Бей ушастых! Часть 3 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 20

— Это хорошо, что ты лежишь, — осторожно начал я, — не вставай пока. У меня для тебя две новости. Обе плохие.

— Что случилось? — Саффа тут же села, пытаясь прикрыться уголком одеяла.

— Новость первая. Ты превратила Кардагола в крысу.

— Когда?!

— Час назад. Вторая новость — он все еще здесь, и видел, чем мы тут занимались.

— Ты знал и промолчал? Эрраде, как ты мог?

— Ты же хватала меня за разные места, вот я и потерял голову, — сделав невинные глаза, оправдался я.

— Я тебя хватала?!

— Ну, не хватала, гладила. Какая разница? Ты лучше расколдуй Кардагола, нехорошо это — в полдень у нас бой с Арвалией, а один из главнокомандующих крысой по полу шуршит.

Саффа завернулась в одеяло, перебралась на край кровати и посмотрела вниз, где на ковре сидела крупная крыса с ехидной мордой. Я натянул на себя простынь. Ну, его, котика этого! Лучше прикрыться на всякий случай.

Какое-то время волшебница молча изучала дело рук своих и, наконец, прошептала:

— Лин, прости.

— Ну… хм… прощаю. А за что?

— Я привязку на тебя сделала.

— И я должен эту крысиную морду целовать?

— Я же не специально!

— Да, это понятно, — проворчал я, понимая, что злиться на нее смысла нет. Ведь она и правда не нарочно так сделала. Что ж, придется мне подвиг совершить.

Схватил я крыса этого за шкирку и чмокнул. Вот не подумал, что делаю. А надо было думать. Потому что, получив расколдовывающий поцелуй в усатую морду, крыс мгновенно превратился в Кардагола. А поскольку я его держал, полулежа на кровати, то превратившийся Кардагол оказался на мне. Я попытался его спихнуть, он в свою очередь попытался с меня скатиться, Саффа решила нам помочь, в итоге мы запутались в одеяле и простыне этой злосчастной, в которую меня угораздило задрапироваться. Саффа выбралась из этой кучи первая и куда-то телепортировалась.

Кардагол тихо заматерился, сетуя на то, что коварная шептунья превратила его, воспользовавшись тем, что он ослабил щиты, сберегая силы для сражения. Я хотел было, нецензурно возразить по поводу того, что Саффа специально момент выбирала, но Кардагол так старался поскорее с меня слезть, тем самым еще больше запутывая ноги в простыне и в брошенном Саффой одеяле, что мне смешно стало. Я заржал. Кардагол замер и уставился на меня. Да уж, интимная такая картинка — лежит на мне мужик и в глаза заглядывает. Причем серьезно так, без намека на улыбку.

— Ну, что ты замер, растудыть тебя в тудыть? — помурлыкал я и оскалился, надеясь, что это сойдет за улыбку. — Шевелись, давай… котик.

— Погоди, зайчик, сейчас ноги из этой простыни выпутаю, и будет тебе счастье, — пропыхтел Кардагол и, кажется, еще что-то хотел добавить, судя по появившемуся на лице ехидному выражению, не очень для меня приятное, но его перебили.

— Лин! Кардагол!?

Интересно, как долго Вальдор стоял в дверях и эту милую сценку наблюдал? На лице его был написан такой ужас и смущение, что…в общем, я приблизительно представляю, о чем он подумал.

Расходимся к вечеру утомленные, но довольные друг другом. Расходимся все, даже я, потому что усыпальница моя, хоть и уютная, успела уже надоесть. Напоследок прошу Шеоннеля набросить на меня давешнюю иллюзию. Сам себе даю обещание с эльфами не общаться. Мало ли что. С ними опомниться не успеешь — с драной шкурой останешься. Нет уж, увольте. Хватит мне на сегодня потрясений.

Пойду-ка я себя порадую. Нервишки успокою. Расслаблюсь.

Иными словами, сунув руки в карманы и весело насвистывая, направляюсь к жене. По дороге пару раз уворачиваюсь от желающих дать мне подзатыльник за недостаточно почтительный для лакея вид, один раз огрызаюсь на какого-то мелкого дворянчика (видел как-то, имя не помню), и, можно сказать, без приключений добираюсь до спальни Аннет.

И что у нас тут такое? Шторы задернуты, запах какой-то затхлости. Сама королева лежит в постели под одеялом.

— Привет, дорогая! — заявляю я, прождав перед этим пару минут, пока она сама соизволит обратить на меня внимание.

