Салон недобрых услуг - Гусев Валерий Борисович - Страница 9

– Почему? – Алешка чуть ли не кинулся к папе через стол.

– Да вот так, – сказал папа. – Невезучий такой магазин. Очень часто бывает: купит человек шикарный лимузин с немыслимыми навороченными противоугонками, а через два дня этот лимузин со всеми «неугонками» исчезает без следа.

– Угоняют? – ахнула мама.

– Это бы еще ничего. Мне пришлось работать с двумя бизнесменами, а потом еще с тремя – как только они приобретали в гиблом «Альянсе» дорогущие иномарки, на них тут же наезжали очень крутые рэкетиры. Невезучий, словом, магазин.

– Это покупатели невезучие, – заспорил Алешка. – А где этот магазин, пап?

– А тебе зачем?

– Он себе иномарку покупает, – сказал я. – Навороченную, с леопардами в клеточку.

– И близко к нему не подходи, – почему-то сказал папа. – Уши надеру.

Лучше бы он этого не говорил. Если Алешке кто-то скажет, например: «Не подходи к космической ракете», он уже через пять минут будет сидеть в ее кабине и нажимать подряд все кнопки – авось взлетит.

– В общем, какая-то муть, – сказал папа. – Магазин очень приличный, персонал квалифицированный. Я даже там одного менеджера знаю – профессионал в своем деле. Валерьян Павлович, что ли? Толковый специалист. Ты что на меня уставился? – спросил папа Алешку. – Я плохо выгляжу? Или у меня одно ухо краснее другого?

– А... Это... – Алешка как-то странно заерзал. – А другого менджера там нет? Валерика, например?

– Другого такого нет. Но Валериана часто называют Валериком. Ты что, с ним знаком?

– Не очень, – уклонился Алешка. – Один раз про него слышал.

– Это от кого же? – Папин взгляд стал очень внимательным.

– От Мариши. – Алешке некуда было деваться. – Она с одним Валериком по телефону трепалась.

– О чем? – Папа смотрел уже не просто внимательно, а строго и требовательно.

– Об одной артистке. Алка ее зовут.

– Алексей! – вмешалась мама. – Ты все-таки выбирай выражения. Что это такое: «трепалась, Алка, Мариша». Какая она тебе Мариша? Она вдвое старше тебя, жена уважаемого человека.

– Элита, – сказал Алешка вредным голосом. – Но она мне понравилась. А тебе, Дим? – Алешка явно уходил от опасной темы.

– Так себе. Болтушка и врушка.

– Так! – Мама раздула ноздри в гневе. – Еще один грубиян.

Ну не понравилась мне эта Королева районного масштаба. Что я, должен врать, что ли? Она, конечно, симпатичная. И носик у нее такой приятный. Только вот, когда она говорит, кончик носа неприятно дергается. Чуть заметно, но все-таки. Будто эта Мариша все время к чему-то принюхивается. Но я ничего этого не стал говорить. А сказал только, что она не болтушка и врушка, а говорливая фантазерка.

– Это совсем другое дело, – успокоилась мама. – Можешь ведь, если захочешь.

– Только у нее нос дергается, когда она говорит, – вдруг ляпнул Алешка. – Как будто она нюхает, где вкусный сыр лежит.

Мама бессильно посмотрела на папу, папа ответил ей таким же бессильным взглядом. Мама вздохнула:

– Пошли пить чай.

– С крякерами, – сказал Алешка. – Из элитной Испании. Приготовьте ножи и вилки.

Алешка, конечно, без труда раздобыл адрес этого гиблого «Альянеца» и уговорил меня туда съездить.

– А зачем? – спросил я. – Нас к нему и близко не подпустят.

– Ну и не надо. Издалека посмотрим. Интересно же.

А мне вот совсем неинтересно. Не люблю я на такие вещи смотреть. Нет, я не завидую тем, кто их покупает, на здоровье. Но я знаю, что такая покупка не светит мне в ближайшие сто лет. Так чего же я буду облизываться?

Все это я сказал Алешке. Не выбирая выражений. Алешка не обиделся.

– Дим, – сказал он. – Я вовсе не на машины хочу поглазеть. А на Валерика.

– Такое уж счастье! Ты уже на Маришу поглазел. Может, хватит?

– Дим! Ведь это «Альянец» на Кашу наехал! Мариша, она наивная, вроде тебя. Проболталась Валерику, что она элитная жена, вот и все!

