Страстное желание - Джордан Николь - Страница 20

Она покраснела еще гуще, когда поняла, что секретарь Уиклиффа видел ее такой. Ей было страшно неловко, что ее поймали с поличным, особенно после того, как она дала себе обещание не дать умелому сердцееду Уиклиффу себя соблазнить.

Смыв с тела напоминания о любовных утехах, причесавшись и заколов волосы, Бринн поймала себя на том, что не знает, как ей быть дальше. То ли надеть ночную рубашку и ждать мужа в постели, то ли вновь надеть платье и ждать Уиклиффа одетой.

Выбрав последнее, Бринн стала искать, чем бы заняться, коротая минуты ожидания. Она открыла книгу, но не смогла сосредоточиться. Мысли ее блуждали, возвращаясь к воспоминанию о только что пережитом. Выпустив на свободу ту невероятную страстность, которая таилась в ней все эти годы, никак себя не проявляя, Уиклифф подверг опасности свою жизнь, их с ним будущее.

Прошло полчаса, а Лусиан все не возвращался. Бринн не находила себе места. Закрыв книгу, она принялась ходить по комнате, гадая о том, что могло удерживать Лусиана в библиотеке так долго.

Она уже была готова спуститься вниз и отправиться ему на выручку, когда в дверь тихо постучали. Открыв, Бринн немало удивилась, когда увидела на пороге не мужа, а его секретаря, мистера Дэвиса.

– Простите меня, миледи, но у меня для вас сообщение от его сиятельства.

– Сообщение?

– Да. Он с сожалением вынужден сообщить, что его вызвали по важному делу.

– Я не уверена, что правильно вас поняла, – ответила Бринн, нахмурившись. – Что могло потребовать его внимания в столь поздний час?

– Срочные дела. Лорд Уиклифф отправился в Фалмут, где пришвартован его корабль. Он дал мне указание сопровождать вас в Лондон. Мы едем утром, в карете. Я должен помочь вам устроиться в вашем новом доме.

Бринн напряглась.

– Мне странно, что он не мог найти минуту, чтобы сказать об этом лично.

– Дело очень срочное, миледи. Лорд Уиклифф просит у вас прощения.

Бринн не знала, верить ли Дэвису, но, сжав зубы и с трудом удержавшись от того, чтобы не сказать что-то язвительное, она просто сказала:

– Когда я могу ожидать увидеть его вновь?

– К сожалению, не могу вам точно сказать, миледи. Несомненно, дело займет, по меньшей мере, несколько дней, возможно неделю. И лишь затем он сможет приехать к вам в Лондон. Что касается завтрашнего дня, то выехать лучше рано утром, потому что путь предстоит долгий. Я прибыл в карете его сиятельства. Если вы не против, я велю грузить ваши вещи на рассвете.

– Хорошо, мистер Дэвис, – сквозь зубы проговорила Бринн.

Секретарь удалился с низким поклоном, а Бринн уставилась на дверь. Мало сказать, что поведение мужа шокировало ее, он намеренно обидел ее, унизил. Она не находила слов, чтобы выразить свое возмущение.

Какое дело может заставить мужчину покинуть невесту в первую брачную ночь? И почему Уиклифф не захотел попрощаться?

Глава 7

Лондон

– Мы вскоре должны подъехать к городской резиденции его сиятельства, – заметил мистер Дэвис. Это были первые слова, произнесенные им за последние два часа. – Вам удобно, миледи?

– Да, спасибо, – ответила Бринн, покривив душой. Мышцы затекли от долгого сидения. Трехдневное пребывание в карете утомит кого угодно.

Спутник ее не считал нужным скрасить длинный путь общением, но вел себя подчеркнуто предупредительно. Вначале Бринн еще пыталась задавать мистеру Дэвису вопросы о мистере Уиклиффе, однако тот отвечал односложно, с видимой неохотой. В конце концов, она оставила попытки разговорить своего молчаливого спутника и замкнулась в себе.

На душе у нее было тоскливо и неспокойно. Она предполагала, что расставание с домом и семьей дастся ей нелегко, но не представляла себе, что настолько. Особенно трудно было для нее сказать «прощай» Тео.

Бринн глубоко вздохнула. Вообще-то она не из тех, кто предается унынию, но сейчас она была очень близка к тому.

