Лейб-гвардии майор - Дашко Дмитрий - Страница 4

Я заворчал, присел на перине и вперил злой взгляд в Чижикова:

– Чего пристал?

– Господин сержант, пора бы идти, лавку Микульчика искать. Скока ж можно в этом клоповнике помирать?

– Сколько нужно, – сказал я первое, что пришло в голову. – Буди Карла, скажи ему, что собираемся и идем.

– Дык это, – Чижиков вздохнул. – Нету Карла. Всю ночь его не было. Пропал ваш кузен, не знаю, куда запропастился.

Глава 2

Я окончательно проснулся. Известие оказалось не из приятных. Понятно, что Карл вполне взрослый и самостоятельный человек, который еще и любит поволочиться за юбками, но мы договорились, что будем держать друг друга в курсе всех планов, и если уж ему приспичило, то первым делом он был должен поставить меня в известность. Я отвечал за все: и за успех нашей поездки, и за жизни подчиненных, тем более за двоюродного брата.

Вчерашняя попойка даром не прошла. Я наморщил лоб и попытался восстановить события прошлого вечера. Увы, в памяти всплывали отдельные фрагменты, не желавшие выстраиваться в цельную картину. За стол к Потоцкому присели вместе, потом пили за знакомство, за что-то еще, поводов было предостаточно – упоминались: процветание Речи Посполитой, дружба народов и мир во всем мире. Вроде ничего лишнего не наболтал: о Катыни не говорил, замученных насмерть в польских лагерях красноармейцев не вспоминал, американское ПРО и подавно. А то, бывает, иногда заносит. Ляпну что-то такое, а потом думаю, как выкрутиться.

Кузен, кузен… Первое время Карл находился рядом, потом я танцевал с какой-то панночкой, надеюсь, она была не сильно страшной, ибо, накачавшись вина, дошел до такой кондиции, что пустился бы в пляс даже с крокодилом, выловленным из Нила.

Я решил поспрашивать у прислуги, вышел в коридор и сразу наткнулся на вялого и снулого, как рыба зимой, кузена. Он без особой уверенности брел к дверям нашей комнаты.

– Карл, где тебя носило? – с негодованием, смешанным с радостью, спросил я.

– Дитрих, – «пропажа» икнула и продолжила: – прости. Я так набрался, что ничего не соображаю. Мне плохо, попить бы…

Я окликнул служанку, велел принести для кузена чего-нибудь холодненького. Мы зашли в комнату и плотно притворили за собой дверь. Я приступил к расспросам:

– Где ты пропадал?

– Ночевал в апартаментах Потоцкого, – признался Карл.

Он схватился за голову и сокрушенно добавил:

– Ох, до чего башка болит, на половинки раскалывается.

– Прости, не понял. Повтори еще разок: где тебя всю ночь носило?

– Я же сказал – у Потоцкого был.

При этих словах Михай сморщился, будто надкусил лимон. Я понимал его чувства – как ни крути, этот шляхтич был его смертельным врагом.

– Вот это номер! Каким ветром тебя туда занесло?

– Не поверишь, сам ума не приложу, но факт остается фактом – на одной кровати дрыхли, хорошо хоть, не в обнимку. Саблю зачем-то мне подарил.

В подтверждение он показал саблю в украшенных узорами ножнах. Я взял ее в руки, покрутил. Ничего себе вещица, не из дешевых, точно.

– Чего с ней делать? – озадаченно спросил Карл.

– Раз подарили, забирай. Хорошее оружие, – произнес я, вытаскивая клинок из ножен и любуясь заточкой лезвия. – Грех такое возвращать. Да и обидеться могут, а проблем у нас и без того хватает, больше, чем у собаки блох.

Я облегченно вздохнул и велел Карлу отдыхать: в таком состоянии пользы от него как от козла молока. Увы, главные неприятности были еще впереди.

В номер ввалилась целая делегация шляхтичей, к счастью для нас без Потоцкого. Незваные гости толпились, шумели, обсуждая только им понятные события.

– Господа, чем обязаны? – недоуменно вскинулся я.

Ничего хорошего от появления в комнате столь внушительного количества шумных и крикливых, а главное, до зубов вооруженных людей ждать было нельзя. Я напрягся, поискал взглядом пистолеты. Прорываться так с музыкой. Огнестрельный аккомпанемент при таких обстоятельствах весьма кстати.

