Хозяин черной жемчужины - Гусев Валерий Борисович - Страница 6

– Вроде того. Но вообще-то уже давно создают без особого труда искусственный жемчуг.

– Из камешков? – предположил Алешка. – И краской их красят, что ль?

– Не «что ль». И не из камешков. Стеклянный шарик заполняют жемчужной эссенцией.

– Что за фишка?

– Очень простая. Мелкая чешуя мелкой рыбешки уклейки.

Действительно – фишка. А Кореньков еще сказал, что такой искусственный жемчуг из чешуи по внешнему виду совершенно не отличается от природного. И даже иногда искусственные жемчужины выглядят более красивыми, чем настоящий жемчуг.

– Вот и правильно, – сказал Алешка с азартом. – И нырять за ними не надо, и вообще...

Кореньков грустно улыбнулся.

– Леша, разве можно создать искусственно солнечный свет, синеву океана, золото песчаного побережья, теплый ветер?..

А он романтик, этот Вадик, подумал я. Наверное последний на нашей Земле.

А романтик продолжил свою лекцию, с увлечением.

– Но и на плантации, и в океане жемчуг растет очень медленно. А спрос на него – очень быстро. – Тут он немного призадумался.

Мне показалось, что он решает – стоит ли ему открывать для маленькой компании какой-то большой секрет? Достойны ли мы, ленивые школьники, чтобы поделиться с нами сокровенной тайной?

Но его взгляд остановился на Лешке – распахнутый рот, раскрытые во всю ширь глаза и настроенные уши.

– А вот мне удалось ускорить рост жемчужины. Кстати, вот эта – я назвал ее Черная Марго – выросла у меня в аквариуме за три месяца.

Алешка ахнул.

– А чем вы ее кормили?

– Это секрет, научная тайна, – серьезно ответил Вадик Кореньков. – Но смысл моего открытия в том, что... Вы знаете, из чего состоит жемчужина?

– Из этого, как его... пел... рамутрия.

– Верно, примерно. Состав ее прост – углекислый кальций.

Алешка огорчился, а я не очень. Я уже знал, что, например, даже самый прекрасный алмаз – это всего лишь полиморфный углерод. И Кореньков сказал об этом так скучно, что я сразу подумал: «Никакой он не романтик. Обыкновенный, батенька мой, профессор».

– Так вот. Я создал препарат, растворимый в морской воде, благодаря которому этот самый кальций наращивается более активно.

Алешка слушал взахлеб, а я был слегка разочарован. Значит, жемчуг никакое не чудо природы, а обыкновенный кальций. Немного обидно. И этот кальций можно наращивать какими-то таблетками. И зачем человек вмешивается в законы природы?

– Но мое открытие, – предупредил нас Кореньков, – это большой секрет. Для жуликов такой препарат – лакомый кусочек. И они не будут, завладев им, проводить исследования, расширять применение жечуга: например для лечения тяжелобольных, – он и в медицине ведь используется...

– Конечно! – сказал Алешка. – Они заведут себе аквариумы и будут в них печь, как блины, скоростные жемчужины. И продавать их у метро по штуке баксов.

Кореньков рассмеялся.

– Не совсем так, коллега, но очень близко к истине.

Мы еще полюбовались на черную жемчужину, и Алешка спросил:

– А чтой-то вы ее так назвали – Черная Марго?

– Марго – сокращенно от Маргариты. Маргарита в переводе значит жемчужина.

Алешка хлопнул глазами.

– А у Димки одна учителка есть, ее тоже Маргаритой зовут. Она совсем на жемчужину не похожа.

Тут он прав. Наша биологичка на жемчужину не похожа. Не зря ее Королевой прозвали. У нее такой характер – она никого, кроме себя, не слушает и не слышит. И разговаривает с нами только вопросами, не дожидаясь ответа:

– Ну что, Иванов, пойдешь на расправу? – Это значит идти отвечать к доске. – Расскажешь нам что-нибудь новенькое из жизни млекопитающих? Двойки тебе достаточно?

И объясняет она очень скучно. Когда рассказывает об обитателях полярных областей, глаза у нее леденеют. Когда она говорит о фауне пустыни, они у нее становятся сухими, как мелкий песок. А когда объясняет животный мир бразильских джунглей, глаза у Королевы становятся непроницаемыми, как у анаконды. Не знаю, может, так и надо, но я очень рад, что биологию у нас стал преподавать Вадик. И что мы с ним подружились. Хотя эта дружба завела нас в такие криминальные дебри, что куда до них амазонским джунглям...

