Неопознанный взрыв - Карасик Аркадий - Страница 33

Ответа неизвестной пока Белки Панкратов не услышал.

— Мы не знаем…

Знают, не знают — будто гадание на цветочных лепестках. Зато Андрей отлично знает, что делают сыщики в подобной ситуации. Наносят неожиданный визит.

Усталости, как не бывало. Панкратов бодро спрыгнул с дивана, натянул тесные джинсы, любимую черную рубашку. В прихожей накинул на плечи армейскую куртку. Ожидать занятого лифта нет времени — сбежал по лестнице. Единственное легкое ведет себя вполне прилично, значит, нет причин осторожничать.

Жилая башня в Кузьминках включила все свои окна. Жильцы возвратились с работы, ужинают, читают газеты, смотрят по телевизору кровожадные боевики с сексуальным уклоном, мучительно планирует, как прожить до зарплаты, которую неизвестно когда выплатят.

Короче, сегодняшняя корявая действительность.

Квартира Натальиной — на десятом этаже. Панкратов дважды нажал пуговку звонка.

— Кто там?

На этот раз — голос девчонки, лет тринадцати, не больше. Видимо, сестра маленького лгунищки.

— Мне нужна Инна Аркадьевна.

— Мамы нет дома…

— Я подожду её, открой.

Удивительная наивность! Нынче даже милиции не откроют вечером, бабушку с дедушкой не пустят в квартиру, тем более — незнакомого человека.

— Мама не велела открывать, — вмешался пацаненок. — Приходите, когда она вернется…

— Скажите хотя бы, куда ушла ваша мама. Может быть, с ночевкой?

— Мама ночует всегда дома, — возмущенно заявила девчонка. — Она пошла к больному старичку в соседний подъезд…Он…

Видимо, брат заткнул рот болтливой сетре.

Как раньше говорили водители, можно сливать воду. Натальина честно зарабатывает деньги, значит, ей не приплачивают за предательство… Впрочем, не мешает проверить.

— Передайте маме, что я позвоню ей утром часов в восемь.

За дверью — тихое замешательство. Не по возрасту разумные ребятишки пытаются найти в поручении неожиданного посетителя очередной подвох.

Посмеялся про себя сыщик, мысленно прошелся по поводу современных детей, которых обстановка учит лгать, изворачиваться и то же самое искать в действиях взрослых.

На улице — будто полночь, хотя на часах едва перевалило за десять вечера. Фонари, усердно уничтожаемые любителями любовного уединения, едва справляются с темнотой.

Из— за угла выплыла вихляющая фигура. Ноги выписывают невообразимые каракули, руки то поднимаются к беззвездному небу, то простираются вперед, словно ощупывают дорогу. Пьяный что-то невнятно бормочет, поминая некоего суку Гришку и лярву Симку.

Панкратов на всякий случай проверил готовность подаренного ему угрозыском «макарова», остановился возле выхода из подъезда.

Прежде при стычках с алкашами и бомжами никогда не прибегал к оружию — обходился рукопашной, благо, славился в милицейской среде знаниями самбо и карате. Теперь для слабосильного инвалида пистолет — единственная защита.

— Му…жик, — все же разглядел пьянчуга сышика. — Где я…стою?

— На асфальте, — посмеиваясь, ответил Панкратов. — На добротном московском асфальте.

Пьяный глубокомысленно икнул и поплелся, все так же выписывая ногами кренделя.

Андрей снял руку с пистолета, тревога — ложная…

Если бы он не поленился проследить извилистый путь пьяного, с удивлением увидел бы, как метров через двести ноги алкаша окрепли, голова перестала подрагивать. Безвольный, больной алкоголик превратился в энергичного, озабоченного человека, успешно выполнившего поставленную перед ним задачу.

В полночь на столе у неутомимого помощника Гаревича лежало донесение ещё одного агента…Панкратов ищет связь с младшим научным сотрудником института Инной Натальиной!

Рано утром об этом узнал резидент.

Гаревич славился изощренностью мышления, редким умением применять нетрадиционные методы работы. Он не ограничивался одним путем, искал и находил несколько — прямых и извилистых, надежных и вероятных.

