Игра на выживание - Карасик Аркадий - Страница 11

— Как это свободен? — не понял Воронов, умоляюще глядя на подполковника. — Я же — с повинной… Значит, не в тюрьму?

— Зачем тебя сажать в тюрягу, если ты ни в чем не виновен? Сам же признался — не убивал, не грабил, не пытал. А суд всегда учитывает добровольное признание и помощь правоохранительным органам…

Привычные слова катились, будто галька на пляже, подгоняемая прибоем. Решение принято. Думать, анализировать — нет необходимости.

Обрадованный Воронов выскочил за дверь. И тут же снова заглянул в кабинет.

— Только очень прошу, чтобы никто не знал… Замочат нелюди… Пожалуйста.

— Успокойся. Тайна следствия, — выкатил очередную «гальку» Серегин. — Фирма гарантирует, — нашел даже в себе силы пошутить.

После того как посетитель окончательно ушел, подполковник аккуратно сложил листы протокола допроса, подровнял края и спрятал во внутренний карман пиджака. Словно похоронил.

В кабинет вошел Гошев. Хмурый, сосредоточенный. Недоуменно оглядел кабинет. Где же человек, пришедший с повинной? Но спросить начальника не осмелился.

Серегин понял удивление старшего лейтенанта. Придется отвечать, оправдываться. Лучше — самому, не ожидая неприятного разговора.

— Ерунда, — пренебрежительно покривился он. — Обычный псих. Сейчас таких — тысячи, допрашивать не поспеешь. Придумал какую-то банду. Вообразил себя ультрасыщиком. Вот и носится с придумкой, будто пацан с погремушкой. Нужно было психушку вызвать — пожалел. Просто выставил…

— А протокол допроса составили? — настороженно поинтересовался старший лейтенант. — Разрешите взглянуть…

— Ты что, проверять меня решил! — ощетинился Серегин. — Наглость какая! Сказал же — псих! Все. Точка! Займитесь делом, старший лейтенант, не мешайте мне работать! Все. Свободны!

Гошев хотел что-то сказать, объяснить свое поведение, может быть, извиниться, но подполковник демонстративно склонился над бумагами. Лучше уйти. Характер у начальника отдела сволочной, любое мнение подчиненного, противоречащее мнению Серегина, доводит его до бешенства.

После ухода Гошева Серегин торопливо набрал одному ему известный номер телефона. Раздраженно тыкал толстым пальцем в кнопки аппарата, что-то бурчал под нос.

Ответили сразу же.

— Слушаю.

— Нужно срочно встретиться…

— Тебя будут ожидать.

Вот и все. Если телефон прослушивается — никакого криминала. Абонент может быть кем угодно — другом, секретным агентом, братом.

2

Фраза «тебя будут ожидать» означает — после завершения рабочего дня нужно заскочить на Цветной бульвар к Центральному рынку. Просто по дороге домой купить, скажем, несколько свежих огурчиков. Супруга попросила, у нее нет времени бегать по рынкам и магазинам.

Возле входа на рынок Серегина ожидал Мамед. Джинсы, такая же рубашка, через плечо — сумка. Обычная «униформа» базарных деятелей.

Сунуть в сумку заранее приготовленный конверт с бланком допроса Воронова — секундное дело. Мамед сразу растворился в толпе.

Вот и все! Пусть теперь Руслан разбирается со своей шестеркой. Подполковник, как всегда, — в стороне. Не замаран связью с преступным миром, чист, будто отмытое стекло магазинной витрины, за которой демонстрируется верность долгу, чистота помыслов, высочайшая нравственность.

До рынка пришлось добираться не на служебной машине — на метро. И обратно домой — таким же образом. Серегин всех подозревал, всех боялся. Того же водителя, который мог зафиксировать момент передачи конверта кавказцу. Или — Гошева, которому подполковник давно уже не доверял.

Он особенно его беспокоил. Петр Васильевич вообще опасался честных людей. Интуитивно чувствовал — когда-нибудь их пути пересекутся, вызвав короткое замыкание, которое уничтожит его.

Значит, необходимо принять все меры, чтобы этого «пересечений» не произошло. Избавиться бы от дотошного подчиненного…

Но как это сделать? Грамотный, активный, исполнительный — ни малейшего пятнышка, ни единой зацепки…

Домой Серегин не торопился. Вышел из метро за две остановки до нужной станции и пошел пешком. Шел и думал, анализируя свои поступки и решения, выискивая в них огрехи и ошибки.

