Красуля - Карасик Аркадий - Страница 4

— Прошу, — повела ручкой Надежда Савельевна. — Присаживайтесь. Закусим — потом поговорим. Никаких ухаживаний, каждый обслуживает сам себя. Что касается деловой беседы — можно разговаривать спокойно, не опасаясь подглядываний и подслушиваний. Это тоже оплачено.

Ресторанщик понял намек и вместе с официантом исчез. Плотно закрытая дверь отделила кабинет от общего зала.

— Приступим, — проговорила Надежда Савельевна после того, как гости выпили по рюмке коньяка и насытились икрой и салатами. — Времени у нас мало — не будем его транжирить.

Федоров послушно отодвинул тарелку, на которую только что положил солидный кусок кролика. Савчук поспешно выпил полный бокал освежающего напитка. Сейчас они узнают причину странного приглашения.

«Колокольчики» словно оглохли, голос женщины — сухой, без эмоциональных оттенков. Лицо изменилось — полуприкрытые длинными ресницами глаза следят за движениями вилки, рисующей на пустой тарелке каббалистические узоры, на гладком лбу появились едва заметные морщинки.

— Прежде всего, должна сообщить — меня действительно зовут Надежда Савельевна. Фамилия — Сотова. Судя по вашему переглядыванию во время первого знакомства, вы решили, что я говорю неправду… Бог вам судья, дорогие компаньоны.

Федоров возмущенно взмахнул рукой, Савчук улыбнулся.

Женщина ответила успокоительной гримасой. Отпила несколько глотков сухого вина, облизала яркие губы.

— Понимаю ваше нетерпение, но прошу вопросов не задавать. Прежде выслушаете мои предложения… Итак, завтра мы с вами подписываем договор. Назовите его, как нравится: о содружестве, о взаимопомощи, о взаимной ответственности. Главное не форма, а содержание. Я передаю вам сумму, достаточную для приобретения ремонтно-строительной фирмы и для ее оснащения всем необходимым. Включая наем рабочих, приобретения инструментов и так далее. Мне трудно судить — не специалист…

Мишка бросил на «генерального директора» победоносный взгляд. Что я тебе говорил! Вот и решение всех наших проблем.

Ефим более осторожен в оценках. Сейчас никто так просто денег не дает, за каждое «благодеяние» приходится платить. С немалыми процентами. Чем станут они расплачиваться с «благодетельницей»?

— Мне понятно ваше недоумение, — обратилась биснесменша к Савчуку. Будто подслушала одолевающие его сомнения. — Конечно, я — не собес и не благотворительная организация. Вы мне станете отдавать, скажем, пятьдесят процентов заработанных сумм. Поверьте, для вас — удачная и выгодная сделка. Во первых, без моего денежного вливания вам не удастся купить фирму. Во вторых, налаженная охрана от наездов рэкетиров. Практически — бесплатная. В третьих, мои люди накачают вас на подобии воздушного шарика, разрекламируют по всей Москве. И, наконец, вы возвращаете вложенный мной капитал без процентов.

— Но это — кабала на всю жизнь.

— Как сказать? — усмехнулась женщина. — Интересно все же получается — берете солидную сумму без процентов и — кабала? Я подсчитала — фирма окупится в течении, максимум, трех-пяти лет и перейдет в полную вашу собственность

— Но ведь половина нашего заработка… — не выдержал Михаил. — Но мы — согласны, — осекся он, вспомнив о безвыходности положения, в которое компаньоны попали.

Савчук тоже обреченно кивнул. Другого выхода все равно не существует: либо взять деньги у бизнесменши, либо продолжить беспросветное существование на скудную пенсию. А фирма, на которую нацелились друзья, благополучно достанется другим, более оборотистым и денежным.

— Ожидаю вас завтра для подписания договора…

Будущая компаньонка доставила отставников к под"езду дома, в котором они жили. На прощание одарила приветливой улыбкой, протянула узкую, унизанную кольцами, руку. Еще раз напомнила о завтрашней встрече.

Отставники проводили радостными взглядами удаляющиеся задние огни «мерседеса».

— Кажется, закончилась темная полоса нашей с тобой житухи, — нерешительно промолвил Федоров. — Завтра получим башли, оформим покупку фирмы и — вперед!