Алешка с нетерпением дождался родителей и взахлеб стал рассказывать им про все чудеса, которых нахватался в квартире Коренькова.

– Пап, он ныряет на сто метров в самую глубину! Мам, у него есть Черная Марго! Он ее на подоконнике наращивает. Кальцексом! Пап, а раковины кусаются! И очень тяжелые. Цап – и нет ловца жемчуга. Мам, а его акула сожрала!

– На завтрак? – спросила мама, которая уже прижимала пальцы к вискам. – С майонезом?

– А женщин на Земле становится все больше. А жемчуга – все меньше. А японцы высиживают его в корзинках, на дне моря.

– Как куры? – спросил папа.

– И фаршируют чешуей.

– Все! – Мама поставила на стол салат и раздала нам тарелки.

– А что на ужин? – спросил папа.

– Черная Марго в куриной чешуе, – ответила мама. – Под фирменным соусом из кальция.

– Как называется?

– «Цап»! – сказала мама.

– Он кусается? – испугался папа.

– Нет, – мама вздохнула. – Он осторожен. Его на Земле становится все меньше. А женщин в корзинах на подоконниках – все больше.

– Я тоже буду профессором, – завершил дискуссию Алешка. – Конфетологом.

– Ты женись сначала, – буркнул я.

– Мам, а кому Зинка нашу тридакну подарила?

– Она ее не подарила, – поморщилась мама. – Она ее продала.

– А кому?

– Очень приличному человеку. Он пенсионер. Одинокий мужчина. У него в квартире мебели мало, а места много.

– А где она?

– Кто?

– Квартира.

– В доме.

– А дом где?

– Это тебе зачем? – насторожилась мама. – Хочешь вернуть ее домой? Я тебе этого не прощу!

– Ну, мам, я же говорил: хочу подарить ее конфетологу. На какой-нибудь праздник. Я там у него местечко присмотрел. Влезет. Нужно будет только тумбочку от телевизора выкинуть.

– А телевизор?

Лешка безмерно удивился такой маминой недогадливости.

– А зачем телевизор без тумбочки?

– И тумбочка без телевизора, – поддержал его с улыбкой папа.

– Ты с этой раковиной, – рассердилась мама, – постоянно наживаешь нам врагов.

– Ну ничего, – сказал Алешка. – Она этому пенсионеру скоро надоест. Он об нее поспотыкается и нам ее отдаст.

– Цап! – воскликнула мама.

На следующий день, сразу после школы, Алешка набрал номер тети Зины.

– Здрасьте, теть Зин. Вам привет от мамы. Как поживаете? Теть Зин, вы кому нашу раковину подарили?

– Леш, отстань, а? Не до тебя.

– Неприятности, теть Зин? Нужна моя помощь?

– Неприятности... – Тетя Зина тяжело вздохнула. – Да не у меня. У моей подруги Райки.

– Давайте я ей помогу.

Ну вот отвяжись от него!

– Тут никто не поможет. Ее муж юбилей справлял... Его сестра ему антикварную вазу подарила.

– Какая радость! – искренне отозвался Алешка.

– Была! Была радость. Да кто-то из гостей ее спер!

– Какое горе! – искренне посочувствовал Алешка.

– Еще бы не горе! Спер кто-то из друзей. Или из родственников.

– Может, его сестра и сперла? Сначала подарила, а потом ее жаба стала душить.

– Ты думаешь? – Тетя Зина помолчала, размышляя. – Это мысль. Сейчас я ее Райке подам. Пока. Привет маме и папе.

– Постойте, теть Зин! Вы про раковину-то забыли!

– Про какую еще раковину? На кухне? В ванной? Не до тебя мне.

– Про тридакну. Кому вы ее подарили?

– Мужчине одному. Как раз на юбилее. Приличный такой, пожилой. Вроде пенсионера. В черном пиджаке.

– И в штанах?

– Конечно! Кто же в гости без штанов ходит?

– А он им родственник?

– А я знаю? Там столько народу было. Всех не упомнишь.

– А где он живет?

– В Москве. Только я не знаю, на какой улице. Он ко мне сам приехал и сам на такси твою трираковину увез. Пока!

Лешка положил трубку и посмотрел на меня. Но мне показалось, что он меня не видит. Что в глазах его трепещется какая-то подозрительная догадка.