Салон недобрых услуг - Гусев Валерий Борисович - Страница 3

Аркаша подмигнул маме, поправил очки и поспешил переменить тему разговора. Он обежал глазами нашу большую комнату и вздохнул с сочувствием:

– Скучновато, Серж, живете. Квартирка у вас не «ах».

– У него и зарплата не «ах», – наябедничала мама. – И дача тоже.

– Зато детишки «аховые», – опять встрял Алешка. – Оба как на подбор.

– Отличники? – спросил Аркаша.

– Не каждый день, – уклонился Алешка.

– Иногда, – уточнила мама. – Раз в году. По физкультуре.

– С квартирой могу помочь, – щедро предложил Аркаша. – У меня этих квартир как грязи.

– Я мзду не беру, – усмехнулся папа. – Особенно квартирами.

– Да, – подтвердил Алешка, – мы нищие, но мы гордые. Мы квартиру не возьмем. А вот какой-нибудь джип...

– Отставить! – Папа шлепнул ладонью по столу. – Вымогатель!

Но все-таки, когда Аркаша распрощался и ушел, на тумбочке в прихожей почему-то осталось несколько пар колготок в красивой упаковке. По пол-евро за штуку.

Папа выбросил их в форточку со словами: «Оболенские взяток не берут».

– Правильно, отец, – громко сказала мама. И шепнула Алешке: – Сбегай подбери. Мы взяток не берем, но от подарков не отказываемся.

И вот теперь мы сидим и волнуемся. Мама толком еще ничего не знала и объяснить нам ничего не смогла. Мы стали ждать папу. Он приехал поздно – проводил оперативное совещание со своей группой.

– Странное дело, – сказал он маме еще в прихожей, опять споткнувшись об Алешкины кроссовки и даже не заметив этого. – Ничего определенного. Какая-то невнятная записка. Безграмотная к тому же. Вроде того: «Палажи пад каминь ва дваре мильён денег».

– Пацаны балуются? – предположила мама.

Папа пожал плечами:

– Мы тоже сначала так решили. Да вот только к этой записке добавилась еще одна. Вот, посмотри. – И он протянул маме сложенный листок.

Мама его развернула и стала читать. Мы с Алешкой тоже сунули в него свои носы.

Не понятно, что тут тревожного увидел папа. Это был какой-то список адресов. Самых разных. Фитнесс-клуб. Массажный салон. Салон красоты. Ветлечебница.

– Ни фига! – вырвалось у мамы. Она, видно, сразу поняла, что это значит.

– Да, – кивнул папа, – не слабо. Это все адреса, где бывает Мариша.

Мариша – это жена Аркаши, красивая тетя Марина, Мисс какой-то области.

– Она что, – безмерно удивился Алешка, – в ветлечебнице лечится?

– У нее собачка есть, Маргоша, – усмехнулся папа. – Понимаешь, мать, это явный намек. Мол, мы прекрасно знаем, где постоянно бывает твоя любимая красавица-жена, и у нее могут быть большие проблемы, если ты, Аркаша, не положишь «пад каминь мильён денег».

– И что будешь делать? – спросила мама с тревогой в голосе.

– Я на завтра пригласил Аркашу к нам домой. Здесь его допрошу. Так спокойнее. За ним могут следить. А его квартира и все его телефоны могут стоять на прослушке.

Мама усмехнулась и кивнула на нас с Алешкой:

– В нашем доме прослушек тоже хватает.

А я вот что скажу. Если бы мы с Алешкой не включили свои лопоухие «прослушки», эта история могла бы закончиться гораздо печальнее...

Утром папа, споткнувшись в прихожей о кроссовки, уехал на работу. Мы с Алешкой сбегали в школу и отпросились с четвертого урока. Алешка сказал, что у папы разболелся зуб, а я сказал, что у мамы разболелось ухо. Больным нужна наша помощь. Забота и внимание им тоже необходимы.

Вскоре приехал папа. А потом, к вечеру, Алешка, дежуривший у окна, сообщил:

– Прибыл дядя Каша. Целым составом.

Я тоже выглянул в окно. Напротив нашего подъезда остановились две машины: навороченный «мерс» и черный джип.

Сначала из них вышли охранники, осмотрелись. Двое остались у подъезда, а еще двое пошли в дом, прикрывая собой застенчивого Аркашу.

