Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри - Страница 21

– Моя мать должна была остаться в Народном Дворце, если она зачала сына от Даркена Рала.

– Но ты не истинный наследник, обладающий даром.

– И все же, если я его сын… Невзирая на боль, она сумела изобразить на физиономии улыбку, которая говорила, что он для нее – не больше чем грязь.

– Ты не имеешь дара. Такие, как ты, были для него мусором. Он их всех безжалостно уничтожал, когда обнаруживал. Он бы замучил вас с матерью до смерти, если бы узнал о тебе. Как толь–ко твоей матери это стало ясно, она убежала.

Оба был потрясен. В голове его царил полный сумбур. Он подтянул к себе колдунью.

– Даркен Рал был могущественным чародеем. Если сказан–ное тобой – правда, он, в таком случае, должен был преследо–вать нас. – Оба опять шмякнул ее о шкаф. – Он бы преследо–вал меня. – Оба встряхнул ее, пытаясь получить ответ. – Он бы преследовал.

– Он и преследовал… Просто он не мог видеть дыры в мире. Глаза колдуньи почти выкатились из орбит. Из правого уха сочилась кровь. Ее хрупкое тело не могло противостоять силе Обы.

– Что? – Оба решил, что Латея заговаривается.

– Только Алтея может… Она действительно начала болтать ерунду. Оба раздумывал, что из сказанного ею могло быть правдой. Ее голова запрокинулась.

– Мне следовало… спасти нас всех… когда у меня был шанс… Алтея заблуждалась…

Он встряхнул колдунью, пытаясь заставить сказать больше. Красная слизь запузырилась из ее носа. Несмотря на понукания и удары, несмотря на то, что он тряс ее, Латея не произнесла больше ни одного слова. Он поднял ее, от его тяжелого, горячего дыхания колыхались пряди жидких старушечьих волос, он за–глядывал в ее опустевшие глаза.

Он узнал от нее все, что мог.

Он вспомнил жгучие порошки, которые ему приходилось пить; вспомнил зелья, которые она для него составляла; вспом–нил дни, проведенные в загоне; вспомнил, когда его выворачи–вало наизнанку…

И взвыл, поднимая костлявую женщину над головой.

А потом, рыча от ярости, саданул ее о стену.

Вопли Латеи были как хворост для костра его мести. Он про–сто упивался ее беспомощностью и мучениями.

Он поднял колдунью с пола и швырнул на стол, сломав и стол, и ее кости. С каждым ударом она становилась все более вялой и все более окровавленной. А потом и вовсе лишилась чувств.

Но ярость Обы только начинала разгораться.

Глава 10

Дженнсен не хотела возвращаться в таверну, но было темно и холод–но и не оставалось ничего иного. Латея не пожелала отвечать на вопросы, и Дженнсен потеряла всякое присутствие духа.

– Что будем делать завтра? – спросил Себастьян.

– Завтра?

– Ну, вы все еще не против, чтобы я по–мог вам бежать из Д’Хары, как просила ваша матушка?

Дженнсен и сама не знала, что делать. Обдумав слова Латеи, она теперь была со–всем не уверена, что необходимо бежать. Они двигались по сухому снегу все дальше и дальше, и девушка рассеянно посматри–вала вверх, в темное ночное небо.

– Если бы мы побывали в Народном Дворце, у меня могли бы появиться какие-то идеи, – сказала она, размышляя вслух. – А кроме того, есть надежда, что Алтея мне поможет.

Конечно, идти в Народный Дворец было очень и очень опасно. Но ведь куда бы Дженнсен не побежала, колдовские силы лорда Рала все равно будут преследовать ее. Алтея же, вероятно, могла помочь. Кто зна–ет, вдруг она каким-нибудь образом сумеет спрятать Дженнсен от преследователя, и та сможет начать но–вую жизнью?..

Похоже, что Себастьян серьезно задумался над ее словами, его дыхание клубилось на холодном ветру.

– Значит, отправимся в Народный Дворец. И найдем Алтею. Он не предлагал аргументов против этой затеи, не пытался отговаривать Дженнсен, и та почувствовала себя не очень спо–койно.

– Народный Дворец – не просто самое сердце Д’Хары, это еще и дом лорда Рала.

– Тогда он скорее всего и не ожидает увидеть вас там, правда?

Ожидает или нет, но они отправятся прямо в логово врага! Ни один хищник не упустит момент, когда в его лапы попадает добыча. Они будут беззащитными перед его оскаленной пас–тью…

Дженнсен оглянулась на еле различимую в темноте фигуру:

– Себастьян, а что вы делаете в Д’Харе? Мне кажется, это место вам совсем не нравится. Почему вы странствуете по мес–там, которые вам не нравятся?

