Штольня в Совьих Горах - Добкевич Корнелия - Страница 36

— Нет… Здоров я… — бормотал злодей. — Сделай милость, созови поскорее артель… Я должен вам всем что-то сказать… — весь дрожа и умоляюще глядя на Кулимагу, пролепетал Сьлядек.

— Пусть так и будет, — ответил старшина горняков, — сейчас соберем всех.

Зых поднес к губам висевший на поясе рожок и протяжно затрубил. Заслышав этот зов, горняки побросали свои дела и бегом поспешили к штольне. Видать, какую-то важную новость должен объявить Кулимага — надо поторопиться!

Поспешил и Милош: он только что закончил точить долото на бруске из белого камня.

— Что случилось, Зых? — весело спросил юноша.

Но ответа не получил. Горняки столпились вокруг Зыха и Сьлядека. Ждали, что будет дальше? Кулимага подтолкнул Сьлядека вперед.

— Он скажет…

Долго водил злодей испуганным взором по лицам собравшихся горняков, наконец, заговорил пискливым, захлебывающимся голосом:

— Братья… Послушайте, что скажу… Знаете ли вы, где так долго пребывал ваш добрый товарищ Милош?

— Нет! Не знаем! Говори! — послышались голоса.

— Лечился он от смертельной раны, которую нанес я ему, когда злоба и зависть разум мой отуманили… Ударил я его долотом в голову там, в штольне… Помыслил, будто он один, тайком, к богатой руде подбирается…

— Правда ли это, Милош? Говори! Правда это? — зашумели встревоженные горняки.

Слегка побледнел Милош, но ответил спокойно:

— Правда! Но я же простил тебя, Сьлядек. Зачем ты начал говорить об этом?

— Я должен, должен признаться в этом… всей артели, — бормотал негодяй. — Я не могу сделать иначе!

— Но я простил тебя! — повторил Милош.

— Не одно это я сотворил, братья… — едва дыша от страха хрипел злодей. — Не одно это! Нынче ночью пошел я в нишу ящик с золотом открыть… Выбрал самородки, которые получше, и спрятал в карманы, чтобы унести и бежать далеко отсюда…

— Правда ли это, Сьлядек? — грозно закричали горняки. — Правда ли?

— Правда… Вот оно ваше золото… — и негодяй поспешно вытащил из-за голенища несколько самородков. — Отдаю… Возьмите!.. Нет мне места в артели, не для меня общая миска и общий хлеб. Ухожу… Только не карайте меня, братья…

— Погоди! — прервал его Зых. — Надобно разобрать твои вины. Хочу спросить тебя: как же это получается, что ты лишь сейчас говоришь нам о своих злодействах? Почему же ты раньше молчал? Почему загодя не искал облегчения совести своей и прощения нашего?

— Из страха перед карой молчал. Думал, что не откроется убийство и не узнаете вы ничего. И что Милош не вернется, не расскажет…

— А золото? — зашумели в толпе. — Ты же сам говоришь, что сегодня выкрал его? Стыдишься ли ты этого? Или жалеешь, что не вышло? Как же это так получается, что решил ты сознаться и в этой своей вине?

— Глубоко в штольне… — переведя дух и упершись спиной в дерево, чтобы не упасть от слабости и перепуга, начал Сьлядек, — находится существо дивное… Черт какой-то горный, что ли? Бес малый, совсем невидный такой, а сильный и страшный… Благосклонен он к вам, я думаю, и золото сторожит. Когда я брал его, золотишко это, закачал он землю подо мной и едва свод на голову мою не обрушил… А потом, когда я посмеялся над ним и золотишко обратно в ящик сложить не захотел — бросил он на меня заклятие страшное… Хотел превратить меня в золотую глыбу… Уже и ноги мои в землю вросли, и язык закостенел… Каменел я, стыл… Только потом он меня обратно в человека оборотил — когда поклялся я ему, что вины свои перед вами открою. Признаю их…

Глубокая тишина запала вокруг. Онемевшие стояли горняки, тесно окружив Зыха и всматриваясь в Сьлядека. Милош отвернулся от него и голову опустил: вспомнил обещание злодея!