Ему и тут немного не повезло. Сначала он наступил в лужу, а потом охранник так быстро распахнул перед ним дверь, что едва не хватил Аркашу в лоб. И Аркаша прошмыгнул в подъезд, как серенькая мышка в очках. Мне даже немного жалко его стало.

Мама дала Аркаше теплые тапочки и сухие папины носки. И они сразу же скрылись в кабинете. Не носки, конечно, и не тапочки, а папа с Аркашей. В дверях папа обернулся и сказал маме, кивнув в нашу сторону:

– «Прослушки» наши заглуши.

– Марш на кухню! – сказала нам мама. – И дверь за собой закройте.

Мы не очень-то огорчились. Папа все равно потом все расскажет маме. А уж тут наши «прослушки» не откажут – технология подслушивания у нас с Алешкой отработана...

Разговор в кабинете продолжался довольно долго. Наконец мы услышали голоса в прихожей – Аркаша прощался с папой и застенчиво его благодарил. Мы тоже примчались из кухни, но дверь за Аркашей уже захлопнулась. А на тумбочке опять осталась пачка пакетов с колготками. Наверное, взамен папиных носков. Папа посмотрел на колготки, но ничего не сказал. Он был озабочен.

– Ну что? – спросила мама, тоже озабоченно. – Это серьезно?

– Похоже, что так, – кивнул папа.

– Идите на кухню, – приказала нам мама.

– Мы только что оттуда, – обиделся Алешка.

– А что вы там делали? – спросила мама невинным голосом.

– Ничего, просто так...

И вот тут-то мы попались!

– А теперь, – злорадно сказала мама, – не просто так, а с пользой.

– Посуду, что ли, помыть? – догадался Алешка и сделал вид, что очень огорчился. На самом деле именно это нам и было нужно.

Мама с папой остались в большой комнате, а мы пошли на кухню. Пустили в мойку воду так, чтобы она погромче журчала, разулись и на цыпочках пробрались в коридор. Дверь в комнату была прикрыта не плотно, и нам все было хорошо слышно. Время от времени мы по очереди бегали на кухню и громко брякали тарелками, ложками и кастрюлями.

– Что они там барабанят? – один раз спросила мама.

– Протестуют, – сказал папа.

– От таких протестов, – возмутилась мама, – мы скоро без посуды останемся.

– Они только рады будут, – усмехнулся папа.

В общем, мы прослушали весь их разговор и узнали много нового.

На дядю Аркашу в самом деле «наехали». Кроме этих записок, он получил ночью и телефонный звонок. Ему было четко и ясно сказано, что если он дорожит своими близкими – Маришей и Маргошей (Маргоша – это Маришина собачка по имени Королева Марго), то должен, следуя дальнейшим указаниям, выделить из своих доходов некоторую сумму для обеспечения их безопасности.

– Я сразу же спросил его, какие у него отношения с партнерами и конкурентами по бизнесу.

– Прекрасные, – сказала мама. – Он же такой застенчивый.

– Бизнес есть бизнес, – возразил папа. – Я поручил своим ребятам проверить всех, кто имеет к нему претензии. Но думается мне, что здесь что-то другое. Другие действующие лица, другая конечная цель.

– Рэкетиры? – прямо спросила мама.

– Возможно. – Тут папа прислушался. – Кажется, они последнюю тарелку грохнули.

– Нет, – возразила мама, – мою чайную кружку.

– Так ей и надо, – сказал папа. – Ей уже десять лет, и она вся в трещинах.

– Была в трещинах, – вздохнула мама. – Теперь она в осколках.

– В общем, мы поставили на контроль все Аркашины телефоны и выделили Марише свою охрану. От Аркашиных балбесов толку мало.

– А дальше?

– Будем ждать. Когда они назначат встречу для передачи денег, мы их возьмем.

Папа сказал это так просто, будто собирался не опасных преступников брать, а ложку со стола. Ну что ж, он свое дело знает.

– Видишь, – сказала мама, – как хорошо, что я отговорила тебя менять работу. От тебя ведь столько пользы.

Алешка зажал рот, чтобы не расхохотаться во весь голос. С нашей мамой не соскучишься.

Мы быстренько вернулись на кухню, обулись и взялись за посуду. Когда мама пришла к нам, она глянула в мойку и сказала:

– Бездельники. Чем вы тут занимались? О! Моя любимая кружка, оказывается, цела. А что же вы грохнули?

– Хрустальный кувшин, – успокоил ее Алешка. – И серебряные стаканы.