Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата) - Елисеева Ольга Игоревна - Страница 18

Харвей молчал, ожидая продолжения. Прелюдия не сулила ничего хорошего.

— Дагмар ведь не упустит возможности изобразить меня в черном цвете…

«Боже, как все женщины многословны!»

— В общем, перед тем как дать согласие на брак с вами, я просмотрела ваше следственное дело.

Если б стоявшая рядом со скамейкой липа рухнула на землю, это не произвело бы на Деми столь сильного, неприятного впечатления. Он отодвинулся от королевы, и взгляд его мягких карих глаз стал удивительно холодным.

— Зачем? — через силу спросил герцог. — Вы полагали, что я действительно государственный изменник? Кто предал раз, предаст и другой? — его губы сложились в горькую, презрительную складку. — И что же вы вычитали?

— Все, что мне было нужно. — столь же ледяным тоном отозвалась королева. — Заметьте, ваша светлость, я выбираю не любовника, а государя для моей страны. Есть разница? И то, что я никогда бы не сделала в отношении обычного человека, я должна была сделать в отношении вас. Сейчас я разозлю вас еще больше: если б к моменту моего приезда вы все еще содержались в крепости, я добилась бы у Дагмара права посетить допрос.

— Вы не похожи на чудовище, мадам. — прервал ее Деми. — Не думаю, что запах паленого мяса вас возбуждает.

— Нисколько. — покачала головой она. — Но мне важно было знать, как держится мужчина, которого я привезу в Гранар в качестве короля. И отца моих будущих детей.

— В таком случае допросные листы должны были вас порадовать. — лорд едва не сплюнул себе под ноги. Она добилась своего, окончательно вывела его из себя и напрочь порвала тонкие нити, едва заметно протянувшиеся между ними.

— Они меня обнадежили. — кивнула Хельви. — Хотя Дагмар и вырезал половину страниц. Но детали меня мало интересовали.

— Что же я такого сделал, чтобы заслужить одобрение? — враждебно осведомился Деми. — Корабельная брань разве позабавила?

— Вы ругались? — Хельви подняла золотистые брови. — Они не фиксировали. Впрочем, брань я слушала десять лет и, поверьте, были дни, когда люди вокруг меня иначе просто не разговаривали. К концу второй Беотской войны я забыла, как правильно звучит гранарская речь.

— Вас все еще заносит. — язвительно вставил Харвей. — Иногда мои матросы выражаются изящнее.

— Спасибо за комплимент. — королева подавила улыбку. — Если вы это заметили, значит мы с вами перешли на гранарский. Когда я говорю по-беотийски, то подбираю слова, и грубость скрадывается.

Она была права. Харвей не почувствовал, когда соскользнул на западно-сальвский диалект. Наверное, после ее заявления о следственном деле.

— Что же заставило вас посчитать меня пригодным для роли короля? — сухо спросил он.

— Ваше чувство ответственности. — молодая женщина смотрела прямо на него. — За тех людей, которые, видимо, вам подчинялись.

— Не понял.

— Ну за всех этих флотских офицеров, чиновников из Адмиралтейства, я не знаю, — развела руками Хельви, — имена которых вам называли. По вашему делу не взяли никого. Это вам известно?

Харвей кивнул.

— Только потому что вы молчали. — констатировала собеседница. — Их слова могли составить обрамление для ваших показаний, но что делать, если главный свидетель не признается?

— Но их могли тоже…

— Вот именно. — кивнула королева. — И я подумала, что ваше отношение к тем, кого и по рождению, и по службе вы в праве считать гораздо ниже себя, делает вам честь. Такого отношения от государя хотят все подданные, но не всегда получают.

— Ну спасибо. — Харвей с минуту молчал. — Вы меня просто выбили из седла, мадам. Теперь я уже и не знаю, чем меня можно припереть к стене? Все мое грязное белье там, в деле.

— А кроме грязи?

Деми снова надолго задумался.

— У меня есть сын, Ваше Величество. — судя по голосу, лорд был явно не уверен, стоит ли касаться этого вопроса в разговоре с королевой. — Ему шесть лет, и он остается здесь, в Беоте, поскольку именно ему я должен буду передать свои вассальные обязанности по отношению к короне. Он получит то, что осталось от Западной Сальвы после вашего договора с Дагмаром.

— Как серьезно! Усмехнулась Хельви. — А почему вы не хотите взять его с собой?

— Я не хочу? — опешил Деми. — Ну знаете…

— Не знаю.

— Во-первых, его не отпустит Дагмар, а, во-вторых, — вспылил лорд, — я не предполагал, что вы будите рады видеть в Гранаре моего сына.