— Убийца подлый, заугольный… Грабитель! — пали тяжкие слова горняков. — От страха ты, выходит, признался!

— Да, только из-за опаски одной, а не раскаяния ради! — крикнул кто-то. — Не пожалел нас, не признался, что зло нам учинил!

— Позор ему вечный, убийце!.. Как он может жить среди нас?

Всё сильнее шумели горняки, всё большее возмущение охватывало людей, искренне сдружившихся меж собой, побратавшихся и полных доверия один к другому. И тогда поднял Кулимага с земли несколько самородков, которые бросил подлый человек, и на раскрытой ладони протянул их Сьлядеку:

— Выходит, никогда не был ты нам ни товарищем, ни братом! — печально и сурово сказал он негодяю. — Поэтому не можем мы оставить тебя в артели. Иди же прочь! А это возьми на дорогу — всё же и твоя доля работы в том есть…

Молча взял Сьлядек золото. Ни на кого не глядя, помчался он по склону вниз и голову в плечи втянул — удара ждал. Страшно торопился, хотя и не пошел никто за ним.

А высоко на скале показалась Люкерда. Удивленно посмотрела девушка на беглеца. Венец из барвинков украшал ее головку, а в руках держала она корзинку с пшеничным хлебом, который выпекла ночью для своего Милоша и его артели. Медленно стала спускаться по тропке между скалами. И улыбкой встретила подбежавшего к ней Милоша…

Тщетно стали бы мы теперь искать эту штольню в Совьих Горах. Засыпало ее скальными обломками, зарос вход в нее густыми колючими кустами, мохом и травой его закрыло.

Не найдем мы в тех горах и золота: давным-давно исчерпались его запасы на землях Нижней Силезии. О том же, что было оно там некогда, говорят нам не только старые документы, но и названия таких городов, как Злоторыя. Гласят об этом старые предания и эта, почти забытая сказка.

Благодаря ней дошла и до нас весть о добром друге нижнесилезских горняков — малом, проворном и хозяйственном пендзименжике, который, как говорят, избрал своим жилищем грот в глубине Совьих Гор.

Послесловие

Вот и закончилось твое путешествие в мир легенд и сказок, дорогой советский читатель! Верю, что этот мир захватил тебя и доставил много приятных минут не только тебе, но и твоей семье: своеобразие, прелесть и очарование сказки таково, что хочется поделиться своими впечатлениями с близкими и знакомыми. В каждом человеке заложены коллективные начала, поэтому свои чувства, особенно восхищение, он непременно высказывает тем, в ком надеется найти отклик.

Разве не на этом основано изустное творчество народа, передаваемое из поколения в поколение и дошедшее до нас из глубин седой древности?

Но когда прочтена сказка, человек обязательно полюбопытствует — а в чем ее мораль, откуда она взялась, когда возникла? Что ж, это закономерные вопросы! И надо, непременно надо помочь читателю составить себе цельное представление о книге, заполнить те «белые пятна», которые, несомненно, появятся, когда перевернута последняя страница. Попытаюсь коротко и по возможности полнее ответить на могущие возникнуть вопросы.

Великий мыслитель и основоположник коммунизма, Карл Маркс сказал: «Бытие определяет сознание». Применительно к данной книге закон этот может быть изложен так: каждый народ по-своему воспринимает и отображает мир действительности и мир фантазии. Человек живет не только тем, что он видит вокруг себя: он еще стремится проникнуть за пределы окружающего, помечтать, пофантазировать, представить себе иную, сказочную жизнь. И в этом — огромная сила. Реальность и фантазия отнюдь не мешают одна другой, наоборот, они дополняют себя взаимно. Вспомним, например, известную фантастическую повесть Жюля Верна «С Земли на Луну». Опубликованная во Франции ровно 100 лет назад, она предвосхитила поистине фантастический подвиг советских космонавтов Павла Беляева и Алексея Леонова, вышедшего в космос! Как тут не вспомнить мудрые слова великого нашего учителя В. И. Ленина, сказанные в 1922 году: