Манипуляция сознанием - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 59

Внимание, концентрация психических процессов на каком-то объекте, направляет и организует все эти процессы — восприятие, мышление, чувства, воображение и т.д. Сосредоточив внимание на важном объекте, человек отсеивает, отстраняет второстепенные раздражения и информацию. Это и позволяет человеку вести целесообразную психическую деятельность. Даже при чтении текста человек всегда выделяет в нем несколько центров интереса, на которых и концентрирует внимание, а пустоты между ними заполняет «упаковочным материалом», который пробегает вполглаза.

Понятно, что люди активно используют свою способность к изменению направленности внимания, к его переключению. Они переводят его, как прожектор, на те объекты, которые в данный момент они посчитали более значимыми107. Таким образом, для манипулятора возникает возможность заместить объект — увести важный объект в тень, в допороговую область, подсунув человеку служебный отвлекающий объект (имеющийся в реальности или построенный манипулятором).

Люди могут менять и сосредоточенность внимания на объекте, степень углубленности в его восприятие и осмысление — в жизни человеку приходится распределять внимание. Таким образом, искусственно рассеивая внимание, распределяя его на несколько объектов, можно и без полного отвлечения внимания от важного для человека объекта значительно снизить возможности его восприятия и осмысления. Для успешной манипуляции вниманием важно также верно оценить такие характеристики аудитории, как устойчивость и интенсивность внимания. Они зависят от уровня образования, возраста, профессии, тренировки людей и поддаются экспериментальному изучению. Не менее важна и технологическая база манипулятора. Телевидение, которое оперирует одновременно текстом, музыкой и зрительно воспринимаемыми движущимися образами, обладает исключительно высокой, магической способностью сосредоточивать, рассеивать и переключать внимание зрителя. Эффективность телевидения связана с тем, что оно мобилизует периферические системы внимания, что обеспечивает большую избыточность информации в центральной интегрирующей системе. Чем больше избыточность, тем меньших усилий требует восприятие сообщения.

Аналитическое и теоретическое изучение внимания сопряжено с большими трудностями, но зато ему посвящено огромное количество опытных исследований, так что технологи манипуляции сознанием имеют неограниченный запас «раздражителей», позволяющих привлечь, переключить или рассеять внимание, а также повлиять на его устойчивость и интенсивность108. Это касается всех способов подачи зрительной и слуховой информации, всех характеристик ее содержания и формы (вплоть до использования орфографических и логических ошибок как средства привлечения внимания). Понятно, что для целей манипуляции одинаково важны приемы привлечения и удержания внимания на убеждающем сообщении (захват аудитории), и в то же время отвлечения внимания от некоторых сторон реальности или некоторых частей сообщения — всегда предпочтительнее не лгать, а добиться, чтобы человек не заметил «ненужной» правды.

Исследование способов отвлечения или переключения внимания как необходимого условия успешной манипуляции проводилось в 60-е годы в США исходя из представлений о психологической защите человека против внушения. Довольно быстро было обнаружено, что сообщение, направленное против какого-либо мнения или установки, оказывается более эффективным, если в момент его передачи отвлечь внимание получателя от содержания сообщения. В этом случае затрудняется осмысление информации получателем и выработка им контрдоводов — основа его сопротивления внушению.

В одной серии экспериментов группам студентов показывали два небольших фильма, в которых произносилась речь, убеждающая зрителя в том, что студенческие братства вредны. Один фильм изображал самого оратора, который произносил эту речь. В другом фильме та же речь давалась на фоне видеоряда, образы которого никак не были связаны с текстом. Они отвлекали внимание от содержащихся в речи доводов. В тех группах зрителей, которых содержание речи существенно не затронуло (студенты, не принадлежащие к братствам), разницы в изменении их мнения после просмотра обоих фильмов обнаружено не было. Напротив, члены студенческих братств поддались воздействию по-разному. Более внушаемы оказались те, кто смотрел фильм с образами, отвлекающими внимание.

Затем методики усложнились и стали более точными. Убеждающая словесная информация давалась группам испытуемых при отвлекающем воздействии разной интенсивности (им показывались слайды с изображением, отвлекающая внимание сила которых была различной. Оказалось, что убеждающая информация наиболее эффективна при умеренных уровнях отвлечения внимания. Психологическое сопротивление внушению сильно при отсутствии отвлечения (получатель информации проявляет при этом высокую степень подозрительности по отношению к целям оратора), но оно повышается и при слишком сильном отвлечении — чувство подозрения снова возрастает. Надо, впрочем заметить, что этот вывод не распространяется на крайние способы отвлечение внимания через психологический шок.

Эксперименты 60-х годов повысили эффективность манипуляции в прессе и на телевидении, дав почти количественные критерии для определения «оптимального» отвлечения читателя или зрителя от аргументов убеждающего сообщения. Газеты стали применять «калейдоскопическое» расположение материала, разбавление важных сообщений сплетнями, противоречивыми слухами, сенсациями, красочными фотографиями и рекламой. Телевидение стало по-новому компоновать видеоряд, точно подбирая отвлекающие внимание образы.

Исключительно сильным отвлекающим действием обладают уникальные события — беспрецедентные и неповторимые. По отношению к ним у человека возникает «двойное внимание» — люди, как говорится, не верят своим глазам и вынуждены все сильнее всматриваться в объект, сосредоточивая на нем свое внимание. Под прикрытием такой сенсации политики торопятся провернуть все темные дела. Более рядовым воздействием обладают непривычные события — те, которые происходят редко и к тому же привлекают внимание своими другими сторонами (убийства, катастрофы, скандалы). Иногда, наоборот, жестко запрограммированные важные события могут быть использованы для отвлечения внимания от политической акции, которая в другое время вызвала бы повышенную общественную активность. Так, очень умело был выведен в отставку Ельцин — 31 декабря 1999 г., когда все люди готовились встретить новый 2000-й год, а потом пребывали в похмелье до 4 января.

В целях манипуляции сознанием приходится воздействовать на все виды памяти человека и разными способами. С одной стороны, надо, чтобы человек запомнил (а то и заучил до автоматизма) какую-то мысль, метафору, формулу («Да, да, нет, да!»). С другой стороны, бывает необходимо «отключить» его краткосрочную или историческую память — они создают психологический барьер против внушения.

В пределе человек, не помнящий ничего из истории своего коллектива (народа, страны, семьи), выпадает из этого коллектива и становится совершенно беззащитен против манипуляции. Это — важное условие для возможности подлогов и подмен предмета утверждений. Если люди быстро забывают реальность, то всякую проблему можно представить ложно, вне реального контекста. И обсуждение, даже если бы оно было, теряет рациональные черты — результат достигается на эмоциях.

Интуитивно люди чувствуют, что их связь с историей — огромная и жизненно важная ценность, хотя редко могут обосновать это логически. Почему такое беспокойство вызывает решение снести какой-нибудь старый, всем мешающий дом? Потому что он — реальный свидетель давних событий, и нам кажется, что мы можем опереться на него в нашей связи с историей. Еще более необъяснимым на первый взгляд является тот священный смысл, который придается архивам. Зачем они? Опубликование документов почти ничего не изменит в нашей жизни. Да ведь сделаны уже и микрофильмы, и записаны документы на оптических дисках. Если ураган уничтожит подлинные документы, практически ничего не изменится — но сама эта опасность кажется нам страшной. Подлинные документы — свидетели истории. Как говорят, «их священный характер состоит в их диахронической функции», в обуздании Хроноса — времени, отделяющего нас от жизни наших предков. Чтобы манипулировать сознанием ныне живущих, надо эту связь разрывать.