Страстное желание - Джордан Николь - Страница 30

Понимая, что промедление лишь способствует утрате мужества, Бринн открыла дверь и вошла в спальню Уильяма. Она еще ни разу не была здесь. Комната была оформлена со сдержанной мужской элегантностью. Доминировал темно-зеленый цвет, оттененный позолотой. Посреди комнаты стояла массивная кровать. Бринн не могла отвести от нее глаз несколько Долгих секунд, а когда повернула голову, то увидела у умывальника Лусиана. Он вытирал лицо полотенцем.

Он был по пояс голым. От вида его худощавого мускулистого торса у Бринн перехватило дыхание.

Он не слышал, как она вошла. К счастью, подумала Бринн, потому что теперь у нее появилась возможность собраться с духом, оставаясь незамеченной. Бринн тихо прикрыла за собой дверь.

Лусиан поднял глаза и замер. В глазах его промелькнуло удивление, но он быстро справился с собой, и лицо его вновь стало непроницаемым.

– Ты заблудилась? – холодно поинтересовался он.

– Нет. Я не могу расстегнуть платье. Вы не могли бы оказать мне эту услугу?

Лусиан недоверчиво смотрел на нее:

– Почему ты не позвала горничную?

– Я не хотела ее беспокоить.

– И ты решила побеспокоить меня?

В ответ она лишь улыбнулась. Томно, чувственно.

– Ты возражаешь?

Лусиан окинул жену взглядом, задержавшись на ее роскошных, рассыпавшихся по плечам волосах. Не отвечая, он подошел к ней. Когда Бринн повернулась к нему спиной, он почти грубо откинул ее волосы на плечо, освобождая застежку.

Чувствуя его нетерпение, Бринн не могла сдержать довольной ухмылки, однако говорить она ему ничего не стала. В угрюмом молчании он расстегивал пуговицы.

– Спасибо, – сказала она, когда он закончил, стараясь придать своему голосу страстную хрипотцу.

Затем Бринн повернулась к нему лицом. Он был так близко, что она чувствовала тепло его тела. Она знала, что и он ощущает ее тепло. То же напряжение. Его глаза сверкали, как сапфиры.

– Что за игру ты ведешь, Бринн?

– Никакой игры. Я просто доказываю свою правоту.

– И что же ты доказываешь?

– Силу проклятия. Его власть. Если бы я хотела завести этих молодых людей, то действовала бы совсем по-другому.

– Вела бы себя с ними так, как сейчас со мной? – Да.

Глядя ему прямо в глаза, она игриво прикусила нижнюю губу и провела рукой по контуру выреза платья.

Лусиан напряженно застыл, глядя, как она медленно приспускает шелк с плеча, открывая полную грудь, прикрытую лишь сорочкой. Он понял, что она собирается раздеться перед ним. Чресла его свело от боли.

– Довольно, – сказал он сдавленным голосом, решив не реагировать на ее провокацию.

– Я так не думаю.

Бринн решила не останавливаться на достигнутом. Она приспустила сорочку, открыв роскошную грудь, высокую и твердую, с розовыми сосками. Во рту у него пересохло от желания попробовать их на вкус.

– Вы действительно думаете, что можете устоять? – спросила она голосом, искушающее страстным.

Лусиан решил сопротивляться, что есть силы – от этого зависела вся его жизнь. Тело Бринн было как наркотик. Познав его вкус, уже не можешь остановиться. В жизни все перестает быть важным, кроме этого тела. Он уже невыносимо сильно хотел ее.

– Ты играешь с огнем, – предупредил он.

– Возможно. Но я подозреваю, что если кто из нас и сгорит в этом огне, то это буду не я.

Лусиан знал об этом. Он уже горел. Он понимал всю меру опасности, но не мог устоять и не коснуться ее.

– Осторожно, Лусиан…

Она так и не успела закончить предложения. Он накрыл ее рот жадным ртом, прижал к себе.

Он целовал ее с яростью, кровь его кипела от возбуждения. У Бринн был вкус огня. Огонь пожирал его изнутри. Потребность обладать ею стала невыносимой.

Он почувствовал ее отклик. Вначале она сопротивлялась, но потом было так, словно страсть его прорвала плотину. Она открылась ему навстречу, разомкнула губы, принимая в себя его язык. Восставшая плоть натянула ткань бриджей.

Лусиан застонал, не отрываясь от ее губ. Он хотел большего, тело его требовало большего.

