Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира - Страница 92

– По закону Арды, на основании произошедшего вчера в чертоге Ниэнны поединка, – голос Эонвэ, подобно колоколу, звенел над притихшим холмом, легко перекрывая шум моря, – Мелькор и те, кто с ним, более не подлежат преследованию, – еле слышный вдох пронесся в воздухе, – и объявляются свободными отныне и впредь. – Присутствующие робко выдохнули. – Такова моя воля, во имя Арды и Эа, да будет так.

Эонвэ церемонно сделал шаг назад. Манвэ почувствовал непреодолимое желание зажмуриться – воздух давил, как стены, ему показалось, что небо вот-вот обрушится водопадом ледяных глыб. Тяжелое молчание окутало Маханаксар. Свободная центральная площадка словно простреливалась лучами солнца, и страшно было ступить в кажущийся раскаленным Круг.

Манвэ тяжелым, пристальным взглядом обвел присутствующих. Те как-то непроизвольно сжимались, ощущая пронзительно-холодное прикосновение мертвенно спокойного взора. Возражения, застывая ледяным комом, застревали в горле – уже давно никто не решался в открытую перечить всезнающему Королю, благословленному Творцом. До большинства даже не сразу докатилось нечто непривычное в формулировке, и не сразу оформилось в сознании – отсутствие упоминания, эти привычные слова – «во имя Эру». Но решиться задать вопрос в лицо Всесильному Владыке… Когда-то на возражение осмеливались лишь Ирмо да Ниэнна, но они молчали.

– Итак, возражений нет? – ровным, словно заранее отметающим подобные попытки голосом произнес Король Мира.

Возражения… какие возражения, если четко указана причина помилования? Все законно. Кощунственная мысль, что Король может решить что-то противоречащее воле Эру, гасла в глубине сознания большинства присутствующих. Высказать же такое вслух страшному в гневе Владыке – а в том, что его гнев может быть скор и страшен, ни у кого сомнений не возникало, – кто посмеет? Вершитель Высшей Воли издал Указ – лучше принять его. Тише… Молчание всегда было знаком согласия – а в звенящей тишине было слышно, как шуршит прибрежная галька.

Участники ночного бдения на Ильмарин внимательно вглядывались в лицо Манвэ, напряженно ожидая неизбежного удара – такое не могло пройти безнаказанно, обруч реагировал даже на дерзкие слова… Реакция не заставит себя долго ждать, но как это будет? Что это будет? Что сделает Единый с тем, кто до сих пор беспрекословно выполнял малейшие его пожелания, даже угадывая намеки? Варда внутренне сжалась, готовая в любую минуту кинуться на помощь, плохо представляя, с чем придется иметь дело. Но так или иначе, начатое следовало завершить.

– Да будет так, – спокойно произнесла Королева, одарив собрание царственно-звездным взглядом и ослепительной улыбкой.

– Да будет так! – решительно проговорил Намо. Его примеру последовали Ниэнна, Вайрэ и Ирмо с Эстэ.

– Да будет так! – словно бросаясь, решившись, в ледяную воду, выпалил Ауле и ощутил сразу же на себе беспокойный взгляд Курумо.

– Да будет так! – веско сказал Тулкас, спиной ощущая натянутые до предела нервы сотворенных. Почувствовал, как те слегка расслабились.

– Да будет так, – поспешно, словно боясь отстать (Владыка все запоминает, еще припомнит, кто согласиться с его указом помешкал), присоединялись остальные.

Ульмо, еще раз пристально взглянув на Манвэ, произнес свое «Да будет…», и вновь воцарилась тишина. Взгляды собравшихся, от настороженных до радостных, обратились к Мелькору.

Тот наклонил голову, потом повернулся в сторону Манвэ.

– Благодарю тебя, брат, – без тени обычной иронии произнес он.

– Благодарю вас за присутствие и объявляю Круг завершенным. Все могут быть свободны.

Народ поспешно начал расходиться, по какому-то смутному предчувствию полагая лучшим покинуть Маханаксар, и поскорее.

Ульмо приблизился к престолу Манвэ. Тот спокойно посмотрел ему в глаза.

– Ты уверен? – проговорил Повелитель Вод.

– Как всегда, – ровно ответил Повелитель Ветров.

– Ну что же, если так… – Ульмо взглянул на Мелькора, стоящего рядом. – Я надеюсь и верю, что ты знаешь, что делаешь.

