Халява - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" - Страница 38

— Как это ты умудрился?

— Да мне сейчас все равно делать нефиг. До сессии далеко, а просто шланговать по поселку — скучно. Вот меня Дмирич и подтянул…

— Валерий Дмитриевич? Наш трудовик?

— Он, — кивнул Васек. — Ты ж знаешь, он знатный резчик. — Классе в шестом-восьмом мы вместе с Васькой ходили на кружок вырезания по дереву, который вел наш трудовик Валерий Дмитриевич. Надо признать классный мужик — пацанва вокруг него так и вьется. Умеет он с ними работать — сам таким был. Он и поможет и подскажет. Крепкий мужик, здоровый, плотный, словно медведь перед зимней спячкой, а с пацанами, как с ровней всегда… Уж сколько лет прошло, а воспоминания о нем у меня самые светлые. — Так вот он меня и подтянул, — произнес Васька, выдергивая меня из воспоминаний. — Заработал прилично.

— Классная работа! Из чего резали? Береза, липа? — с видом знатока спросил я.

— Не-а, — довольно улыбнулся Васька. Нипочем не угадаешь! Экономили с Дмитричем как могли. Это гипс. Для повторяющихся узоров, типа рамочек, делали деревянную заготовку. Затем с нее резиновый слепок — и штампуй себе! Морилочкой, лаком обработали…

— Хитро! От настоящего дерева не отличить, — согласился я. — Так, Васек, чего закажем?

— Да мне все равно, — пожал плечами дружбан, — было бы, чем закусить, и ладушки!

— Хорошо. Девушка! — позвал я официантку.

К нашему столику подошла молоденькая девчушка в белом переднике.

— Что заказывать будете, молодые люди? — произнесла она.

— Привет, Маринка! — поздоровался Васек. — Чего это ты, не узнаешь бывших одноклассников?

— Тише ты, Вася! — шикнула она на кореша. — Директор ругается, если я с клиентами лясы точу. Узнала я тебя, узнала! Склерозом не страдаю! Полгода с выпускного еще не прошло…

— А Серегу Юсупова че, забыла за год? — возмущенно произнес Васек.

Я сидел за столиком вполоборота к бывшей однокласснице, окна в кафешке были закрыты толстыми тяжелыми шторами, поэтому лицо мое скрывала тень.

— Сережка! Ты? — завизжала от восторга Маринка, да так громко, что вздрогнули остальные, немногочисленные пока еще, посетители кафешки.

— Ну вот, — притворно огорчился Васек, — как меня — так "тише ты!", а как Серегу — так радости полные штаны! Где равноправие? Где справедливость? Чем, скажите, известный писатель отличается от обычного человека?

— Да помолчи ты, Васька! — вновь накинулась на него Маринка. — Сережка, я… Я сейчас! — Она резво развернулась, только взметнулась юбка, открывая на мгновение стройные ножки в темных капроновых чулках, и исчезла за барной стойкой.

Через секунду она вновь появилась у нашего столика, немного растрепанная и сжимающая в руках глянцевую книжку с моим именем на титульном листе.

— Вот… — неожиданно замялась Маринка.

— Подписать? — понял я без слов. — Давай! — Я взял из рук одноклассницы книжку, вынул из "барсетки" блатную ручку с золотым пером и задумался: что же написать? — Дорогой однокласснице…

— Так уж и дорогой?! — фыркнул Васька.

Маринка тут же больно ущипнула другана за бок:

— Да уж не дешевая!

— Больно! — сморщился Васька. — Согласен, дорогая! Пиши, Серега, а то не отвяжется.

— Не, по-другому будет! — согласился я с Васькиным мнением и размашисто написал: Маринке на долгую память! Ниже поставил дату и расписался. Ну не привык я еще к своей славе. Нужно будет подумать над тем, что писать на обложках читателям. Ведь еще не раз попросят автограф, как пить дать!

— Ой, Сереж, спасибочки! — Маринка прижала книжку к груди.

Да, мы пока еще самая читающая страна в мире. И писатели в СССР до сих пор еще приравниваются к небожителям… Скоро эта лафа закончиться, но за оставшийся срок я постараюсь снять со своего положения все сливки.

— Марина! — Васька пощелкал перед носом восхищенной девчушки пальцами. — Нам бы выпить-закусить!

— Ой, а я совсем забыла! — Маринка схватилась за голову. — Что кушать будете, мальчики?

— Давай пельмешков, салатик какой-нить, сока, и поллитру… Водка есть хорошая?