– Вот так, да? Тогда нам вообще там делать нечего.

Алешка не стал спорить, не стал ничего доказывать, а сделал «ход конем», заявив, что тогда он поедет один. В это опасное, гиблое место. Где на него могут наехать рэкетиры. И отобрать у него копеечный плеер.

Этого я, конечно, допустить не мог. Скажу только, что Алешка очень здорово ошибся со своей версией...

«Альянс» расположился в центре города, недалеко от метро, на большой улице, которая сплошь состояла из богатых магазинов, солидных фирм, банков и всяких развлекательных центров. Название улицы я не скажу. Скажу только, что мы с Алешкой обнаружили здесь такой змеиный клубок и так его разозлили, что следствие по этому делу все еще не закончено...

Искать «Альянс» нам не пришлось. Мы, как только вышли из метро, увидели на крыше высокого старой доброй постройки здания его рекламу. Большие разноцветные буквы названия, по которым как бы бежал на вращающихся колесах старинного типа автомобиль. Эта реклама даже днем сверкала огнями и призывала состоятельных людей приобретать в «Альянсе» свои мечты. В виде шикарных новейших моделей автомобилей многих стран. И Германии, и Америки, и Франции, и Англии.

Сам «Альянс» занимал весь первый этаж дома. За широченными стеклами сверкали свежей краской и кристальными стеклами дорогущие иномарки. Большие, средние и маленькие. Зрелище было впечатляющим, но насладиться им в полной мере удавалось очень немногим. Потому что подойти поближе к окнам мешали выстроенные по тротуару невысокие столбики, стянутые между собой сверкающими цепочками. А проход между ними надежно загораживал здоровенный детина в форме охранника, с золотыми надписями «Альянс» на пузе и на спине.

Проникнуть в магазин-салон мы и не надеялись. Но разведка есть разведка. Информацию можно собрать по крохам, а потом из этих крох соорудить здоровенный камень достоверного знания. И мне тут припомнился бородатый анекдот на эту тему. Идет солдат по городу, навстречу ему шпион. «Эй! Парень! А сколько в вашей части солдат?» – «Ха! Нашел дурака! Это военная тайна». – «А на сколько человек у вас ужин сготовили?» «На тысячу».

Алешку, похоже, посетили такие же мысли. Он вовсю глазел на окна салона, приглядывался к каждому, кто входил в магазин и выходил из него, и наконец застыл перед красивым щитом, где красивыми буквами сообщалось, какие услуги «Альянс» оказывает своим клиентам.

Алешка почему-то вчитывался в эту информацию, как в увлекательный детектив. Даже водил пальцем по строчкам, чтобы ничего не пропустить.

– Что, господа, – насмешливо послышалось сзади, – выбираете себе подарок ко дню рождения?

Мы обернулись. Так себе дядька, мальчишеского типа, но со взрослой лысиной. В черном костюме, с бабочкой на шее и с бирочкой на груди. Что там у него было на этой бирочке, я не разобрал: не очень крупно, да и на английском языке.

– Выбираем! – непримиримо ответил Алешка, он от незнакомых людей насмешек не терпел. – На день рождения папе.

– О! У вас большой папа?

– Больше вас, – сказал Алешка, не моргнув глазом. – Наш папа министр внутренних дел. Генерал-лейтенант.

– Так генерал или лейтенант? – Судя по вопросу дядька не очень Алешке поверил. – И какая модель вас интересует?

Алешка пожал плечами:

– Надо посмотреть, характеристики изучить.

Дядька усмехнулся, взглянул на часы и сказал:

– В другой раз. У меня сейчас нет времени.

– Например, завтра? – спросил Алешка.

– Например, в четверг. Вас устроит?

– После дождичка?

– Можно и после дождичка.

«Обмен любезностями» завершился, мы отошли в сторонку, к витрине спортивного магазина, на которой красовались манекены в таких спортивных костюмах, которые больше годились для всяких элитных презентаций, чем для занятий спортом.

– Клевый костюмчик, – сказал Алешка. – Я бы такой маме купил, на 8 Марта. В нем посуду удобно мыть, непромокаемый. – А сам исподлобья, скосив глаза, наблюдал за дядькой.

Тот, хоть и пожаловался на нехватку времени, не очень-то спешил. Он достал из кармана изящный швейцарский ножичек, обрезал им кончик тонкой и длинной сигары и с таким удовольствием закурил, что даже мы почувствовали аромат противного горького дыма.