Путь сквозь лес - Декстер Колин - Страница 20

– Да, сэр. Но он занимался этим делом всего день или того меньше.

– Да знаю я об этом, – отрезал Стрейндж. – Но, должно быть, какая-то причина у него была, сомнений нет?

– Некоторые из его причин я никогда не мог понять до конца.

– Ты знаешь, сколько стоит иногда этот чертов поиск?

– Нет, сэр.

Возможно, не знал этого и сам Стрейндж, поскольку немедленно сменил тему:

– Ты думаешь – Морс был прав?

– Не знаю, сэр. Я хочу сказать, что он великий человек, но иногда извращает ясные вещи совершенно чудовищно, так ведь, сэр?

– Но чаще всего оказывается дьявольски прав! – со страстью высказался Стрейндж.

Как-то странно получилось – они поменялись ролями, и Льюис поспешил исправиться:

– Я сам думаю, сэр, что...

– И пенни не дам за твои мысли, сержант! Если я захочу обыскать Витхэмский лес, то, черт подери, буду обыскивать его до пятницы следующего года, если поверю, что игра стоит свеч. Понятно?

Льюис безмолвно кивнул, глядя, как красная краска раздражения начинает заливать лицо шефа.

– Не совсем понимаю, какова моя роль во всем этом... – начал он.

– Так я тебе объясню! Есть только одна вещь, которую ты можешь сделать, сержант, а я не могу: вытащить этого угрюмого старого хрена на работу, и притом быстро. Меня обложили со всех сторон...

– Но он в отпуске, сэр.

– Я знаю, что он в чертовом отпуске, видел его вчера: пьет шампань и слушает Шуберта – с какой-то потаскушкой.

– Вы уверены, что это было шампанское, сэр?

Стрейндж уже спокойно, почти кротко, высказал свое убеждение:

– Бог знает почему, Льюис, но перед вами он всегда немного раскрывается. Надеюсь, это вы понимаете?

Он позвонил Морсу из его собственного (пустого) кабинета:

– Это я, сэр, Льюис.

– Я в отпуске.

– Стрейндж сейчас со мной побеседовал...

– Я уже сказал ему – пятница.

– Вы видели письмо о Витхэме, сэр?

– В отличие от тебя и твоих дружков-обывателей, Льюис, мой ежедневный круг чтения включает королевские циркуляры в газете "Таймс", передовицы...

– Что мне сказать шефу, сэр? Он хочет, чтобы мы – вы и я – взялись за дело немедленно.

– Скажи, что я с ним поговорю завтра.

– Вы хотите сказать: по телефону?

– Скажи ему, что я вернусь к исполнению своих обязанностей завтра утром. Скажи ему, что он застанет меня в кабинете в любое время после семи часов утра.

– Он еще не проснется к этому времени, сэр.

– Ты особо не обижайся на него. Льюис. Он здорово постарел, и я думаю, что у него давление.

Положив трубку, полностью удовлетворенный Льюис знал: Стрейндж оказался прав относительно него и Морса; еще он понял, что они снова поведут дело – дело о "шведской деве". Приступят к нему с завтрашнего утра.

В своем кабинете Стрейндж достал вырезку из «Таймс» и снова перечитал письмо. Совершенно экстраординарно!

Как и Льюис, Стрейндж прекрасно помнил фразу Морса в открытке: «Думаю, что знаю, в чем смысл стихотворения». Он отбросил газету и поглядел через улицу на автомобильную стоянку.

– Лайонел Риджис – вот ведь задница какая! – спокойно сказал он самому себе.

Глава двадцать третья

Сонная жизнь Асперна Вилъямса

Среда 15 июля не обещала стать особо примечательной. Этот день не ознаменовался появлением пророка с пылающим лицом, который провозгласил бы благую весть или имя Единственно Истинного Бога. Довольно обычный, рядовой день, события которого разрозненны и бес– (точнее) полупричинны; в этот день некоторые прототипы дела о "шведской деве" переместились на новые клетки шахматной доски, но сама игра еще не началась.

На слегка холодной встрече, состоявшейся в 10.30 в кабинете заместителя главного констебля, было детально рассмотрено дело о "шведской деве" самим заместителем, Стрейнджем, и детективами: главными инспекторами Джонсоном и Морсом. Участники пришли к общему соглашению (только один оказался диссидентом), что сейчас, возможно, уже мало пользы от продолжения поисков в окрестностях Бленхэймского замка. До сведения присутствующих было доведено, что по распоряжению более "высокого начальника" дело передается в ведение Морса, что позволит Джонсону согласно расписанию воспользоваться своим летним двухнедельным отпуском. Конечно, такая официальная формулировка никого не обманет – но все-таки лучше, чем ничего.

В повестку дня было включено и рассмотрение еще одного письма, опубликованного этим утром в "Таймс":

В строчках 14 и 15 (теперь уже знаменитого!) стихотворения мы читаем «бледный призрак-джинн, пойманный в ловушку» (sic), «тяжко дышит, как загнанный олень» (sic). Так вот, если это не зашифрованная ссылка на джин с чем-то там в отличном старом витхэмском пабе «Белый олень» – то я просто олух, сэр! Но я убежден (будучи англичанином), что это замечание служит подтверждением блестящего анализа стихотворения, который был выполнен Лайонелом Риджисом («Письма», 13 июля).