Уже смеркалось, когда карета остановилась перед величественным особняком графа. Бринн в восхищении затаила дыхание. Если этот особняк и нельзя было назвать дворцом, то он очень на него походил. Непривычная к такому великолепию, Бринн испытала нечто сродни благоговейному ужасу, когда гостью выбежали встречать сразу несколько лакеев.

Внутри дом выглядел еще величественнее, чем снаружи: громадный холл со сверкающими серебряными канделябрами, тусклое мерцание мрамора. Целая армия челяди выстроилась в две шеренги в соответствии с рангом – вначале дворецкий и домоправительница, затем слуги высшего звания, такие как шеф-повар и главный садовник, а за ними лакеи в ливреях и горничные в форменных платьях.

Слуги высшего ранга стояли навытяжку. Вначале Бринн так растерялась, что не смогла запомнить их имен, однако ей бросилось в глаза то, что все они ведут себя с ней с нарочитой холодностью. Она заметила, как неодобрительно нахмурилась домоправительница, когда дворецкий принял из рук Бринн ее шляпу.

Бринн передала ему перчатки и пелерину, но что делать дальше, не знала. Если бы муж был бы сейчас рядом, он, скорее всего, взял бы на себя труд представить ее прислуге.

К счастью, на помощь ей пришел мистер Дэвис.

– Вы бы не хотели осмотреть дом, леди Уиклифф? – предложил он. – Или вы бы предпочли вначале отдохнуть?

Бринн благодарно улыбнулась:

– Я не устала, но я бы предпочла переодеться, прежде чем осмотрю дом.

– Ваша горничная приехала с вами, миледи? – поинтересовалась домоправительница. В ее голосе Бринн услышала осуждающие нотки.

– Боюсь, что нет, – холодно ответила Бринн. Она не стала распространяться о том, что вот уже много лет обходилась без личной прислуги.

Домоправительница, опустив глаза, спросила у мистера Дэвиса, какую комнату следует приготовить для хозяйки дома.

– Лорд Уиклифф желает, чтобы она заняла золотую спальню со смежной гостиной.

– Хорошо, – сказала домоправительница, поджав губы, словно проглотила горькую пилюлю. – Пожалуйте за мной, миледи.

Поднимаясь по лестнице, Бринн успела оглядеться. Обстановка в доме радовала глаз своей элегантностью: никаких кричащих цветов, никакой вычурности. Войдя в спальню, Бринн еле сдержала восторг: выдержанная в золотисто-сливочных тонах, эта просторная и светлая комната была всем, о чем только можно было мечтать.

– Вот дверь в гардеробную, а вот в гостиную, – сообщила ей домоправительница. – В этой спальне жила покойная леди Уиклифф, мать его сиятельства, которой я служила много лет.

– Здесь очень красиво, – пробормотала Бринн, – миссис… Простите, я забыла, как вас зовут.

– Пул, – холодно напомнила ей домоправительница. – Меня зовут миссис Пул.

Бринн поняла, что совершила непростительную ошибку, не сумев запомнить имени домоправительницы первого раза. Кажется, она нажила себе в доме врага, не успев даже распаковать вещи. В будущем надо быть более внимательной.

Бринн виновато улыбнулась:

– Спасибо, миссис Пул. Дальше, я думаю, я сама справлюсь.

Домоправительница посмотрела на Бринн все с той же неприязнью, но, видимо, сочтя за лучшее не вступать в открытую конфронтацию, сделала реверанс перед тем, как удалиться.

Оставшись в одиночестве, Бринн перевела дыхание. Она понимала, что ей придется немало потрудиться, чтобы преодолеть столь явную неприязнь миссис Пул, но особого желания прилагать усилия в этом направлении у Бринн не было.

Она подошла к высокому окну и посмотрела вниз, на нарядный сквер. Она знала, что Лусиан богат, но не знала, насколько он богат. Эта спальня была под стать самой королеве.

Бринн невесело усмехнулась. Она не чувствовала себя адекватно в этом новом статусе и совсем не была уверена в том, что хочет быть хозяйкой всего этого несусветного богатства. По сравнению с этим дворцом ее дом в Корнуолле мог бы показаться жалкой хибарой, но, несмотря ни на что, тот дом был уютнее, теплее, там звучал смех, там люди относились друг к другу с искренней теплотой…