Неопознанный взрыв - Карасик Аркадий - Страница 6

На первое — борщок на куринном бульоне… Закуска — салат из свежих огурцов и помидоров… Правда, кусаются покрасневшие от стыда помидоры, но не каждый же день Таня их покупает…

У Гены — другие заботы и совершенно другие мысли. Он сторожко приглядывается к покупателям и продавцам, выделяя тех, кто бросает на девушку заинтересованные взгляды или находится от неё в опасной близости.

Конечно, самый неопытный киллер не позволит себе совершить заказное убийство в полупустом магазине, но береженного и Бог бережет — старинная истина. Другое дело — на улице, где взрывчато и напряженно бурлит стихийное торжище со всеми его разрекламированными плюсами и тщательно скрываемыми минусами. Ударить ножом и затеряться в толпе — ни один сыщик не вычислит, ни одна служебная собака не вынюхает.

Поэтому, покинув прохладный магазин, оперативник вплотную придвинулся к девушке.

— Генночка, давай прошвырнемся по рынку. — просительно заглянула Таня в лицо телохранителю. Сейчас — его власть разрешать либо запрещать, ибо он отвечает за безопасность доверенной его опыту и умению девушки. — Андрюша ходить начал, а тапочки у него — пальцы торчат…

На рынке не протолкнуться.

Есть сорок четвертый размер?… Нет? Жалко… Возле соседнего лотка — тот же вопрос. О цене — молчок, она в применении к Панкратову не только несущественна — неприятна.

Вдруг Таня помертвела — руки ослабли, ноги дрожат. В толпе мелькнула знакомая до ужаса сутулая фигура. Мелькнула и исчезла.

— Гена… Жмурик…

— Где?… Ты не ошиблась?

Девушка зажмурилась и отрицательно помотала головой. Как же она могла ошибиться, если её и во сне, и наяву преследуют две зловещих тени: Ханыга и Жмурик?

Окружение Пузана напоминало скопище тарантулов, жалящих друг друга. Их взаимная ненависть искусно поддерживалась хозяином на заданном уровне, не понижаясь до доброты и откровенности, но и не переходя в кровавую разборку. Ханыга терпеть не мог Жмурика, тот при виде жалкого алкаша скрипел зубами, дружно они шельмовали в глазах Пузана первого его помощника — Интеллигента. И вся эта зловещая троица не могла дождаться падения «первой снотворной», когда появится, наконец, возможность вцепиться зубами и когтями в поверженного хозяйского идола.

Жизнь рассудила по своему. Невесть кем убит Интеллигент, попал за решетку хлипкий начальник пузановской контрразведки Ханыга… А вот Жмурик вывернулся, во время поменял хозяина. И теперь следит за бывшей «снотворной»…

Как же ей не узнать киллера?

Гена отвел девушку в сторону и торопливол что-то защептал в мобильник с выдвинутой антенной-поводком. Так быстро и тихо, что Таня ничего не поняла.

По возврашению домой она и словом не обмолвилась о происшествии на рынке. Зато Генка-лейтенант подробно доложил Негодину и о подозрительных выпивохах рядом с охраняемым подъездом, и о сутулом киллере.

Переход Панкратова и Тани на «нелегальное положение» окончательно созрел и из области желаемого перешел в необходимость. Остановка за малым: куда спрятаться и на какие средства жить? После операции Андрея уволили из органов и назначили пенсию по инвалидности… Пенсия? Скорей — жалкая подачка, милостыня, которой и одному хватит на неделю полуголодной жизни… А как же быть с Таней?

Камнепад вопросов, обрушившийся на Панкратова, несколько утихомирился после неожиданного визита Ступина…

Глава 3

Неудачников никогда не любили, не любят и сейчас. Женщины избегают общения с ними, равнодушно отворачиваются, скрывая скучающие зевки. Друзья с таким же равнодушием ограничиваются короткими фразами типа «здравствуй-досвиданья». Начальство в лучшем случае выражает недоверие, в худшем — старается избавиться от неудачника.