Вроде все правильно, полная безопасность. Каждый шаг продуман до мелочей. Ни один следователь не прицепится, ни один сыщик, как бы он ни был опытен, не отыщет криминала.

Постепенно Петр Васильевич успокоился. В квартиру вошел бодрой походкой уверенного в себе человека.

— Леночка, ужин — на стол. Так голоден, что могу тебя проглотить.

— Сейчас, Петенька, все давно готово, — засуетилась Елена Павловна. — А ты с покупками?

— Ерунда. Заехал на Центральный рынок, огурчиков захотелось…

Женщины болтливы, поэтому не мешает подчеркнуть — был на рынке. И не только словами — пакетом, заполненным огурцами. Станет кто-нибудь расспрашивать — убедится, все чисто.

— Тебе только что звонили…

— Кто? — насторожился Серегин, сидя в кресле с полу снятыми брюками. — Кому я мог понадобиться во внеслужебное время?

— Не знаю… Сказали — перезвонят…

Будто подтверждая сказанное женой, замурлыкал телефон.

— Здравствуй, дорогой… Поужинал, побалдел? Завидую, понимаешь, черной завистью завидую. Л вот у меня кусок застревает в глотке, вино не пьется…

Руслан? Быстро же он сориентировался! С момента передачи Мамеду конверта прошло не больше часа. И вот — реакция! Встревожен, ни есть, ни пить не может… Руслана можно понять — пилюля, в виде показаний автослесаря, не просто горькая, она таила в себе солидную дозу отравы… Звонил босс Серегину редко — в самых крайних случаях. Значит, зашкалило его, мечется, будто зверь, попавший в западню.

— Заболели?

— Еще как заболел, дорогой, даже говорить трудно… Понимаешь, выпить хочется. Одному противно — будто лекарство глотаешь, а не божий нектар… А вот с другом-кунаком — бальзам пьешь, душа радуется…

— Так в чем же проблема?

— Правильно понимаешь, кунак, очень правильно! Рядом с тобой — забегаловка. Выходи, пожалуйста. Душу отведем, сбрызнем бальзамчиком, снежим шашлычком… Странное дело, понимаешь, обычная забегаловка, а шашлык лучше, чем в ресторане… Вот я подумаю, подумаю, да и украду их шеф-повара… Значит, отведаем бальчамчика, а?

Ишь ты, бальзамчика ему захотелось! Как бы не стал поперек горла бандитский эликсир. Но просьба Руслана — закон, который не оттолкнуть, не перешагнуть. Отказаться — опасно. Босс по натуре — зверь, а когда мечется и не находит выхода — зверь вдвойне.

— Ладно, так и быть, — скучно согласился Серегин. — Минут через сорок…

— Послушай, дорогой, какие сорок? Душа горит, сердце стонет. Я звоню из автомата, совсем рядом с тобой. Беги, пожалуйста, не заставляй кунака страдать. Когда долго ожидаю — волнуюсь. А нам с тобой вредно волноваться, ой, как вредно…

Скрытая угроза заставила Петра Васильевича отбросить сомнения. Торопливо натянул брюки, застегнул рубашку. Галстук не повязал — забегаловка не то место, куда ходят при полном параде.

— Уходишь? — удивилась Елена Павловна. -

А как же ужин? Сам же говорил: проголодался…

— Успею, — буркнул подполковник. — Разогреешь еще раз — не рассыплешься.

3

Бизнес у Руслана — многопрофильный. Одна из его ветвей — официально зарегистрированная международная экспортно-импортная фирма «Эльбрус». Офис фирмы располагается на одной из тихих московских улиц. Об этом говорит — кричит! — красочная вывеска на фасаде здания.

Осуществляются какие-то коммерческие операции, ведется бухгалтерский учет, аккуратно выплачиваются налоги, рекламируется продукция.

Во главе фирмы — респектабельный господин в шикарном костюме, при многоцветном галстуке. Работают компьютеры, звонят телефоны и факсы, озабоченно бегают полуобнаженные девицы.

Прообраз знаменитых «Рогов и копыт»!

Никто не может заподозрить, что эта официальная фирма не что иное, как «крыша». Она прикрывает руслановский бизнес от непрошеных взглядов и опасного внимания. Со стороны того же уголовного розыска.