Он до боли сжал плечи Бринн, опустил голову, взял в рот тугой сосок. Она инстинктивно прогнулась ему навстречу, навстречу его губам. Когда он жадно втянул сосок в рот, она схватила его за волосы.

Кровь стучала в ушах, и сквозь этот гул страсти Лусиан услышал ее хриплое дыхание.

– Вот видите, – задыхаясь, произнесла Бринн. – Вы не можете остановиться.

Лусиан отпрянул. Это далось ему предельным напряжением воли. Он стоял, уставившись на нее, жадно глотая воздух, дрожа от страсти.

Он отчаянно боролся с собой, и эта борьба проходила у нее на глазах. Глаза его блестели от возбуждения, но там, в глубине, тлел иной огонь. В нем было что-то жестокое, что-то от варвара.

Бринн дрожащими руками подтянула лиф платья, прикрывая грудь, которая все еще продолжала тяжело вздыматься.

– Вы теперь видите, Лусиан? – тихо спросила она, молясь о том, чтобы, он усвоил урок. – Вы ничего не можете сделать. Проклятие сильнее вас. Вы должны держаться от меня подальше, иначе вам не спастись. Он сжал кулаки.

– Я думаю, ты меня недооцениваешь. Тебе меня не околдовать, сирена. Я докажу тебе, что все эти разговоры о проклятии – сплошная выдумка. Я больше не прикоснусь к тебе.

Именно этого она и добивалась – чтобы Лусиан осознанно боролся с влечением к ней. Тогда почему у нее вдруг стало так тоскливо и пусто на сердце?

Более того, это его решение создавало новую проблему. Бринн изобразила насмешливую улыбку, тогда как глаза ее смотрели скептически.

– Означает ли это, что вы больше не будете заниматься со мной любовью? Если так, то как я смогу выполнить свой супружеский долг и родить вам ребенка?

Ответом ей была тишина. Взгляд его был тяжел и мрачен. Бринн судорожно вздохнула.

– Ведь вы – именно этого хотите? Ребенка? Впрочем, я уже тоже его хочу. Вы пообещали мне, что, когда ребенок будет зачат, вы больше не станете требовать от меня супружеской близости. Так что чем раньше это случится, тем скорее мы освободимся друг от друга. Но после того, что случилось, вы, надеюсь, постараетесь держать под контролем свою похоть. – С этими словами Бринн развернулась и с гордо поднятой головой вышла из спальни мужа.

Глава 10

Ей снова снился Лусиан. Он прикасался к ней влажным языком там, внизу, нежно, возбуждающе нежно. Восхитительно нежно. Она прогнулась навстречу его ласке, всхлипывая от наслаждения. Ласки его подвели ее к краю, за которым должен последовать взрыв, но взрыва не последовало, Лусиан отстранился, оставив ее неудовлетворенной, томящейся от желания.

– Прошу тебя… – Бринн хотела, чтобы они соединились, чтобы он овладел ею.

Он знал, чего она хочет.

Он целовал ее, поднимаясь, все выше, дыхание его обжигало ее кожу… ее живот, грудь, горло. Тело ее дрожало от радостного предвкушения. Лусиан накрыл ее своим телом. Его набухшая отвердевшая плоть скользнула в ее влажное, истомленное ожиданием лоно, вошла глубоко… но тут он замер.

Невероятно нежно губы его коснулись ее лица, сорвали с губ ее радостный вздох. Он улыбнулся ей, и от пронзительной нежности этой его улыбки Бринн захотелось плакать. Изнемогая от желания, она сжала его в себе, чувствуя его жар, его желание.

И тогда он начал двигаться в ней, и ритм его движений был древним, как мир. Томление желания нарастало, распускалось в ней, как цветок, казалось, этой сладкой муке не будет конца, и вот один, последний толчок, и мир раскололся на тысячу ослепительных осколков, на брызги огня, и она закричала в экстазе…

Бринн проснулась, вся дрожа. Постель рядом с ней была пуста. Она была одна.

Все это ей лишь приснилось. Лусиана не было рядом. Эта его пронзительная нежность была лишь видением. Она своей расчетливой холодностью прогнала его прочь.

Бринн дотронулась до лица. Щеки были влажными от слез. Во сне она нашла нежность, которой ей так не хватало в Лусиане. Во сне он согревал ее теплом своей души. Во сне она узнала радость, которой не знала наяву.