Разыскивая похищенного генерала Иванчишина, резидент зарубежной спецслужбы решил выйти на него либо через завербованного Штыря, либо через институтского информатора. Опередив Окунева, он получил сведения о всех сотрудниках, так или иначе учавствующих в научных разработках интересующей его лаборатории.

Несмотря на то, что фамилия информатора имелась — её раскопал хитроумный помощник — Гаревич был уверен, что противная сторона тоже попытается нащупать местопребывание похищенного генерала через бандитского агента в институте. Противной стороной он, конечно, считал российские спецслужбы.

Повяжут пуделевского информатора — опередят Гаревича. Допустить такой вариант он не имеет права, ибо ещё один провал ему не простят. Повторный прилет в Москву Боба означает особую заинтересованность начальства в русском ученом и его изобретении.Если бы не эта заинтересованность, никто не с»умел бы оторвать от кресла толстую задницу ревизора и наставника.

По обыкновению зарядив себя тройной дозой любимой «столичной», Боб принялся внушать подопечному азы разведывательной деятельности. Заодно — особую важность выполнения им последнего задания.

Оказывается, ориентиры сместились. Гаревич должен не только организовать переброску Иванчишина через несколько границ, но и уничтожить единственный образец компьютерного прицела. Естественно, вместе со всей документацией: чертежами и расчетами.

— Но это не только трудно, но и невозможно, — возмутился резидент. — Или прикажешь мне взорвать институт со всем содержимым?

— Вот это был бы эффект! — восхитился Боб, попыхивая табачным дымком. — Вот это был бы стоящий салют в честь братской «дружбы» двух великих государств мира!… Тебя, Степ, это никто не поручает. Сейчас — иная ситуация. Понадобится — перекроем долларовый кислород — сами принесут чертежи с расчетами, на коленях станут умолять, башмаки облобызают…

— Но ты только что говорил…

— Слушать надо, Степ, а не ковырять в носу! — начальственно баском прикрикнул Боб. — Похитители генерала должны остаться с носом. Длинным и ломанным, как у меня, — неожиданно гулко расхохотался он. — Без образца, расчетов и ученого… Дошло или повторить в менее дипломатичной форме?

Попрощавшись с «ревизором», Гаревич проанализировал недавнюю беседу и довольно ехидно усмехнулся. Он-то давно понял замысел верхов, будто влез в подкорку сидящего за океаном босса, а вот Боб только пытается понять.

Старый разведчик откинулся на спинку кресла. Задумался.

Итак, снова всплыла знакомая фамилия Панкратова. Когда-то ему, рядовому агенту в России пришлось иметь дело с отцом, теперь на очереди — сын… Ну, что ж, схватка горячит кровь, улучшает работу сердца.

Помощник получил новую вводную…

Инна Аркажьевна с неожиданной легкостью согласилась встретиться с «журналистом» — так ей представился Панкратов. Непременное условие — на нейтральной территории, ничейной земле.

Нейтралка вполне устроила Андрея, из головы которого не выходила странная встреча с пьяным возле подъезда жилой башни. Опыт детектива настойчиво твердил ему: алкаш мог быть и не алкашем, возможно — неизвестная сыщику сила заинтересовалась его времяпровождением.

Место встречи определила женщина: перрон Савеловского вокзала, откуда уходят поезда на Усово и Голицино. Время — три часа дня.

Без четверти три отставной сыщик безмятежно прогуливался по полупустому перрону. На самом деле, настороженно фиксировал ожидающих поезда, просто гуляющих.

Рядом со скучающей кассой — подросток в вытертых джинсах и в такой же протертой до дыр куртке. В руке жестяная банка то ли с пивом, то ли с зарубежным дерьмом. Сальные длинные волосы падают на плечи неопрятными космами. Стоит и ковыряет в конопатом носу.

Рядом — две перекрашенных девицы. Ожидающе смотрят на парня, наверно, набиваются на знакомство.

В дальнем конце перрона азартно беседуют пожилые женщины, перебивают друг друга, размахивают руками. Будто находятся на митинге, посвященном предстоящим выборам или очередному скачку цен.

Все обыденно, ничего подозрительного…