— Попробуйте не думать за меня. — попросила Хельви. — Заметьте, я разговариваю с вами достаточно прямо, поэтому, если бы ребенок меня чем-то стеснял, я бы так вам и сказала. Думаю, что лишняя комната во дворце и лишняя кружка теплого молока на ночь не могут меня сильно озаботить. Поэтому сосредоточимся на Дагмаре. Кто его вообще будет спрашивать?

— То есть как? Да он просто не выпустит Персиваля из Беота. В мое поместье в Стаффорде уже отправили королевский конвой, чтобы привезти мальчика сюда.

— Когда они вернутся, постарайтесь натурально изобразить убитого горем отца при известии о том, что его единственного сына украли цыгане. — попросила Хельви. — Вам, конечно, не поверят, но ритуал будет соблюден.

— Какие цыгане?

— Кочевавшие мимо. — она с улыбкой смотрела на выражение лица Харвея, менявшееся от удивления, к непониманию, испугу и, наконец, надежде.

— Цыгане?

— Ну может быть у них и был легкий гранарский акцент. — кивнула Хельви. — Но откуда вашим стаффордским слугам знать, как говорят в Гранаре? Зато остальное было настоящим: табор, лошади, носатые тетки в платках, грязные, кучерявые дети.

— Че-ерт возьми! — простонал Деми. — Значит мальчик…

— Уже недели две вне пределов Беота. — подтвердила королева. — А не сообщили вам об этом, потому что и слуг в Стаффорде нет. Их хорошенько припугнули, и они разбежались, боясь ответственности. Мне не очень хотелось, чтоб Дагмар узнал о случившемся раньше, чем Персиваль окажется в безопасности.

Деми испытал род благодарности к этой женщине, хотя и понимал, что она в первую очередь старалась обезопасить себя. Однако ее сообразительность поразила лорда. Он склонил голову в знак восхищения и несколько раз беззвучно хлопнул в ладони.

— Примите мои поздравления, мадам. Вы еще не знали, чем кончатся переговоры, но уже попытались подстраховаться?

— Да, если хотите. Но сказать по правде, я знала, чем они окончатся. Так или иначе я увезла бы вас в Гранар. Даже если б пришлось использовать цыган для вашего похищения.

Оба рассмеялись. Все-таки она ему нравилась!

— Видите ли, лорд Деми, — тихо сказала королева, снова кладя свою ладонь на его руку, — порядочные люди предсказуемы. Того, кого можно было шантажировать жизнью отца, еще скорее припрут к стене, используя сына. Это настолько очевидно.

— Возможно, вы правы. — Харвей склонил голову. — Стыдно признаться, но это так.

— Привязанность делает нас уязвимыми. — грустно улыбнулась Хельви. — Но вы же не хотите жить без сердца.

От дома по дорожке к ним направлялся недовольный дворецкий.

— Кажется, нам пора. — королева встала. — Извините, придется снова хромать навстречу Дагмару. Его Величество, вероятно разъярен.

— Ничего. Я переживу. — Харвей оперся рукой о спинку скамейки и тяжело поднялся с места. Сейчас он понимал, почему королева Гранара предпочла разговаривать с ним в саду и был полностью согласен с ней.

Вечером, сидя дома у камина, Деми спросил Нану, пришедшую как всегда пожелать ему доброй ночи:

— Я был рыжим?

Старуха заулыбалась.

— Как лужок под солнцем. Порой я не знала, чего у тебя больше, веснушек или обыкновенной кожи. Когда ты был маленьким…

— Нана, — прервал кормилицу лорд, — она говорила о собаках.

— Каких собаках? Ах, о собаках. — старуха кивнула. — Дай-ка я расчешу тебе волосы. — она достала гребень. — У твоего отца была свора прекрасных бойцовых кобелей. Злющие такие! Просто жуть. Тебя они, конечно, еще не слушались. И вот приехал к нам король Рэдрик, благослови Бог его память, с женой, малюткой и целой толпой придворных. Они ведь друзьями были, твой отец и король. Ну взрослые пошли как полагается в дом, пили, угощались. А нянька с принцессой — Хельви тогда и пяти не было — на балюстраду, которая выходила в сад. Там хорошо так было, солнце сквозь листья. — старуха задумалась, как бы припоминая детали. — Всем принесли лимонад, няньки заболтались с нашими слугами. А эта Хельви, прости мне Господи, вот несносный ребенок! Минуты тихо не посидит! Залезла сначала на перила, а потом бухнулась вниз. Тут как на грех псари вели сору из парка. Собаки к ней. Она орать. И нет, чтоб кто из взрослых, так ты у старого Ринсвинда… Помнишь Ринсвинда? Он тебя учил на пони ездить.