— Ну ты и разошелся, Васька, — лукаво прищурилась официантка. — Тебе что, двадцать один есть, чтобы водяру заказывать? Мне директор шею намылит.

— Маринка! Не позорь меня перед известным писателем! — набычился Васька. — Эка невидаль… Я чего, школьник сопливый? Давай тащи! Самое дорогое пойло, какое в вашей забегаловке есть! А директору скажешь, если бочку катить вздумает, то Серега в следующей книге главного говнюка его именем назовет, на всю страну ославит! А страна у нас, сама знаешь, не маленькая!

— Ну ты, Васек, раздухарился! — Я неодобрительно покачал головой. — Сбавь обороты!

— А чего она…

— Мариночка, золотце, неси уже, — попросил я. — А то этот товарищ, — я кивнул в Васькину сторону, — вашу забегаловку по кирпичику разнесет.

— А что из спиртного-то принести? — спросила Маринка.

— А что есть?

— Водка "Пшеничная", "Столичная", "Русская", — принялась перечислять официантка. — Коньяк "Армянский", "Белый Аист", "КВВК". Есть ром импортный "Слынчев бряк". Спирт "Роял"…

— Не-не, — я передернул плечами. — Роял не надо. — Попил я его в свое время.

— Ну, еще есть водка китайская, лимонная…

— Лимонка, — оживился я. — С зелененькой такой этикеточкой? Сладкая, как ликер? — Воспоминания о ней у меня сохранились самые хорошие — сколько я её в общаге институтской вылакал…

— Да, зелененькая! — утвердительно качнула головой Маринка.

— Давай её! — распорядился я. — Пол литра для разгона, а там поглядим.

— Я мигом! — Маринку словно ветром унесло.

— Как хорошо быть известным и богатым! — с легкой завистью произнес Васька.

— Будешь и ты, Васек богатым. Время подходит! Как кстати у тебя дела с товаром?

— С одной стороны опупенно, — ответил Васька. — Серж, ты гений! Ценник на сигареты ползет вверх каждый день! В магазинах — шаром кати. Даже талоны отоварить нечем! Дают какое-то турецкое дерьмо… Мы уже поднялись на порядок!

— Ну это с одной стороны ништяк, как ты говоришь… А с другой? Какие проблемы?

— А с другой стороны не так все красиво. Директор ОРСа сука, за склады цену взвинтил, ментам за охрану пришлось добавить — за последний месяц две попытки ограбления! А недавно на меня местные бичи наехали… Рэкетиры недоделанные! Плати, говорят, за "крышу", либо в долю возьми, а то склады подпалим, а тебя зароем! Чего-то боязно мне, Серега, — признался Васька.

— Да, хорошие бабки приносят с собой проблемы. Значит, пришло время скидывать товар. Хотя можно было бы еще потянуть до пика… — задумчиво произнес я. — Да ладно — итак нормально слупим. На хлебушек с маслом и икрой хватит! Как сбывать думаешь? — спросил я корешка.

— Есть у меня пара вариантов, — признался Васька. — Через ларьки и магазины можно сбросить, но это долго, хотя выхлоп побольше будет…

— Не стоит с розницей связываться — это факт! — согласно кивнул я. — Лучше оптом отдавать.

— Вот и я о том же! — обрадовался моей поддержке. — Треть товара Гордеев заберет. ОРСовский снабженец, он уже давно мне проходу не дает. Забрал бы весь, да денег у него таких нету… А остальное я втюхаю тем же поставщикам, у которых полгода назад эти сигаретки и брал. Понимаешь, они чуть не сбрендили, когда узнали, что я товар на севера перегнать не успел… Ну, якобы не успел… Чуть не на коленях стояли, просили взад его вернуть. А чо я дурак по той же гос цене, когда такое творится? А перед праздниками от них еще одно предложение поступило. Такса сносная — можно согласиться… Я, конечно, поторгуюсь…

— Делай, как знаешь, старик, — произнес я. — Мне просто некогда входить в курс дела — издательство с меня новые романы требует. А себя побереги… Отморозков хватает… Может тебе ствол дать?

— В смысле? Пистолет?

— Да.

— А у тебя есть? — выпучил глаза Васька.

— Имеется кое-чего… — Я вытащил из барсетки отливающий вороненым металлом ствол, которого там раньше не было. Затем передал его под столом Ваське.

— Это "Макаров" что ли? — Васька взглянул одним глазком на оружие. — А если заметут?