Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира - Страница 24

– Это мой гардероб. Тебе, конечно, все будет великовато – Ткачиха Судеб была высока ростом, – но это более чем поправимо.

Эльдин перебрала с десяток нарядов и остановилась наконец на почти прямом, чуть приталенном пурпурно-фиолетовом бархатистом платье, с мягко спадающими расширяющимися книзу рукавами и прямым вырезом. По вороту и краям рукавов вилась изысканная вышивка.

– Надень, – сказала Вайрэ – выбор девушки ей явно пришелся по вкусу.

Платье было велико, но видно было, что Эльдин выбрала хорошо – пурпурный оттенок великолепно сочетался с бронзовым отливом волос и зеленью глаз, а свободно лежащие складки подчеркивали воздушную хрупкость фигуры. Вайрэ коснулась наряда, и одеяние уменьшилось. Девушка покосилась на Аллора, тот изящно заслонил ладонью глаза от якобы нестерпимого света, излучаемого красотой его возлюбленной.

Эльдин взглянула на свое отражение в зеркале – увиденное, судя по всему, ей понравилось.

Подобрать аксессуары было делом нескольких минут, и на волосы Эльдин легла диадема с аметистами, на шею – аметистовое же колье. Наряд дополнил тонкий пояс, скрепленный пряжкой с камнем, меняющим цвет от фиолетового до бирюзового.

Кольца новая обитательница Валинора надевать не стала:

– Потом – может быть.

– У вас теперь прямо кольцебоязнь! – рассмеялся было Намо.

– Просто некоторые вещи действительно неприятно вспоминать, – проговорил Аллор.

– Начнете с обручальных, а там привыкнете, – улыбнулась Вайрэ.

– У-у! – протянули потомки праведных дунаданов, возведя глаза к потолку. – Это очень уж солидно. Где нам…

Примерка подошла к концу, Эльдин еще раз внимательно оглядела себя с ног до головы в большом зеркале. Повернулась на каблуках к Аллору: ну как?

– Как обычно, – нарочито безразлично процедил тот, – ослепительно. Пояс чуть свободней сделай – на мой взгляд.

Она попробовала, оценивающе глянула на себя еще раз:

– Прав ты, светоч культуры…

Дорога на Таникветиль была длинна, но подъем преодолен был легко – широкая мраморная лестница, казалось, уходящая в небо, словно приглашала пройти по ней.

Музыка ветра мешалась с доносившимся откуда-то из чертогов пением ваниар…

Манвэ прошествовал в свой кабинет, знаком велев Эонвэ следовать за собой. Мановением руки закрыв дверь, Владыка Арды расположился в удобном кресле, напоминающем трон, и пристально посмотрел на своего герольда холодными, немигающими глазами. Его красивое тонкое лицо не выражало никаких чувств, но Эонвэ, за долгие годы службы привыкший улавливать малейшие оттенки настроения своего Валы, чувствовал, что тот гневается. Нехорошие предчувствия зашевелились в душе майа, но виду он не подал: непозволительно давать волю эмоциям в присутствии высочайших особ. Манвэ почти никогда не выходил в общении за рамки официальной вежливости, и его подчиненному это тем более не подобало.

– Итак, рассказывай. – Манвэ откинулся на спинку кресла.

– Что рассказать, Владыка? – Лицо Эонвэ было почтительно-непроницаемым.

– Тебе подсказать? Хорошо. Меня интересует, что взволновало тебя на сегодняшнем заседании Круга. – Голос Короля Мира был спокоен и ровен, и личина – ему под стать.

– Меня ничего не волновало. Почему ты думаешь так, о Владыка? – почтительно склонился майа, глядя в глаза повелителю.

– Вопросы сейчас задаю я. Итак, что подвигло тебя на то, чтобы подавать вызванному на Круг существу знаки из-за моей спины?

«Ну вот… я же не хотел ничего дурного…» – подумал Эонвэ.

– Если бы ты пожелал дурного, я бы с тобой вообще не разговаривал, – ответил Манвэ на мысль. Как правило, он не считал нужным контролировать и проверять сознание своего глашатая, известного преданностью делу Света вообще и ему, Манвэ Сулимо, в частности. Но что-то происходило с его майа, нечто непривычное, чуждое словно проснулось в нем – это настораживало.

– Так я слушаю: о чем ты хотел предупредить или от чего предостеречь Аллора?

– Я… мне показалось, что он дерзок, но… он, наверное, не нарочно, просто не знает, как подобает вести себя перед лицом Валар…

– Он, похоже, прекрасно знает, как подобает вести себя в присутствии высших, в отличие от тебя, – ты что, считаешь, что жестикулировать и подсказывать глазами за спиной у своего Валы – это подобающее поведение?

