Евреи, диссиденты и еврокоммунизм - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 9

Начиная диалог с радикальными представителями еврейства, мы должны сначала осмыслить их первые заявления о России. Не будем трогать гротескные фигуры вроде Новодворской. Возьмем сугубо академическое издание — упомянутую книгу «Русская идея и евреи» (1994), выпущенную небывалым для издательства «Наука» тиражом в 15 тыс. экземпляров.

Первое, что бросается в глаза, это как раз уход от всякого диалога. В этой книге все оригинальные работы собраны в раздел «Христианство после Освенцима и ГУЛАГа». Здесь много говорится о Православии, но не дано слова ни одному православному священнику или писателю. Авторы — польский ксендз, еврейский богослов, историк Талмуда (христианин неизвестной конфессии), писательница из диссидентов и историк западной науки XVI века. Возможно, православных и приглашали, но те, прочитав, что написано их соавторами, отказались. Итак, каковы же главные мысли?

Первая из них в том, что христианство по сути своей есть антисемитизм и юдофобия. Корень зла — в христианстве.

Эта мысль настолько непреклонна, что христианство представлено почти как непосредственная причина Холокоста (уничтожения евреев нацистами). Вот что мы читаем:

«Христианские теологи впервые задумываются над темой „антииудаизм в Новом Завете“. Они обнаруживают юдофобский потенциал Нового Завета — потенциал, который сполна реализовался в истории Церкви».

«В евангелии Матфея мы находим… пароль христианского антисемитизма: „Весь народ сказал: пусть кровь Его будет на нас и на детях наших“ (27:25). Что же касается евангелия Иоанна, то в нем есть текст, ставший ключевым для христианского варианта идеи жидо-масонского заговора».

«Сегодня Освенцим надвигается на нас, как суд над самим христианством… Не будь юдофобии в самом христианстве, Освенцим был бы невозможен в сердце христианской Европы… Неспособность христиан противостоять нацистской юдофобии была обусловлена юдофобией целого ряда христианских святых, в том числе Иоанна Златоуста, Августина, Фомы Аквинского и Мартина Лютера».

Не будучи религиозным человеком, я все же скажу, что подобная прямая увязка социальных процессов ХХ века с Новым Заветом или Иоанном Златоустом — невиданная профанация религии. Тем более когда речь идет о Западной Европе, где, как давным-давно сказал Ницше, «Бог умер». Об атрофии «естественного религиозного органа» в среднем человеке буржуазного общества много писали богословы и историки культуры — к чему же обвинять христианство? Европеец давно уже не выводит из него свои политические и социальные идеи.

И потом, почему же христиане Европы виновны, что не пошли на смерть, защищая евреев, если сами евреи не стали защищать ни друг друга, ни даже свои семьи? Ведь нацистам не стоило ни капли крови собрать и уничтожить, как говорят, 6 миллионов евреев. Это было бы невозможно, если бы среди них возникла хоть какая-то воля к сопротивлению. Восстание в Варшавском гетто — единичный и в масштабах мировой бойни небольшой эпизод.

Более того, Э.Фромм в своей известной книге «Анатомия человеческой деструктивности», подробно цитируя исследование Б.Беттельхайма о поведении разных групп людей в нацистских концлагерях, говорит о том, что именно «аполитичные заключенные из среднего класса (особенно евреи)» вели себя несолидарно и были пособниками СС: «Они принимали все слова и действия СС как совершенно законные и возражали только против того, что они сами стали жертвами; а преследования других они считали вполне справедливыми».

Но все же книга посвящена русской идее. При чем здесь христианство Запада? Отделяющие евреев от христиан постановления Латеранского собора (1215 г.), которые не раз поминаются в книге, были приняты после полного разрыва Запада с Православием, даже после разграбления Византии крестоносцами. Но по контексту книги выходит, что все равно русские виноваты. А ведь православные христиане и их сыновья дали отпор Гитлеру, спасли значительную часть евреев от Холокоста, освободили Освенцим. Как это ни поразительно, в книге об этом ни слова!

В целом Православие в книге представлено как бы не христианским, почти языческим, национальным (а уж его поддержка российской государственности в советский период трактуется как «сотрудничество с палачами»). Один из авторов пишет: «Я думаю, что наше православное христианство утратило характер Евангелия… Взамен этого оно стало „стержнем русской культуры“… Принеся некогда проповедь Евангелия в жертву национальной идее, Русская православная церковь по-прежнему остается верой нерассуждающих крестьян и людей, чье сознание связано с общинным менталитетом… Не уверен, что РПЦ станет той церковью, которая приблизит русский народ к пониманию христианских ценностей демократии».

Давайте остановимся на этих тезисах. Ведь они составляют идейное ядро классической западной русофобии (понятие о которой авторы книги, видимо, по незнанию, связывают с Шафаревичем). Историк-эмигрант Н.И.Ульянов пишет:

«С давних пор отшлифовался взгляд на сомнительность русского христианства, на варварство и богопротивность его обрядов, на отступничество русских, подлость их натуры, их раболепие и деспотизм, татарщину, азиатчину, и на последнее место, которое занимает в человеческом роде презренный народ московитов. На начало 30-х годов XIX в. падает небывалый взрыв русофобии в Европе, растущий с тех пор крещендо до самой эпохи франко-русского союза».

Упреки в том, что Православная церковь (видимо, в отличие от западной) не ведет нас к «ценностям демократии», — вообще поразительный рецидив инфантильного евроцентризма либеральной галерки прошлого века (она, по выражению Н.И.Ульянова, была уверена, что «на Западе и полиция добрее, и церковь прогрессивнее»). Связывать церковь, стоящую на догматах почти двухтысячелетней давности, с современной западной демократией, возникшей пару веков назад, просто глупо. Даже странно — где же здесь хваленая еврейская логика?

Итак, куда ни кинь, везде клин. На Западе христианство истинно, следует Новому Завету и потому оно — антисемитизм. Россия встала против Гитлера, но это потому, что Православие, будучи неистинным, сплотило народ языческой державной идеей, отказавшись от Евангелия. Здесь антисемитизм вытекает из христианства потому, что оно неистинно («национально»). То есть, в 1994 г. повторяется формула, которой В.Гроссман определил Отечественную войну: «Наше дело было неправое». Что-то во всем этом есть ненормальное. Какой-то болезненный духовный надлом.