Манвэ кивнул. Помолчав, сказал:

– Если хочешь, приходи в Ильмарин – хоть сейчас Или лучше к вечеру. Побеседуем – хорошо?

– Обязательно приду. – Развернувшись плавным и сильным, как волна, движением, Ульмо направился в сторону моря.

Манвэ решительно встал. Пора было идти. Трудно сказать, что задумал Единый, а публика, спустившись с холма, не спешила расходиться, поглядывая в их с Вардой сторону и косясь на Мелькора.

Орлы уже с легким нетерпением переминались с лапы па лапу, и «ильмаринцы» направились к ним. Мелькор, сочтя это наконец-то уместным, распахнул свои крылья, чуть не задохнувшись от почти забытого чувства близкого полета. Ветер мягко коснулся их, и Вала понял, что сможет взлететь. Манвэ направился к своему орлу. Варда дотронулась до его руки:

– Как ты?

– Пока все хорошо. Но надо выбираться отсюда.

– Ты прав, все-таки как-то неспокойно. Если что, я рядом. – Она поцеловала его в висок, он пожал ей руку и вскочил на спину птицы.

Аллор подошел поближе.

– Можно мы тоже зайдем? – поинтересовался он. Манвэ кивнул, улыбнувшись краем губ:

– Заходите. До встречи в Ильмарпн.

Он погладил орла и вместе со своим ближайшим окружением, включающим сейчас и Мелькора с Гортхауэром, взмыл в воздух.

Внезапно ему показалось, что свет раскололся на острые слепящие лезвия, а солнце, сжавшись в огненную иглу, пронзило глаза, ослепив безумной болью. Словно серые стальные щупальца впились в тело, скрутив и смяв, как бумажную фигурку, и он полетел вниз, не в силах удержаться, безвольно соскользнув с орлиной спины…

«Тебя предупреждали…» – слова, прозвучавшие в голове, раскаленным клеймом выжигали остатки меркнущего сознания…

Хотя все и следили с неослабным вниманием за Владыкой, все произошло неожиданно – и страшно. Летевшие совсем рядом Варда и Мелькор успели заметить, как Манвэ каким-то ломким, беспомощным жестом поднес руку к глазам, по телу прошла судорога, и, бессильно откинувшись навзничь, он начал падать, бесшумно, как лист, сорвавшийся с ветки.

Орел, сделав крутой разворот, попытался поймать Владыку, остальные тоже ринулись к нему, пытаясь задержать падение. Мелькор резко бросился вниз, но успел лишь подставить крыло. Безвольное тело было почти невесомым, но удар оказался ощутим. Перед глазами заплясали колючие искорки, а голова противно закружилась. Собрав силы, он бросился к Манвэ, чье падение черное крыло смягчило лишь отчасти.

Варда и майар тоже уже соскочили со своих птиц, а со стороны холма бежали недомайар, Ульмо и Феантури с Тулкасом.

Повелитель Арды лежал, запрокинув голову. Корона, свалившаяся при падении, валялась неподалеку, разметавшиеся темно-золотые пряди наполовину скрыли бледное до прозрачности лицо с истончившимися чертами. Широко, чуть ли не на пол-лица распахнутые глаза казались черными из-за огромных зрачков, подобных провалам в пустоту.

Мелькор осторожно отвел волосы с лица Манвэ и положил ладонь на лоб, пытаясь дозваться…

Тот, кто был Повелителем Арды, смутно видел нечто, бывшее его обликом не одну эпоху, – тряпичная кукла, клочок мятого небесного шелка… Облик… Еще он был Повелителем Ветров, Создающим Музыку и Слагающим Песни… Кем он еще был? Безумная, пронзающая все тело боль, стиснувшая ледяными клещами виски, не давала сосредоточиться… Кем он был? Королем Мира, благословенным (кажется, его так и звали, какой бред!) вершителем Замысла… Строптивая память, не желающая распадаться окончательно в стальных тисках, хлестнула, как плетью: «…исполнителем!.. Инструментом…» – прошлое, выстроившись в цепочку ярких, пронзительных картин, вырвалось из ледяного безвременья и беззвучия, сознание боролось, не желая исчезать. Он вспомнил – поединок, пробуждение, Круг – это было, было только что… Снова оглушительная вспышка… И мягкий, сочувственный голос, прохладной водой омывающий воспаленно-бесслезные глаза и запекшиеся, словно обугленные, губы:

– Бедный мой мальчик… Тебе больно?