Коллекция в бегах - Гусев Валерий Борисович - Страница 25

Глава XII

Леопарды боятся лягушек?

– Может, я чем подмогну? – спросил дед Шурик. – У вас, чуйствую, враги образовались. Можно на них козла мово натравить. Он боевой.

– Вы вот что, – сказал Кощей. – Вы подождите. У меня одна задумка есть. Посидите здесь. Скоро приду. – И он, не дожидаясь ответа, решительно зашагал к замку.

– Лисапет жалко, – сказал дед Шурик. – Отдавать придется. Ежли, конечно, хозяин еще жив.

– Вы это, – сказал я, – вы без плохих намеков. На этом лисапете офицер милиции ехал. На задание.

– Вона как! Тады, значится, точно отдавать придется, вещь казенная.

– А зачем вам велик? – спросил Алешка. – У вас козел есть.

– Да что с него толку. На ём в магaзин не съездишь.

– Зато у него рога есть, а у велика нет. И папиросы он не жует.

За таким вот «мудрым» разговором прошло ожидание. Вернулся Кощей.

– Оно все верно. Во дворе красная машина стоит – правая габаритка битая. Все сходится. Чего делать будем?

– Штурмовать. – Алешка встал как Илья Муромец. Только без сабли.

– Это дело. Подсказку дам. Я на всяк случaй обещал хозяину плошку кованую для вина доставить. Он на эти штучки очень падкий. Мысля-то есть?

– Еще какая! – Алешка заблестел глазами. – А плошка большая?

– У! Навроде футбольного мяча.

– В самый раз, – сказал Алешка. – Все свободны. А мы с тобой, Дим, опытные курьеры. Мы с тобой эту плошку в замок доставим. И Павлика освободим. Он от радости на Юльке женится. И будет у нее ужинать. А не у нас.

Футбольный мяч… Я стал о чем-то догадываться. Что-то стало всплывать в памяти. Футбольный мяч серого бумажного цвета под карнизом нашего караван-сарая. Мощное осиное гнездо. На десять тысяч жал. Беспощадное. Неотразимое.

Только вот как его использовать, это биологическое оружие?

– Лех, – сказал я, – а что, если запустить в зaмок…

– Верно мыслишь. И как ты догадался? Ты не обижайся, Дим, но по твоему виду никак не скажешь, что ты очень догадливый. Ты здорово маскируешься.

Спасибо, маленький братец.

– Дим, ты не обижайся. Я тоже один раз в жизни ошибся. Помнишь, я конфетами обожрался, чтобы коробка мне досталась? Я уже тогда замечтал набрать в эту коробку мышей. Или лягушек. Или комаров с пчелами. А теперь будет все по-другому. Я тебе эту коробку подарю. Когда у тебя будет невеста, ты в эту коробку будешь складывать ее письма и фотки. Ты рад? Тогда твоя задача простая. Взять у тетушки Марты большой пакет, срезать осиное гнездо прямо в него и туго этот пакет завязать.

– Все?

– Нет. Передать его мне. У ворот зaмка.

Все сошло благополучно. Близился вечер. Осиная стая слетелась после кормежки в свой футбольный мяч. И, довольно мирно жужжа, готовилась ко сну.

Я подставил пакет под гнездо, снял его с карниза и уложил в пакет. Аккуратно, без резких движений.

Алешка стоял поодаль и давал советы:

– Если что, Дим, не стесняйся – убегай. Но недалеко. Все равно они тебя догонят. Лучше всего беги прямо в пруд и ныряй с головой. Они подумают, что ты утонул, и вернутся к дому…

– И займутся тобой, – сказал я, спускаясь с лестницы.

– Жужжат? – спросил Алешка.

– Не очень. Их надо разозлить.

– Давай. У тебя получится. Только не здесь. И не сейчас. Пойдем или поедем?

Мы все-таки решили идти пешком, а не ехать на велосипедах. Нам казалось, что так мы сможем более плавно нести пакет с осиным гнездом. Раньше времени сердить их не хотелось. Они ведь не разбираются – кто враг, а кто друг. Кто за правое дело, а кто наоборот.

Когда мы огибали пруд, Алешка предложил:

– Может, еще лягушек наберем? Он лягушек боится.

– А куда мы их наберем?

– У тебя что, карманов мало? Тогда можно в твою бейсболку. Туда много войдет. Штук десять. Или давай по дороге какую-нибудь змею поймаем. Поядовитее. Ты любишь ядовитых змей ловить?

