Дитя греха - Джеймс Джулия (Julia) - Страница 6

Так что же он тут делает?

Алексис всматривался в лежащую перед ним изможденную женщину. Он перевел ее в частное отделение больницы не ради нее, а ради себя. Во-первых, он не хотел общаться с ней при свидетелях, во-вторых — в частном отделении он может помешать ей воспользоваться телефоном, ведь иначе эта особа вполне способна поведать бульварным газетенкам скандальную историю о незаконнорожденном сыне некоего греческого олигарха, живущем в трущобе с матерью-наркоманкой!

— Зачем ты пришел? — слабым голосом спросила Райанна.

— А ты не знаешь?

— Откуда мне знать?

Уклончивость этого ответа взбесила Алексиса. Она смеет вести с ним игру, в то время как его сын брошен на попечение чужих людей?

Мужчина с огромным трудом подавил ярость и произнес одно лишь имя:

— Ники.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Алексис наблюдал за реакцией Райанны. Да, она явно разочарована!.. Стало быть, он прав — она изначально не собиралась говорить правду, намеревалась скрывать от него сына, пока не представится удобный момент заключить выгодную сделку.

Алексис содрогнулся от отвращения.

— Как… откуда ты узнал? — вырвалось у Райанны.

Алексис Петракис сурово нахмурил брови, но когда он заговорил, его голос звучал абсолютно бесстрастно.

И именно это смертельно напугало Райанну.

— Откуда? Мне позвонила представительница социальной службы… — Алексис помолчал, испепеляя Райанну взглядом, затем продолжил, чеканя каждое слово: — И выложила все, что думает о мужчинах, которые заводят детей, а потом отказываются от них. Больше всего эта дама негодовала, что человек с «неограниченными финансовыми возможностями», как она выразилась, может поступать так бессовестно. Она дала понять, что мое положение в обществе и репутация сильно пострадают, если мое… пренебрежение… своими обязанностями станет достоянием прессы.

О господи, подумала Райанна. Так он здесь потому, что представительница социальной службы набросилась на него и пригрозила бульварными газетами!

У Райанны кружилась голова, она отчаянно пыталась справиться с парализующим ее отчаянием.

Алексис Петракис знает о Ники.

Слова мужчины с трудом пробивались сквозь пелену в ее сознании:

— Я хочу забрать мальчика из-под опеки. Немедленно.

— Они его не отпустят, пока я не выпишусь из больницы.

Райанна и сама удивилась, что смогла произнести эти слова спокойно и уверенно. Алексис Петракис не способен понять ни ее страдания от разлуки с Ники, ни душераздирающего страха, что его никогда не вернут ей.

Мужчина брезгливо поджал губы,

Ни малейшего признака угрызений совести! Маленький мальчик помещен под опеку из-за пристрастия матери к наркотикам, а та не испытывает никаких эмоций по поводу того, что теряет собственного ребенка!

— Это не проблема. Я разговаривал с лечащим врачом, и он согласился выписать тебя.

— Я-я не понимаю.

— Я сказал, что обеспечу тебе надлежащий уход, а также уведомил попечительский совет, что найму квалифицированную няню для ребенка. Они согласились отменить распоряжение об опеке.

В душе Райанны затеплилась надежда: неужели она действительно сможет вернуть сына? Да она скорее согласилась бы есть землю, чем позволила Алексису Петракису приблизиться к Ники, но если это единственный способ забрать мальчика, она не станет возражать. Но Алексис не должен понять, насколько это важно для нее.

Еще пять лет назад Райанна убедилась в том, что Алексис Петракис — жестокий и подлый человек. Он и сейчас явно в ярости оттого, что ему навязали незаконнорожденного сына, факт существования которого угрожает его репутации.

Райанна внимательно смотрела в непроницаемое лицо мужчины, который однажды мимоходом разбил ей сердце.

К черту воспоминания! Ники, любимый сыночек, я верну тебя любой ценой!..

