Оппозиция как теневая власть - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 19

На территории России установился особый, небывалый в истории режим олигархии, представляющей три бывших сословия — номенклатуру, хозяйственников и преступный мир. Интеллигенцию, что служила дымовой завесой, перевели в обслугу. Олигархия совершила национальную измену, пригласив иностранный капитал для хищнической эксплуатации природных и трудовых богатств России — в оплату за поддержку. Пока что никаких признаков «перерождения» режима, пробуждения у него чувства «хозяина» нет — как ни ищи.

В социальном плане этот режим также необычен. Его можно назвать социальным апартеидом. Возникло два общества, которые почти не перекрываются. Большинство живет как бы в страшно ухудшенной советской системе. Есть еще какое-то подобие рабочих мест, бесплатная больница без лекарств, а то и без врачей, советские фильмы и даже ячейки КПРФ. Здесь — русский дух и теплота бескорыстных отношений. Это — огромная резервация, которая беднеет и угасает. Вдалеке от нее — иная жизнь. Здесь — немыслимые доходы и волчьи повадки. Диктатура дна, низости, при которой академик говорит перед телекамерой на блатном жаргоне.

Повторяю эти почти очевидные вещи, чтобы от них маленькими шажками дойти до вопроса о том, что реально можно и нужно делать для спасения в этом положении. Приходится повторять, потому что когда политики от оппозиции доходят до вопроса «что делать?», они об этой реальности как будто забывают. Где-то посередине случается сбой логики. Результат — «синдром Рыбкина».

На чем держится созданный в России режим, противный интересам и совести большинства? На подкупе? Нет, людям не платят даже заработанного. На насилии? Насилия против трудящейся массы нет. Режим держится на манипуляции сознанием. В воображении людей созданы ложные цели, иллюзии и страхи, неприязнь к тому, что могло бы их сплотить и спасти. Поддерживать это состояние ума и чувств можно только при расщеплении сознания — искусственной шизофрении. При ней отключается главный сторож нашего рассудка — здравый смысл, и люди не могут соединиться просто потому, что теряют общий язык.

Главное средство власти — не сила, а согласие граждан. Такое согласие сегодня режим обеспечивает с помощью духовного воздействия. Весь антисоветский переворот был спланирован исходя из теории революции Антонио Грамши — именно как разрушение сознания, как «перехват согласия». Здесь и только здесь лежит возможность спасения. Если бы был восстановлен здравый смысл и люди вновь обрели способность анализировать реальность и делать разумные умозаключения, нынешний режим был бы демонтирован очень быстро и без всякого насилия. У него нет устойчивой опоры — «среднего класса». При этом военное вмешательство Запада также было бы нереально.

Само нынешнее бытие толкает людей к восстановлению здравого смысла. Режиму приходится прилагать большие усилия, чтобы сохранять расщепление сознания. Он работает на пределе возможностей. «Ремонт» сознания мог бы быть проведен и малыми силами — если бы он велся системно.

Это должно было бы стать первой и на этом этапе главной задачей оппозиции. Но не стало. Это огромное наше несчастье и победа режима. Более того, от лидеров оппозиции непрерывно исходят идеи и сигналы, слова и жесты, усиливающие расщепление сознания. Думаю, сегодня их воздействие в этом направлении даже больше, чем эффект от Чубайса и Митковой. «Вpачу, исцелися сам!».

Положение тpудное. Уже сложилась система оппозиции, которая вряд ли быстро изменится. Пpавда, нехватает социал-демократии, а все попытки создать ее на антисоветской основе (А.Яковлев, Р.Медведев, И.Рыбкин) pушатся. Беда, что оппозиция унаследовала от КПСС низкую способность к диалогу и обучению. Она отторгает постановку главных вопросов, из которых только и может родиться стратегия борьбы. Знание, выходящее за рамки далеких от жизни догм, вызывает слишком уж агрессивную реакцию, мало кто ее выдерживает. Раньше я получал много писем читателей, и среди них было столько глубоких и умных, что, казалось, КПРФ станет блестящей, небывалой по интеллектуальному уровню партией. Этих людей сумели оттолкнуть.