– Помолчи, Лех, ос разбудишь. Раньше времени.

А вечер уже наступал. От пруда потянуло влажной свежестью. Стало прохладно. Лягушки, словно услышав Алешку, убрались с тропки и висели в воде как лупоглазые поплавки. И время от времени сонно, протяжно квакали. Зато комары звенели бодро и кровожадно.

– Как ты думаешь, Дим, осы – они настойчивые по характеру?

– Вроде тебя.

– А как ты думаешь, они к нам уже привыкли? Мы для них свои? Или как? В смысле, кусачества.

– Скоро узнаем.

Я понимал, почему Алешка все время болтает – у него такая черта характера: когда волнуется, то начинает трындеть невпопад. У меня наоборот – я при волнении надуваюсь и молчу. Но Лешка, надо сказать, не за себя волнуется, а за дело. За успех операции.

Когда мы подошли к воротам зaмка, меня насторожила одна незначительная деталь. Нас будто уже ждали. Охранник без лишних слов растворил калитку, пропустил нас и сказал:

– Идите в дом. А что в сумке?

– Плошка для кошки, – сказал Алешка. – Для большой кошки.

Вроде леопарда, хотелось сказать мне. Но тут особо болтать не стоит. У нас тут другая задача.

В распашных дверях возник Макс во фраке и кивнул нам: мол, следуйте за мной.

Ну, мы и последовали. Сначала был холл, весь такой ковровый; потом коридор, весь в дверях, а затем – главный кабинет Леопарда. И всюду такая пластмассовая роскошь. И предметы старины.

Когда мы вошли, Леонард ходил по комнате и говорил в мобильник. Мы сразу врубились, что он разговаривает с нашим папой.

– Не упрямьтесь, полковник, у вас нет другого выхода. Ваш сотрудник сидит у меня в кладовке, под стальным засовом. Неужели его судьба вас не волнует? Ах, не волнует? А судьба ваших детей? Это не угроза. Это условие. Причем заметьте: я их не похищал, они сами ко мне пришли. Кому из них дать трубку? Держи! – Это он сказал Алешке. – Поговори со своим фазером. А то он не верит, что вы у меня в гостях.

– Привет, пап, – сказал Алешка. – Ты не волнуйся. Мы сейчас отдадим ему плошку для кошки и пойдем домой, с Павликом. А Леонард здесь останется. – Алешка помолчал и грустно добавил: – Ему, пап, будет очень грустно.

Леонард внимательно слушал и ехидно улыбался. Забрал у Алешки мобильник и сказал:

– Убедились, полковник? Что? Что вы говорите? Мне? Мне бежать? Из собственного дома? Вы в своем уме? Мое последнее слово: даю вам на решение пятнадцать минут. Жду вашего звонка. Напоминаю: здесь ваши дети.

– Ну? – Он швырнул мобильник на стол и хищно улыбнулся золотыми зубами из-под длинных усов. – С чем пожаловали?

– Заказ доставили. – Это я сказал. – Старинная плошка для картошки.

– Для кошки, – поправил Алешка.

– Это прекрасно! Я буду вас кормить баландой из этой плошки. Пока не поумнеет ваш отец. Давайте ее сюда. – И он протянул руку.

Я очень неловко подал ему сумку с «плошкой», ударив ее о подлокотник кресла. В сумке басовито загудело.

– Это что? – недоверчиво спросил Леонард. – Что за плошка? Певучая?

– Праздничная, – сказал Алешка, перемещаясь к двери. – С народными песнями. Для застолья.

Леонард распахнул пакет. Оттуда вырвалось тугое грозное облако. Мы вылетели в коридор и захлопнули дверь, за которой взревел звериным рыком Леонард.

А навстречу нам уже бежал его верный Макс.

– На помощь! – сказал ему Алешка. – На шефа звери напали!

Макс исчез за дверью, и оттуда донесся еще один вопль.

Подпереть бы чем-нибудь дверь снаружи, да некогда – надо Павлика найти.

Мы вихрем промчались в дальний конец коридора. И не ошиблись: в торце его увидели небольшую дверь со стальным засовом. Он взвизгнул под нашими руками, дверь распахнулась.

Павлик грустно сидел на перевернутом ведре. Смотрел на свои схваченные наручниками руки. Нам он нисколько не удивился, только спросил:

– А кто там воет?

– Шакалы, – сказал Алешка. – Сбесились, наверное. Удирать пора.

Мы побежали на выход. А навстречу нам уже спешил жвачный охранник, выдергивая на бегу пистолет из кобуры.