— И каким будет твой следующий шаг? — неестественно-спокойно поинтересовалась Райанна.

Зрачки Алексиса сузились.

Какое хладнокровие, будь она проклята!

— Завтра тебя выпишут, и вы с няней заедете за Ники по пути в аэропорт.

— Что значит — в аэропорт? — взволнованно перебила Райанна.

Алексис Петракис посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

— Ты полетишь в Грецию.

— В Грецию?

— Точнее, на мой частный остров.

Частный остров…

Так вот в чем дело — Алексис собирается спрятать ее и Ники подальше от любопытных глаз… словно в тюрьме, а надзирателями станут его люди.

Но если полная изоляция от мира — единственный способ быть рядом с сыном, то Райанна согласится и на это.

Пусть человек, которого она ненавидит больше всех в мире, поступает так по эгоистичным соображениям, ради самозащиты — важно одно: Алексис Петракис использует свое богатство и могущество, чтобы заставить государственную бюрократию считаться с его интересами.

Вилла у моря… Пляж… Море…

Это будет такой праздник для Ники — после той травмы, которую он пережил.

Мальчик никогда не видел моря.

В Греции тепло, невольно размечталась Райанна, она поправится там гораздо быстрее, чем в холодной и сырой квартире, в которой они живут, и вскоре опять сможет сама заботиться о Ники, не рассчитывая ни на чью помощь.

И тогда Алексис Петракис может катиться ко всем чертям!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Алексис плюхнулся на заднее сиденье серебристого седана. Ярость бурлила в нем, как стремительная река. Его сын целых четыре года жил на этом свете, а он ничего не знал о его существовании! Проклятая наркоманка скрывала ребенка от родного отца!

Алексис почувствовал, как сжимаются его кулаки. Где-то на другом конце города его сын сидел, съежившись, в огромном кресле, в чужом доме.

«Мальчику просто не повезло», — холодно заявила Алексису представительница социальной службы.

Он сможет успокоиться только тогда, когда Ники окажется рядом с ним, в целости и сохранности.

Санитар осторожно вкатил инвалидное кресло Райанны в лимузин. Две женщины сели в машину следом: одна — среднего возраста, в форменной одежде сиделки, и вторая — помоложе, с приветливым лицом. Обе улыбнулись Райанне и представились, но она вряд ли обратила на них внимание.

Сердце бешено колотилось в груди женщины, а душу переполнял страх и отчаянная надежда. Во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.

Ники, Ники, Ники…

Словно молитву, она твердила имя сына.

Лимузин тронулся с места. Несмотря на плавный ход машины, каждая остановка на светофоре и последующее начало движения отдавались ужасной болью в теле Райанны, но это ее не волновало, ведь она ехала к своему ребенку. Она доберется туда — живой или мертвой!

Лимузин притормозил у обочины оживленной магистрали напротив одноэтажного дома довоенной постройки. Сиделка и няня вышли из машины. Райанна подалась вперед, пытаясь разглядеть входную дверь.

Она не заметила ни сверкающий серебристый седан, остановившийся немного позади, ни высокого мужчину в темном костюме, напряженно глядевшего в том же направлении. Из дома вышла женщина. Алексис узнал в ней опекуншу, с которой на днях встречался. Он пригляделся и с замиранием сердца увидел, что она ведет за ручку маленького мальчика. Поддавшись чувствам, Алексис инстинктивно шагнул навстречу маленькой понурой фигурке.

Неожиданно раздался крик — громкий, отчаянный, переходящий в рыдание:

— Ники!

Мальчик недоверчиво поднял голову, и его огромные темные глаза засияли от счастья. Он вырвался у опекунши, вихрем помчался по дорожке, пересек тротуар и бросился к машине.

— Мамочка! Мамочка! Мамочка!

Райанна отчаянно прижала его к себе, не обращая внимания на боль в груди. По ее лицу катились слезы радости.

— О Ники, Ники! Мой дорогой, единственный! Самый лучший мамин мальчик!