Глаз разума - Хофштадтер Даглас Р. - Страница 1

ПРЕДИСЛОВИЕ

Что такое разум? Что такое Я? Может ли грубая материя думать или чувствовать? Где находится душа? Любой, кто задумается над подобными вопросами, вскоре зайдет в тупик. Эта книга — попытка выявить возникающие здесь противоречия и описать их живо и образно. Мы хотели не столько ответить на вопросы, сколько взбудоражить всех, кто прочтет нашу книгу: как практичных “технарей”, сторонников строго научного мировоззрения, так и тех, кто придерживается религиозных и духовных взглядов и верит в наличие души. Нам кажется, что на сегодняшний день на эти великие вопросы пока не существует легких ответов. Прежде чем люди придут к единодушному выводу о природе самосознания, им придется радикально изменить свой подход ко многим из упомянутых проблем. Эта книга написана, чтобы раздражать, выводить из равновесия и сбивать с толку, делая очевидное странным, а странное — очевидным.

Мы благодарны всем авторам, чьи произведения использованы в книге, и всем, кто давал нам советы и служил источником вдохновения. Это Кэти Антрим, Пол Бенасерраф, Дон Бирд, Морин Бишофф, Лэрри Брид, Скотт Буреш, Руфус Ваннинг, Сью Винч, Джон Вудкок, Билл Госпер, Берни Гринберг, Майк Данн, Сьюзан Деннетт, Франциско Кларо, Грей Клоссман, Мартин Кесслер, Скотт Ким, Генри Либерман, Джон МакКарти, Дебра Манетт, Марша Мередит, Марвин Мински, Фаниа Монтальво, Дэвид Мозер, Боб Мур, Зенон Пилишин, Ранди Рид, Джули Рочлин, Пол Смоленски, Энн Трэйл, Деннис Фланаган, Джон Ходжланд, Роберт и Нэнси Хофстадтер, Пэт Хэйс, Пол Цонка, Пэт и Пол Черчлэнд и Эд Шульц.

Эта книга родилась из бесед, которые велись в 1980 году в Центре Изучения Бихевиористики в Пало Алто. Деннетт работал там над проблемами искусственного разума и философии; у него были гранты Национального Научного Фонда (БНС 78-24671) и фонда имени Альфреда П. Слоана. Книга была закончена, когда Хофштадтер был стипендиатом фонда Саймона Ф. Гуггенхайма и занимался искусственным интеллектом в Стэнфордском университете. Мы хотим поблагодарить упомянутые фонды за поддержку наших исследований и за предоставленную нам возможность сотрудничества.

Даглас Р. Хофштадтер

Дэниэл К. Деннетт

Чикаго

Апрель 1981

ВВЕДЕНИЕ

Вы видите, как Луна восходит на востоке. Другая луна восходит на западе. Вы смотрите, как две луны плывут навстречу друг другу по черному, холодному небу. Вскоре они встретятся, одна из них пройдет за другой, и луны поплывут дальше по своему пути. Вы находитесь на Марсе, за миллионы миль от дома. От смертоносного холода красной марсианской пустыни вас защищают хрупкие детища земной технологии. Вы защищены от холода, но не от одиночества: ваш корабль сломался и его невозможно починить. Вы никогда не вернетесь на землю, к семье и друзьям, и никогда больше не увидите родных мест.

Но все же у вас еще есть надежда. В связном отсеке вашего разбитого корабля вы нашли Телеклонер Марк IV. Это устройство, которое может телепортировать вас домой. К нему приложены инструкции. Если вы включите Телеклонер, настроите его на волну принимающего устройства на земле и войдете в передаточную кабину, аппарат мгновенно и безболезненно разберет ваше тело на молекулы. Ваш “молекулярный чертеж” будет послан на землю, где принимающее устройство, содержащее набор необходимых атомов, мгновенно соберет по приложенному чертежу — вас! Вас отправят обратно на землю со скоростью света прямо в объятия родных, которые вскоре будут слушать с жадным вниманием вашу марсианскую эпопею.