Вперед выступил чубатый поляк с длинными обвислыми усами и вместительным, выпирающим, как у беременной женщины, пузом.

– Добрый день, ясновельможные паны, – склонил голову он.

– И вам здравствуйте, – откликнулся я.

– Я очень извиняюсь, что потревожил, но обстоятельства таковы, что ждать далече никак не можно. Прошу господина барона фон Брауна проследовать с нами, – поглаживая выдающийся живот, сообщил шляхтич.

– К-к-к-куда проследовать? – заикаясь от беспокойства, спросил я.

В голове шумел морской прибой. Волны накатывались, с каждым приливом принося тупую, как шляпка гвоздя, боль.

– Готово все у нас, – не обращая на меня внимания, бодро отрапортовал поляк. – Ксендза привезли, скоро и пастора доставят. Чудом нашли, – похвастался он. – Всю округу облазали.

– Еще раз спрашиваю: куда вы зовете моего кузена и зачем понадобились ксендз с пастором? – разозлился я, чувствуя, что происходящее упорно не желает поддаваться логическому объяснению.

– Вестимо куда, – снизошел до ответа шляхтич. – На саблях рубиться с паном Потоцким, как вчера обговаривались. Мы и место подходящее нашли на пустыре, никто не помешает. А священники нужны, чтобы напутствие дать да грехи отпустить перед смертью.

– Ничего не понимаю! – взорвался я. – Какие сабли?! Какое напутствие?! Какая смерть?! У вас что – дуэль?!

– Все верно, любезный братец, – мрачно подтвердил почесывающийся Карл. – Утром было не до того, закрутился и позабыл обо всем, а сейчас вспомнил: мы же и впрямь собирались с паном Потоцким драться. Только не помню, кто кого на дуэль вызвал.

– Да тут и гадать нечего: пан Анджей вас вызвал, – с твердой как гранит уверенностью заявил усатый шляхтич. – Он у нас такой, без рубки неделя прошла, почитай, что впустую прожита.

– Не, сдается мне, что это барон у пана Потоцкого кулаком перед носом махал, – безапелляционным тоном изрек другой шляхтич. – Я, правда, прилично накушавшись был, но что-то такое смутно припоминаю.

– Вовсе нет! Они и впрямь поначалу на кулачках сошлись, но пан Анджей опосля опомнился и предложил, как только завтра наступит, разрешить все честь-честью в сабельном поединке, – влез в разговор третий.

– Ничего подобного! – вмешался четвертый. – Панове, я хоть и выпил побольше вас, но мозги еще не пропил. Курляндец на дуэль вызвал, Девой Марией клянусь!

Шляхтичи ожесточенно заспорили, началась словесная перепалка, грозившая перейти в нечто намного более серьезное. Паны разделились на две партии, каждая из которых не собиралась уступать другой и настаивала на своем мнении как единственно верном.

Я поднял руку, как третейский судья:

– Постойте, господа. Похоже, нам не суждено разобраться, кто начал первым, но хоть из-за чего весь сыр-бор разгорелся?

Спор прекратился. Все стали пожимать плечами. Карл тоже растерянно замигал и развел руками.

– Прости, братец, не припоминаю. Надо у пана Потоцкого поинтересоваться. Вдруг он знает? – с надеждой предположил кузен.

– Так, может, замиритесь? – спросил я. – Особенно ежели причина пустячная и из-за нее грех проливать христианскую кровь.

– Ни за что! – горячо воскликнул Карл. – Я не стал бы вызывать на дуэль по пустяковому поводу. Значит, причина была серьезной.

– А Потоцкий?!

– Пан настоящий рыцарь. Из-за ерунды на дуэль не пойдет, – объяснил кто-то из шляхтичей.

Я обессиленно опустил руки. Кузен обычно был довольно покладист, но сейчас просто закусил удила. В таком состоянии мне его не остановить, тем более дело дошло до такого щекотливого вопроса, как честь. Дворяне, мать их за ногу!

Я велел гренадерам оставаться в комнате и никуда не уходить, а сам, влекомый шляхтичами, отправился выяснять обстоятельства свалившейся нежданно-негаданно дуэли.

Красный и мрачный Потоцкий, который ждал всех у ворот постоялого двора, тоже не помнил ни причины, побудившей его скрестить сабли, ни того, кто кого, собственно, вызвал на дуэль. Мириться он отказался, хоть я прилагал все усилия, дабы привести обе стороны к обоюдовыгодному решению.