А в ответ — тишина.

Приближаюсь к постели.

— Курочка моя, ау, покажи личико.

Слышу отчетливое:

— Пошел вон!

И, вроде, как рыдания.

— Аннет! Разве так следует разговаривать с супругом и повелителем?

Кончик одеяла приподнимается, чтобы показать мне один глаз.

— Ты кто? И что ты здесь делаешь? Я Гарлана позову! — бормочет обладательница этого прелестного голубого ока.

— Муж я твой! Вальдор! А Гарлана можешь позвать. Он подтвердит!

— Уйди! — шепчет моя драгоценная. Ну, уйди, это не пошел вон. Это уже обнадеживает.

— Девочка моя, — проговариваю я ласково, наклоняясь над постелью и делая попытку стянуть одеяло вниз. Попытка не удается, Аннет крепко удерживает одеяло на своих позициях. Но, кажется, кое-чего я добился: после слов «девочка моя» рыдания становятся громче и отчетливее.

Присаживаюсь на край кровати, и Аннет тут же отползает в сторону. Вместе с одеялом.

— Это действительно я. Шеоннель наложил на меня иллюзию. Аннет, что с тобой такое?

Молчит. Продолжим наступление.

— Аннет, ты мне веришь?

Глухое:

— Нет.

— Ну что я должен сделать, чтобы поверила?

Осторожно просовываю руку под одеяло, пытаясь нащупать там тело жены.

— Не трогай меня! — визжит она.

Я в недоумении.

— Почему? Курочка моя, давай я что-нибудь расскажу тебе такое, что никто не знает. И ты сразу поймешь, что я твой муж.

— Что ты такое можешь рассказать, о чем все окружающие не знают после Сферы Правды? — язвительно отзывается она.

Язвит — уже хорошо. Хотя ситуация, и в самом деле, затруднительная. Благодаря старому пройдохе Мерлину наша с Аннет биография не является, мягко говоря, тайной. Хотя…

— А у тебя родинка под левой грудью.

Молчит.

— А еще ты ревновала меня к Дуське. Кстати, совершенно напрасно. Она никогда мне не нравилась.

Тишина.

— А когда у тебя родилась Иоханна, я по большому секрету сказал тебе, что и хотел дочку. Несмотря ни на что. Ты помнишь?

О! Проняло. Но не так, как мне того хотелось.

— Уйди, Вальдор, уйди! — плачет Аннет. — Я не хочу, чтобы ты меня видел! Я страшная!

Я так понимаю, старый разбойник Кардагол так и не нашел минутку, чтобы вернуть королеве молодость. Надо бы с ним поговорить, но глупая она, все же.

— Аннет, за все время, что мы вместе, я только раз дал тебе повод во мне усомниться. И то виноват был этот… как его, какая-то запрещенная травка. Неужели ты думаешь, что это только потому, что у тебя красивое личико?

— Тебя заставили на мне жениться.

— Да, заставили. Но я, насколько ты помнишь, не особо и сопротивлялся.

— Ты меня не любишь.

А вот это меня уже злит.

— Аннет. Хватит прятаться. Я хочу тебя видеть.

— Нет.

— Да!

— Я не хочу.

— Да, я сказал!

После этого я, уже не сдерживая сил, сдергиваю одеяло и отшвыриваю его на пол.

На кровати лежит полная и немолодая, растрепанная, с покрасневшими испуганными глазами, да, может быть даже некрасивая, моя Аннет. Моя.

— Иди, — говорю, — ко мне, дура.

Обнимаю ее и нежно шепчу на ухо:

— Нашла, из-за чего страдать. Можно подумать, у меня проблемы с памятью, и я не помню, как ты еще недавно выглядела. Не нужно делать из меня чудовище, Аннет.

Она продолжает тихонько всхлипывать.

— Вальдор, я тебя люблю.

— Ну да, — отвечаю, — я тебя тоже. Разве не ясно?

Утром всем нашим импровизированным штабом мы должны были собраться в кабинете. Прихожу и понимаю, что слово «должны» имеет силу не для всех. Кроме меня в комнате находятся лишь хмурый Терин, взволнованная Дуська и задумчивый Кир. Но у меня такое хорошее настроение, что убить кого-нибудь сразу пока не хочется.

— Как-то нас маловато, — заявляю я с порога.

— Отец пошел за Лином и Саффой, — сообщает Кир, — давно.