Тщательный осмотр разбитого корабля убеждает вас в том, что Телеклонер — ваша последняя надежда. Терять вам нечего! Вы включаете передатчик, настраиваете его на нужную частоту, входите в кабину..... 5, 4, 3, 2, 1… Вспышка! Вы открываете дверь кабины и шагаете из принимающего устройства Телеклонера в солнечное земное утро. Вы прибыли домой, ничуть не устав от своего дальнего путешествия с Марса. Родные и друзья собираются, чтобы отпраздновать ваше спасение, и вы замечаете, как все они изменились с тех пор, как вы видели их в последний раз. Это было три года назад, и все вы, конечно, постарели. Вы смотрите на Сару, вашу дочку, которой должно быть сейчас восемь с половиной, и думаете: “Неужели это та самая девчушка, которая сидела у меня на коленях?” Конечно, это она, говорите вы себе. Но в глубине души вы знаете, что не столько узнаете ее, сколько “вычисляете” с помощью памяти и логических умозаключений. Она сильно выросла, выглядит совсем большой, и знает намного больше. Даже клетки ее тела полностью заменились новыми за время вашей разлуки! Но несмотря на все эти перемены, она все та же девочка, которую вы поцеловали, расставаясь с ней три года назад.

И тут вам приходит в голову шокирующая мысль: “А я — тот же самый человек, который целовал Сару три года назад? Я — мама этого восьмилетнего ребенка? Или я — совершенно новое человеческое существо, которому всего несколько часов от роду, несмотря на воспоминания — кажущиеся воспоминания — о прошлых днях и годах? Не умерла ли мать этого ребенка на Марсе, разобранная на части и аннигилированная в кабине Телеклонера Марк IV?

Умерла ли я на Марсе? Да нет, я не погибла, ведь я же жива здесь, на земле! Может быть, кто-то и умер на Марсе — мать Сары. Тогда я — не ее мать. Но я же знаю, что она — моя дочь! Поэтому-то я и зашла в кабину Телеклонера, чтобы вернуться домой. Но ведь я и не заходила в ту кабину. Если кто-то там и был, это был кто-то другой.

Чем является та адская машинка — телепортером, то есть методом транспортировки? Или же, как указывает ее название, это убийца, производитель близнецов-клонов? Выжила ли мать Сары после своего контакта с Телеклонером? Она на это надеялась. Она вошла в кабину с радостным ожиданием, а не с самоубийственным равнодушием. Она действовала как альтруист, с тем, чтобы у Сары был любящий и заботливый родитель, — но вместе с тем, у нее были и эгоистические мотивы: она хотела выбраться из западни и попасть домой. Так, по крайней мере, ей казалось. Но откуда я знаю о том, что ей казалось? Потому что я была там; я была матерью Сары, которая все это думала. Я и сейчас — мать Сары… Или мне это только кажется?”

Дни проходят. Ваше настроение резко меняется: оно то взлетает на сияющие вершины, то падает в пропасти отчаяния. Минуты радости и облегчения сменяются минутами грызущих сомнений и самокопания. Может быть, думаете вы, я не должна поддерживать радостную уверенность Сары в том, что ее мать снова с ней. Вы кажетесь себе кем-то вроде самозванки и спрашиваете себя, что подумает Сара, когда поймет, что в действительности случилось на Марсе. Вы помните, что, когда она поняла правду о Санта Клаусе, она была сбита с толку и огорчена. Так как же собственная мать могла обманывать ее все эти годы?

Поэтому, когда вы берете в руки книгу “Глаз разума”, вами движет нечто большее, чем простое интеллектуальное любопытство. Книга обещает вам полное открытий путешествие — путешествие по собственному сознанию и душе. Она обещает сказать вам многое о том, чем и кем вы являетесь в действительности.

Вы думаете:

Я читаю страницу 4 этой книги. Я — живой человек, я бодрствую, я вижу слова на странице собственными глазами, я вижу свои руки, держащие книгу. У меня есть руки. Откуда я знаю, что это мои руки? Глупый вопрос. Они прикреплены к моему телу. Откуда я знаю, что это мое тело? Оно мне подчиняется. Оно — моя собственность? В каком-то смысле. Оно мое, потому что я могу делать с ним все, что хочу, пока не причиняю вреда другим. Я обладаю собственным телом даже в юридическом смысле; правда, по закону я не могу продать его никому, пока я жива, зато после смерти могу официально передать его во владение медицинскому учреждению.

Если я обладаю своим телом, значит, я — нечто отличное от него. Когда я говорю: “Я обладаю этим телом”, я не хочу сказать: “Это тело обладает самим собой.” Это, наверное, было бы бессмысленно. Или же любой предмет, которым никто не обладает, обладает сам собой? Кому принадлежит луна — всем, никому или самой себе? Что вообще может являться хозяином чего-либо? Например, я — кроме тела, я обладаю еще и другими вещами. Так или иначе, мое тело и я находятся в тесной связи, и тем не менее, это не одно и то же. Я — хозяин, а мое тело мне подчиняется. По большей части.