От майора Ступина избавились. Послушная малейшему намеку свыше медицина поспешно вынесла гибельный для майора «вердикт»: к дальнейшему прохождению службы по состоянию здоровья не пригоден. Никого не интересовало, что майорское сердце может поспорить с кремлевскими курантами, что каждое утро он с ловкостью циркового тяжеловеса подбрасывает и ловит тяжелейшие гири, что не хуже самого сильного десантника крушит голым кулаком стопку кирпичей.

Не пригоден и — весь сказ.

Только один генерал Сергеев был более или менее откровенен. Не поднимая глаз от разложенных на столе бумаг, пробурчал нечто среднее между признанием в подлости и беглым упоминанием о какой-то служебной необходимости.

Значительно обидней допущенной по отношению к нему несправеливости было то, что Ступин никак не мог отыскать причину происшедших провалов.

Жизнь не обделила Аркадий Николаевича оперативной грамотностью и умением, напитала его опытом и способностью предвидения. Как же все это не сработало? И первая, и вторая операции были тщательно подготовлены, проработаны все варианты развития событий, предусмотрены ответные контрмеры. И тем не менее, обе провалились. Убит отставной генерал, похищен генерал-ученый. Такие неудачи не прощаются.

Размышлять Ступину ничто не мешало — жена с детьми уехала на дачу и теперь появится в Москве не раньше августа. Месяц — официальный отпук, два месяца — за свой счет. Снова и снова перед мысленным взором майора — рынок возле входа в метро, откуда похитили отставного генерала. И почти такой же рынок, примыкающий к скверику напротив научно-исследовательского института оборонки, где Ступин и его помощники «потеряли» генерала-ученого.

По извечному закону подлости оба похишения — и Новикова, и Иванчишина — произошли на стихийных рынках… А может быть, чертов закон вовсе и не виновен — преступники поняли, что торговый разгул, захвативший Москву, сулит им удачи.

В толпе покупателей и продавцов значительно легче затеряться, нежели в том же парке либо на улицах многомиллионного города. Так и получилось. Увезли, можно сказать, из-под рук опытных оперативников отставного генерала Новикова. Используя его в виде жирной наживки, приманили и похитили его друга — крупного ученого оборонки…

Чем больше размышлял Ступин, тем глубже проникало в душу ядовитое жало ярости. И он не глушил эту ярость, наоборот, растравливал себя, зная, что она, в конечном итоге, остынет и превратится в твердый сплав мести, который поможет найти и покарать похитителей и убийц.

Подумать только, его, профессионала, распутавшего хитроумные клубки значительно более сложных замыслов зарубежных спецслужб, провели какие-то уголовники, люди без соответствующей подготовки и образования! Смириться с этим, признать себя побежденным, просто невозможно!…

Итак, нужно хотя бы вчерне наметить план «раскрутки» похищения генерала Иванчишина. Аркадий Николаевич поплотней уселся на мягком стуле, положил перед собой чистый лист бумаги и несколько цветных карандашей.

С какой целью похитили Иванчишина? Несомненно, это похищение связано с последним изобретением генерала. Каким именно, Ступин не знает, речь идет об оружии типа американского стингера.

На бумаге появился рисунок, изображающий нечто похожее на уродца, держащего в руках загогулину.

Преступники отлично понимают, должны понимать, что сам по себе ученый ничего не значит — идеи, застрявшие в его голове, идеями и остаются, их не используешь для рэкета или расправы с конкурентами. Значит, их, эти идеи, нужно наполнить реальным содержанием — как минимум, чертежами и расчетами. Только тогда появится возможность построить новое оружие и воспользоваться им. Для достижения каких именно целей — Ступина не интересовало.

Получить «содержимое» можно только в институте — на рынке не купишь, из частных коллекций не достанешь. Значит, институт…

Рядом с уродцем появилась некая «хатка» с ломанной крышей и трубой, из которой почему-то закудрявился дымок.

Чертежами и расчетами владеет, конечно, не весь институт — какая-то группа научных сотрудников. Ведь кроме разработки нового «стингера», коллектив работает над другими темами.

От кривобокой избушки вверх потянулась стрелка, пронзила овал, в котором изогнулся красный вопрос. Именно его и предстоит расшифровать.