Это не кpитика. Мне совершенно не хочется никого кpитиковать, мне пpотивно это занятие. Дело в том, что pассуждения уже воспpинимаются как кpитика, и если это не пpеодолеем — гибель.

В оппозиции как будто наложен запрет на теоретическую борьбу — исходный этап любой борьбы в обществе. Неважно, поставлен ли вопрос предельно корректно или остро, ответом будет молчание. Просто молчание — или ругань не по делу вахтера Р.Косолапова. Начнем с самой древней истины: главное средство господства — язык. Если по Марксу, то с помощью языка господствующий класс навязывает обществу свою идеологию, которая скрывает отношения господства. Оппозиция, в общем, приняла язык режима — целый свод ложных понятий, заводящих мысль в тупик.

Это видно даже в мелочах. Говорят, что у нас «режим компрадоров» и что «Россия становится колонией». Кто же компрадоры — Потанин и Вяхирев? Посмотрите в словарь. Компрадор по русски означает покупатель. У нас же режим тех, кто продает богатства страны. Компрадоры у нас — жалкие «челноки» и ларечники. Против кого же будет «антикомпрадорская революция» С.Бабуpина?

А что такое «колония»? Особый вид симбиоза (сожительства) с паразитом-метрополией. Такого сожительства, при котором паразит заботится о жертве, ввозит в колонию капитал и технологию, строит школы и дороги, организует производство, воспитывает культурный слой. Да, все это — ради прибыли, но при этом неизбежно и развитие, пусть уродливое. Посмотрите на Алжир, Аргентину или Бразилию. Видим ли мы признаки такого симбиоза в России? Нет. Зачем же это ложное понятие?

На деле близкой аналогией может быть лишь Китай первой трети нашего века. Он не был колонией, но Запад высасывал из него ресурсы с такой скоростью, что всерьез встал вопрос о физической гибели всей китайской нации. Сунь Ят-сену стоило огромных трудов объяснить интеллигенции, что Китай не колония, что его отношения с Западом несравненно страшнее и губительнее. Слово «колония» застило глаза, а Сунь Ят-сена у нас не читают.

Со сложными понятиями хуже. Постоянно слышим, что в России «непродуманные реформы, нет программы, нет команды» и т.п. Но при чем же тогда «пятая колонна», доклад Аллена Даллеса и все такое? Если у режима всего лишь «нет программы», ему надо помогать. А если это «пятая колонна», то с ним надо бороться (как — дpугой вопрос). Ни о какой «починке сознания» при одновременном использовании несовместимых понятий не может быть речи.

Произошла и смена слов, наполненных глубоким смыслом. О советском строе говорится «рухнул» (а не «разрушили»), об СССР — «распад» (а не «развал»), об октябре 1993 г. — «трагедия», как будто произошел несчастный случай. Введено ложное понятие «лимит на революции», которое углубило кризис сознания. Сказано, чтобы не дать пищу демагогам, но себя загнали в ловушку.

Какой разброд в умах вызвал этот «лимит», видно из разговоров и стычек во время демонстраций — хотя бы последней, 7 ноября. Люди ошарашены именно подменой понятий. Никто не хочет «бунта в ядерной стране», но при чем здесь революция? Ведь эти категории лежат в разных плоскостях, и часто бывает, что именно отказ от революции приводит к бунту как взрыву отчаяния. Мало того, что тезис о «лимите» противоречит теории, он противоречит важным и хорошо изученным экспериментам, хотя бы таким большим и разным, как ненасильственная революция Махатмы Ганди в Индии или переход от франкизма в Испании. Более того, на наших глазах в мире проведены четыре опыта «революций без насилия» в обществах с тоталитарными и готовыми к насилию режимами: в Чили, ЮАР, на Филиппинах (против Маркоса) и в оккупированной Палестине («интифада»). Вырабатывать тактику этих революций помогала международная группа ученых — психологов, культурологов, социологов. Собран огромный научный материал, богатый архив видеодокументов. Освоить это знание не может помешать ни Ельцин, ни Клинтон, только внутренняя цензура оппозиции.