Она увидела, как он улыбнулся под своим капюшоном.

– Неужели это так заметно? Дженнсен пожала плечами:

– Я и раньше встречала путешественников. Они рассказы–вали о местах, где побывали, о том, что удалось увидеть. О чуде–сах. О красивых долинах. О видах, от которых захватывает дух. О потрясающих городах… Вы же не рассказываете ни о том, где были, ни о том, что видели.

– Вы хотите правду? – спросил он, и лицо его на этот раз было серьезным.

Дженнсен отвела глаза. Ей внезапно стало неловко – сует нос не в свое дело! Особенно, если учесть, что сама многое недо–говаривала…

– Прошу прощения. Я не имею права задавать такие вопро–сы. Забудем об этом.

– Ничего страшного. – Он посмотрел на нее, криво ухмыль–нувшись. – Я не думаю, что вы из тех, кто донесет на меня д’ха-рианским солдатам.

Сама мысль об этом была ей отвратительна.

– Нет, конечно.

– Лорд Рал и его Д’Харианская империя хотят править ми–ром. Я пытаюсь предотвратить это. Я, как уже говорил, с юга. Меня послал наш предводитель, император Древнего мира, Дже-гань Справедливый. Я – стратег императора Джеганя.

– Значит, вы человек с большой властью, – в изумлении прошептала Дженнсен. – Человек высокого чина. – Ее удивле–ние быстро сменилось робостью. Она с трепетом пыталась уга–дать насколько важная перед нею персона. И спутник подни–мался в ее воображении все выше и выше. – Как же мне теперь к вам обращаться?

– Себастьян.

– Но вы – важный человек. А я – никто.

– Э-э, нет, Дженнсен Даггет. Лорд Рал не стал бы охотиться за никем.

Дженнсен почувствовала странное и неожиданное чувство неловкости. Она не испытывала любви к Д’Харе, но все же ей было неприятно узнать, что Себастьян здесь для того, чтобы при–нести вред ее стране.

Укоры совести смутили ее. В конце концов, лорд Рал послал людей, которые убили ее мать. Лорд Рал охотится за Дженнсен, желает ей смерти…

Но ведь только лорд Рал хочет, чтобы она умерла, а вовсе не люди ее страны. Горы и реки, широкие долины и деревья всегда давали ей приют и пищу. Дженнсен никогда еще не приходили в голову такие мысли – что можно любить свою родину, но нена–видеть тех, кто управляет ею.

Тем не менее, если Джегань Справедливый победит, она, Дженнсен, будет свободна от преследователей. Если будет по–беждена Д’Хара, то и лорд Рал будет побежден – и окончится правление злых людей. И можно, наконец, жить своей собствен–ной жизнью.

Дженнсен почувствовала себя ужасно глупо. Как открыто Себастьян говорит с нею!.. Ей стало стыдно, что она себе подоб–ной открытости не позволяла, не объяснила, кто она и почему лорд Рал ведет на нее охоту. Конечно, всего она и сама не знала, но одно ясно: Себастьяну придется разделить ее участь, если их схватят вместе. Пока она привыкала к этой мысли, стало ясно и другое: почему Себастьян готов отправиться в Народный Дворец, почему он не возражает против такой опасной экспедиции. Будучи стратегом императора Джеганя, Себастьян, вероятно, больше всего на свете мечтает пробраться в логово врага…

– Вот мы и пришли, – сказал Себастьян.

Дженнсен подняла глаза и увидела перед собой дощатый фа–сад таверны. Металлическая кружка, свисающая со скобы у них над головами, скрипя, раскачивалась на ветру. В таверне пели и плясали, и звуки веселья рвались наружу, в покрытый снегом ночной город. Когда они вошли в таверну, Себастьян обнял Дженнсен за плечи, защищая от любопытных глаз, и повел к ле–стнице в дальнем углу. Казалось, людей в зале стало больше, чем он мог вместить.

Не задерживаясь, путешественники быстро поднялись по ле–стнице. В начале тускло освещенного коридора Себастьян от–крыл ключом дверь справа. Вошли внутрь. Себастьян тут же под–крутил фитиль в масляной лампе, стоящей на маленьком столе. Рядом с лампой обнаружились кувшин и тазик, а возле стола – скамейка. Чуть в стороне находилась высокая кровать, криво застеленная темно-коричневым одеялом.