– Но я… – «это же было незаметно…»

– Незаметно? Не наивно ли с твоей стороны полагать, во-первых, что я не замечу – и оборачиваться для этого мне вовсе не обязательно, а во-вторых – что этого не видели присутствующие достославные Валар. Нетрудно догадаться, что они подумают и уже подумали.

Эонвэ опустил голову. Манвэ продолжал почти вкрадчиво:

– Ну? Поясни, мне интересно. Значит, ты счел, что ему угрожает опасность? Почему? Он мог сказать что-то лишнее? Любопытно – тем более что от меня практически невозможно ничего скрыть. Вы успели побеседовать?

– Нет, как можно? Я просто передал приказ явиться – и все…

В голосе Эонвэ было смущение и – в глубине – страх, но раскаяния не было…

– Сдается мне, что это не так. Значит, было что-то, что могло, как ты предположил, вызвать мой гнев. Ты попытался защитить его – от меня?! – Манвэ чуть повысил голос. – То есть я – взбалмошный тиран, способный вспылить ни с того ни с сего?

– Ты всегда справедлив, Владыка. – Эонвэ еще ниже опустил голову.

– Это известно всем. Мне ведома воля Эру, а она является высшей истиной. Если бы я заметил крамолу в помыслах и словах, майа заслужил бы наказание, – и чем раньше было бы это выяснено, тем лучше – ибо бунт надо подавлять в зародыше. Ты хотел помешать правосудию?

«…Попросить прощения? Бухнуться в ноги, умолять о помиловании – может, отпустит? Нет…» – тоскливо подумал Эонвэ.

«Он определенно что-то скрывает, а то, что он и другим советует таиться, говорит о многом. И своим уже доверять нельзя», – раздраженно размышлял Владыка Арды.

– Хорошо же. Ты чуть не сделал меня посмешищем перед половиной Валмара (впрочем, смеяться вслух никто не решится, а по углам пусть шепчутся сколько влезет), к тому же, как выясняется по твоим наблюдениям, я – подозрительный деспот, кидающийся наказывать за малейшие жесты, слова и мысли. Ладно. Я не буду тебя разочаровывать – это вредно сказывается на душевном здоровье.

Манвэ изобразил на лице некое подобие сочувствия. Щелкнул пальцами. На звук прибежал один из майар, рангом пониже. Владыка что-то мысленно приказал, и тот вышел. Эонвэ грустно посмотрел на Валу – Манвэ мечтательно вглядывался в безбрежный облачный простор, открывающийся с Таникветиль.

– Вытяни вперед руки, – ровным голосом сказал он.

– Да, Повелитель, – глухо отозвался глашатай: майа действительно ожидал от Короля чего угодно и даже не удивился. Он покорно протянул руки.

Владыка взял у вошедшего слуги пару наручников и надел на руки Эонвэ – магические браслеты замкнулись сами с глухим щелчком, неприятной дрожью отозвавшимся в теле.

– Итак, ступай в Восточное крыло – тебя проводят. И поразмысли о своем поведении и представлениях.

– Как пожелаешь, Повелитель. – Эонвэ, выпрямившись, прошел к двери. Обернувшись на пороге, взглянул на Манвэ обреченно, с какой-то почти детской обидой и растерянностью, и быстро вышел.

Его взгляд отозвался тупой иглой где-то под ключицей, и Манвэ показалось, что трудно стало дышать. Если б хоть покаялся, попытался объяснить, что так его тревожит, – он же был создан верным, преданным, послушным королевской воле… Подобие сотворившего. А вдруг проявилось в нем то, что тщательно скрывал и уничтожал в себе Повелитель Ветров на протяжении долгих эпох? Отказ от себя – до той степени, что уже неважно и неясно стало, где его желание, а где – Воля Всевышнего. Не осталось у него иной воли, иной радости… И что с того, что давно не вслушивался он в песни ветра, не радовался стихии полета – все силы ушли на противостояние. Ведь ему было открыто: нельзя терять бдительность. И вот, пожалуйста, – Эонвэ. Может, и можно было бы это спустить, но – ведь все видели. Потом вопросы возникнут: то ли не заметил – а такое мнение допускать нельзя, да и быть того не могло, это же всем понятно, но все же… то ли существует двойной стандарт и его майа позволено вести себя крамольно. А другим? Он, конечно, Король, но Валар – ровня ему (или почти ровня), и в таких мелочах выделяться не следует. Мелочь… Ощущение потери: отшвырнул. Близкое, по сути, существо. Самого себя?.. Теперешнего?..