— Не кажи «гоп», торопыга, — осадил друга компаньон. — Не нравится мне эта красотка, ох и не нравится! Как бы боком не вышла ее подачка… Впрочем, как говорится, поживем — увидим. Пошли по домам, пока жены с ухватами не встретили…

— Давай лучше погуляем? — предложил Федоров. — Проветрим мозги?

— Что ты? — удивился Фимка, — Неужто не нагулялся?… Нет, нет, пора домой.

Он откровенно побаивался своей могучей половины, которая крепко держала поводья слабосильного муженька, для острастки размахивала над его спиной посвистывающим «кнутом».

— Иди, слабак, — отмахнулся Федоров. — Я погуляю перед сном, подумаю о завтрашнем свидании…

Ефим поглядел на часы и побежал к лифту.

Михаил медленно двинулся по темной улице. Бандитов и грабителей он не боялся, верил — с"умеет отбиться. Не даром прошел в молодости хорошую школу восточных единоборств, научился владеть своим телом, действовать одинаково успешно и руками, и ногами, и головой.

Он ощутил повышенное внимание Сотовой к своей особе, поймал обжигающий взгляд, почувствовал дрожь ручки, которую на прощание поцеловал, не не придал этому особого значения.

Пришелся по вкусу Надежде Савельевне — никаких возражений, лишь бы ее симпатия пошла на пользу дела. Дай-то Бог, чтобы предстоящее свидание завершилось удачно и они с Фимкой стали бы владельцами фирмы! Вдруг Сотова передумает? Или найдет более надежных компаньонов?

Сомнения, посеянные Савчуком, давали ядовитые всходы.

Незаметно прошел час, потом — еще один. Гудели ноги, болела голова, но идти домой не хочется. Не то настроение.

Между домами залегла тяжелая плотная темнота. Когда Федоров приблизился, из темноты вылупились четыре фигуры. Постояли, виджимо, изучая обстановку, убедились в безопасности и пошли навстречу одинокому прохожему.

Толково идут, бандюги, прямо-таки профессионально, равнодушно подумал Михаил. Будто не на него нацелились ночные грабители, на кого-то другого. Действительно, вылупившиеся из тьмы люди двигались в соответствии с согласованной тактикой: двое — в лоб, по одному — заходят с флангов. Замкнут «окружение» — конец, не выбраться.

И вдруг в Федорове проснулась холодная ярость. Ах, вы решили проверить карманы прохожего? Мало того, что в них уже побывали лжереформаторы, выгребли все до пятака… До высокопостевленных грабителей не добраться, а вот их «помощников» сейчас он пощупает. Так пощупает, что не выйдут больше на бандитский промысел и другим закажут… Если, конечно, в живых останутся.

Идущий впереди плотный мужик, не доходя нескольких шагов до Михаила, вдруг остановился. Коренастый, похожий на ретушированный квадрат, с кривыми ногами и длинными лапищами. Типичный неандерталец. Сразу же, будто по команде, остановились остальные. Главарь? Отлично, первым отправится на суд Божий главарь. Как и положено по армейским уставам и наставлениям — командир всегда впереди.

Будто подслушав мысли прохожего, главарь жестом выдвинул впереди себя шестерку. Разговаривал из-за его спины.

— Гуляешь, фрайер?

Федоров пожал плечами. Дурацкий вопрос.

— Перед сном гулять полезно. Мне медики прописали…

— Мы вот тоже… гуляем… Перед сном, — влез в беседу гнусавый мужик справа. — Гуляем и… работаем.

— Цыц! Усохнм! — злобным полушепотом главарь заткнул ему пасть. — Башли имеешь?

— Конечно, куда без них. Даже пописать не получается…

— Выкладывай!

Ага, гнусавый подошел слишком близко. С другой стороны придвинулся коротконогий крепыш. С них и начнем. Главарь — на закуску.

Коротко выдохнув, Федоров впаял мощный кулак в челюсть гнусавого, подпрыгнул, развернулся и пяткой достал шею коротконогого. Оба завизжали от боли, но после серии последующих ударов покорно свалились на тротуар.

Остались двое. С ними — посложней, фактор неожиданности отработан, на него больше никого не поймаешь.

В руке мужика, прикрывающего главаря, появился нож. Попытка выбить его ударом ноги не получилась. И рядом нет ни палки, ни арматурины…