Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Такси заказывали - Дубчак Анна Васильевна - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Вышли из такси, Маша расплатилась, и, когда машина отъехала, Света услышала:

— Ну что, привет, подружка? — И тут же, не давая ей опомниться. — Ничего не спрашивай. Мы идем в театр. Вот наши билеты. — В ее руках откуда ни возьмись появились билеты.

Театр драмы и комедии.

Да, там играет…

Кто? И что вообще происходит?

Если будешь задавать много вопросов, я порву твой билет, — неожиданно резко сказала Маша и даже притопнула ногой. — Пойми, я собираюсь доверить тебе свою тайну, а ты задаешь дурацкие вопросы. И вообще, ты знаешь, что такое любовь? Настоящая, со страстью и болью?

"Да- она заболела", — подумала Света и замолчала, ожидая, что же будет дальше.

"Я, конечно, люблю Дронова, но чтобы выразить свои чувства, мне вовсе не обязательно наряжаться в норковое манто и накладывать на себя тонну косметики", — вертелось у нее на языке, и она с трудом сдерживалась, чтобы не произнести это вслух.

До спектакля было еще полчаса, и Маша потащила Свету в вестибюль театра, где располагался небольшой цветочный магазин.

— Ты хочешь купить цветы?

— Да, конечно, разве не понятно? — И тут же, извиняясь: — Что-то я кричу сегодня на тебя. Но если бы ты только знала, Светочка, как же я страдаю, как мне худо… — Театрально закатив глаза кверху, она томно вздохнула, затем, мотнув головой и приходя в себя, снова уставилась на огромные букеты цветов. — Белый цвет означает нежность, — говорила она как бы сама с собой. — А вот красный — это знак любви. Розовый… Света, ты не знаешь, что означает розовый цвет?…

Наверно любовь с нежностью, — боясь опять сказать что-то не так, прошептала Света, наблюдая, как ее подружка выуживает из кармана шубы деньги и, облизывая ярко накрашенные губы, тихонечко пересчитывает их.

Девушка, мне вот эти розовые розы, двадцать семь штук…

Девушка, которая с явным интересом разглядывала обеих подружек, казалось, даже не удивилась, услышав, сколько роз собираются у нее купить.

"Двадцать семь! Да она с ума сошла! Это же целое состояние!"

Вам упаковать как всегда? — спросила она с понимающей улыбкой, как будто Маша каждый день покупала у нее такое невероятное количество цветов.

Нет, сегодня пусть будут белые ленты. Хотя нет, лучше золотые… — и она снова вздохнула, покачивая головой, на которой красовалась явно не ее размера роскошная велюровая шляпа с бархатными цветами сбоку.

С букетом они вышли на улицу, и Света, уже не выдержав, накинулась на Машу:

Тебя надо лечить… Двадцать семь роз! Ты соображаешь, сколько денег только что выбросила на ветер?

Это мои деньги, я продала все свои драгоценности… — холодно произнесла Маша, не удостаивая подругу взглядом. — И вообще, деньги у нас есть, можешь спросить у моего брата, откуда они взялись… Мы в свое время нашли клад Фаберже, и мать моего немецкого друга Соломона, которой мы доверили наши сокровища, высылает нам регулярно проценты. Из Германии. Напомни как-нибудь, я тебе расскажу…

Но Света уже знала эту историю от Горностаева, поскольку он собирался ввести ее в штат своего частного детективного агентства. И хотя все это сильно попахивало авантюрой или просто игрой, в которую поверили те, кто это придумал, агентство существовало и действовало, следовательно, история про найденный клад Фаберже могла быть и правдой. Кроме того, у ребят водились деньги, на которые покупалось все необходимое для штаба: компьютеры, радиоаппаратура, видеомагнитофон… Света слышала, что каждому сотруднику детективного агентства "Фосса" (название придумал сам организатор и вдохновитель — Горностаев, который бредил Мадагаскаром и поэтому сделал символом агентства дикую мадагаскарскую кошку — фоссу) вскоре будет вручен сотовый телефон.

