странным образом связывала их судьбы, но пока ни один не мог сказать, что из этого клубка получится.

Возвращение хромого консорта к себе совпало с обходом дворца ночной стражей и обнаружением мертвого тела. Мак-Даган, несший со своими горцами караул не стал поднимать много шума из-за какого-то дурака, явно слетевшего с лестницы, и посол до утра пролежал в караульной.

— Кто из вас убил Джозефа Кларенса? — взгляд королевы по очереди уперся в троих мужчин, стоявших перед ней.

Тело прокурора лежало на столе в закрытой комнате, где находились, помимо покойника, еще д’Орсини, Харвей, Дерлок и ее величество.

Хельви вела себя так, будто знала о случившемся все. Более того, она на время вышла из своего благодушного состояния, когда ни во что не вмешивалась и предпочитала поручать дела мужу.

— Вы, идиоты, я спрашиваю, у кого руки чесались?

Под ее гневным взглядом Босуорт спасовал первым.

— Он меня ущипнул за задницу! Вчера на приеме. — возмутился горец.

— Событие! — фыркнула королева. — Запишем в анналы гранарской истории. И это причина, чтоб свернуть ему шею?

— Больно. — добавил Дерлок, он явно издевался.

Харвей вдруг представил, какое сильное впечатление на этого, выросшего в горах, в сущности очень дикого деревенского парня должен был произвести куртуазный поступок беотийского посла. Ему стало смешно. Д’Орсини тоже.

— Чего вы ржете? — вспылила королева. — У нас тело со сломанной шеей, и как прикажите объяснять это королю Дагмару? Месяц назад вы по крайней мере постарались, чтоб трупа не было.

— К сожалению, он всплыл. — Симон вздохнул. — Что же касается сегодняшнего положения вещей, то оно на самом деле куда более отрадно. Характер раны указывает, — рыцарь подошел к покойнику и с сомнением осмотрел ему шею, — что он сломал себе позвоночник, падая с лестницы. Ночь была темная…

— Да, и по дворцу шаталась странная публика, намеренно сталкивавшая со ступеней тех, кто шел на аудиенцию к королеве. — закончила за него молодая женщина. — Согласна с вашей версией, Симон. Какую версию предложите вы, Харвей?

— Упал с лестницы. — пожал плечами консорт. — Какую еще?

— А вы, Дерлок?

— Мне все равно. Упал так упал. — голос Босуорта звучал совершенно равнодушно.

— Так. — протянула королева. — Подавляющим большинством голосов решено, что Джозеф Кларенс очень любил кататься по перилам в темноте. Это и послужило причиной его внезапной трагической смерти. Так и напишем соседям. — она вдруг осеклась, глядя на левую руку покойного, на которой задувавший в комнату ветер слегка приподнимал белый кружевной манжет.

— Д’Орсини, подойдите сюда. — голос Хельви дрогнул. Она наклонилась над телом прокурора и брезгливо двумя пальцами загнула кружево манжета вверх. — Вам это ничего не напоминает?

— Пречистая Дева! — только и мог произнести рыцарь.

Остальные тоже согнулись над столом, чтоб рассмотреть, что встревожило Симона и Хельви. На левом запястье покойника красовалась полурасплывшаяся от старости татуировка: саламандра в треугольнике, кусающая свой хвост.

— Мы думали, что избавились от них десять лет назад. — потрясенно проговорил Симон. — Но, видно, ошиблись. Неужели они до гробовой доски будут преследовать нас?

— Значит он не только посол и уж, конечно, не только от Дагмара. — задумчиво произнесла королева. — Да, Дерлок, — она повернула к бывшему фавориту сокрушенное лицо. — Лучше б ты позволил ему щипать тебя за задницу. Теперь нас всех так ущипнут, что только держись.

— Эй, господа. — возмутился Босуорт. — Вам не кажется, что вы говорите загадками. Двое из вас знают что-то, о чем мы не имеем и понятия. Рассказывайте.

Хельви устало вздохнула.

— И рассказывать нечего. Мы сами током не понимаем, кто они. Тогда, в самом начале моего царствования, этого так и не удалось выяснить. Их называют «могильщиками», хотя вернее было бы назвать «убийцами». Люди с такими знаками на руках зарезали моего дядю короля Филиппа сразу после свержения с престола, хотя я и не хотела ему смерти. Люди с такими знаками участвовали в разоблачении и следствии над орденом Золотой Розы. Они оказывают услуги султанам Фаррада, королю Беота и банкирским домам Форца. Но кто их настоящий хозяин — неизвестно. В последнее время «могильщики» свили себе удобное гнездо под покровительством святого престола. Так что скоро мы получим много интересных новостей из Альбицы. Одна другой важнее. Дерлок, друг мой, — королева обернулась к Босуорту, — кончай поскорее с делами в горах. Ты нам можешь очень здесь понадобиться.