— Какие еще драгоценности ты продала и зачем?

— Золотое колечко продала. Майке Зайцевой из параллельного класса.

У Светы не было слов. Между тем время подходило к семи — скоро должен начаться спектакль.

У нас третий ряд, центр, билеты по шестьсот рублей, но это того стоит. Я уже видела спектакль три раза. Боюсь, что ты тоже заболеешь, когда посмотришь…

С толпой разодетого в пух и прах люда они влились в теплый и залитый светом вестибюль, Маша уверенно прокладывала себе дорогу к гардеробу.

Сейчас еще и бинокль возьмем, тогда можно будет рассмотреть каждую морщинку, каждую ресничку…

Он что, старый? И вообще, кого ты имеешь в виду?

Они разделись, взяли бинокль, и Маша купила программку. Открыла ее и, ткнув пальцем, прошептала:

— Вот смотри, кто сегодня играет. Видишь?

Света взглянула и обомлела: главную роль в сегодняшнем спектакле исполняет известный и любимый всеми артист. Ее даже пот прошиб от ужаса и удивления одновременно — Маша Пузырева влюбилась в самого Юрия Могилевского!

Послушай, но это же кумир моей мамы, она им просто бредит… Но ты-то, Маша! Ты же годишься ему в дочери, если не во внучки!

Вот поэтому и приходится пользоваться мамиными платьями…

И только сейчас Света, оглушенная театром, огромным количеством людей в фойе и всем тем, что она только что узнала, рассмотрела подружку. На Маше было черное до пят вечернее платье с блестками. На шее болтались агатовые бусы, а в ушах — длинные, почти до плеч, сверкающие серьги. На голове — начес, намертво схваченный лаком для волос.

— Ты чего меня так разглядываешь?

А что, прикажешь подниматься на сцену в джинсах и свитере? А на ногах — навороченные ботинки на платформе? Да я просто чувствую, что ему нравятся женственные девушки, с серьгами в ушах, с бусами, черт бы их побрал, гремят, как цепи… Все, пойдем, а то, как в прошлый раз, займут мое место…

Представляешь, с галерки прискакали, уселись на мое место да еще и сходить не собираются… Уф, жарко…

Свете начало казаться, что все, что с ней сейчас происходит, — сон. Что так не бывает — Машка влюбилась в известного актера, кумира многих взрослых женщин, красавца мужчину Юрия Могилевского.

Погас свет. Начался спектакль. На сцене, украшенной рождественской елкой, появилась главная героиня — ее играла красивая рыженькая, как белочка, Пименова. Могилевский называл ее птичкой и был очень нежен с ней. Внезапно Света услышала всхлипывания. Повернувшись, она увидела рыдающую Машу. Бинокль лежал у нее на коленях поверх хрусткого целлофана, под которым доживали свои последние часы двадцать семь розовых роз… "Господи, как же ей повезло, что она играет с ним в одном спектакле", — хлюпала она, содрогаясь всем телом. "Бедняжка, ее надо спасать, — подумала Света, до которой постепенно начал доходить весь абсурд ситуации. — И без Горностаева тут не обойтись". Но самое невероятное ожидало ее в конце спектакля, когда, выбрав наиболее удобный момент, под бурные аплодисменты зрителей Маша кинулась вручать своему "любимому" огромный букет роз. Нелепая в длинном мамином платье, подол которого волочился по полу, несмотря на высокие каблуки, цокая неимоверно громко металлическими набойками, Маша кинулась к Юрию Могилевскому с букетом и чуть не сбила его с ног. Свете было стыдно за подругу и одновременно жалко: ну и угораздило же ее так влюбиться! Вдруг зал притих — знаменитый артист, трогательно приобняв Машу, поцеловал ее в щеку. Раскрасневшаяся Маша вернулась на место, а зал еще долго хлопал — зрители восприняли ее жест как достойное продолжение спектакля.

Теперь ты понимаешь, что он тоже немного любит меня, — услышала она прерывистый от волнения голос Маши. — А ты говоришь…